Как живется вам без СССР? - Лариса Бабиенко

Вскоре, однако, все влились в коллективы, начали получать квартиры, многие выстроили собственные дома, вступили в партию, работали в горкоме и в обкоме партии. Мало того, крымские татары, о чем я узнала лишь недавно, скидывались из зарплаты на «общак» и имели в горах подпольные стада, отчего частные дома с большим подворьем росли у них как на дрожжах. Армяне еще при жизни ставили себе на кладбищах монументы из черного мрамора. Придешь, бывало, на кладбище навестить ушедших близких, вдруг видишь, что умер Погонесян, которого все знали. Только начнешь сокрушаться по поводу его смерти, глядь, он сам из-за памятника выглядывает и широко улыбается, мол, простите, еще не успел… вот пришел к своему загодя заготовленному памятнику цветочки полить. И весело подмигивает сочувствующим.

Но вот «егорушки» и «хрюши-гаврюши» перессорили людей. Ивсе, как заговоренные, кинулись проклинать свою жизнь и друг друга.

Уезжали греки из Советского Союза очень благополучными людьми. Крымские татары увозили из узбекских городов в Крым вагоны со стройматериалами, сами ехали, как пингвины, поверх досок и кирпичей, а о мытье полов в вагоне даже не помышляли. И чем больше вывозили, тем больше потом кричали, что в СССР они были нищими.

Греки вывозили контейнеры с эмалированными кастрюлями и тканями. Наверно, правильно делали, коль у нас здорово делали эту посуду, а китайская, которая ныче продается на каждом углу, через месяц уже с черными пятнами по бокам.

Уезжающие в Израиль бухарские евреи еще до «хлопкового» дела скупили в Узбекистане золото, продавцы же магазинов еврейского происхождения подменили в кольцах бриллианты на стекляшки, тогда и возникло в Узбекистане первое дело — «бухарское», еще задолго до «хлопкового». Когда свои грабили своих же!..

Как вывозили золото в Израиль? Запаивали в проволоку, которой обматывали багаж. Новенькие мебельные гарнитуры разбирали, поворачивали тыльной стороной и сколачивали из них ящики для вещей. Только книги с собой не брали. После отъезда той или иной семьи на полу сиротливо валялись узбекские народные сказки про пери и джиннов, басни про лебедя, рака и щуку, «Поднятая целина» и про подвиг Павки Корчагина. Люди уезжали, чтобы восхищаться теперь иными подвигами и пребывать совсем в иных параметрах жизни.

Потомки кулаков, крымские татары, армяне в среднеазиатских городах в семидесятые вольготные годы двадцатого столетия шалели от жадности. А мусульманское население вместо того, чтобы кормить как следует своих детей, все премии и награды откладывало на калым или на памятники покойным величиной уже чуть ли не с дом, чтобы издалека было видно.

Ну зачем мертвому — башня? И почему все религии мира воспевают «тот мир», вынуждая тем самым дарить мертвым дворцы, а судьбы живых размалывать в тлен?

Некоторые понтийцы нынче делают все, чтобы доказать всему миру, что в СССР был геноцид по отношению к ним. Но что такое геноцид? Давайте разберемся. Что нам рассказывает История?

«…Агаряне, умертвивши греческого Государя, овладели совершенно городом и, расхищая оный, произвели ужаснейшие опустошения; ибо они, разграбляя святотатственною рукою церковную утварь, разоряли и самые храмы. Едва только распространился слух, что Император Константин пал в сражении и Царьград завоеван магометанами, устрашенные жители бросились искать спасения себе в разные места. Множество народа устремилось к пристани на стоявшие там греческие и венецианские суда, чтобы предаться на них бегству; но суда эти от большой тяжести искавших на них себе спасения пошли ко дну морскому вместе с ними.

Сторожа, бывшие при городских Воротах, увидевши толпы бегущих греков в страшном беспорядке, отдавших город на расхищение, заперли городские ворота и бросили ключи за городские стены. Этот неблагоразумный поступок учинили они на основании одного древнейшего предсказания, состоявшего в том, что если жители Царьграда возвратятся назад, то возмогут обратить в бегство врагов своих. Но это послужило к страшному кровопролитию и к неслыханному ужасному событию. Мужчины, женщины, дети и старики и почти весь народ, не будучи в состоянии бежать из города, принуждены были искать своего спасения во храме Святой Софии. В одно мгновение это огромное святилище наполнялось народом, который стоял там даже над колоннами, на жертвеннике (на святом престоле!) и во всех прочих местах, куда обыкновенно не позволялось или невозможно было вступать человеческой ноге. Все двери храма были заперты. Всеми овладело отчаяние и страх: иные кричали, другие плакали и рыдали, и вопли их растерзывали самые жестокие сердца, большая же часть молились из глубины души пламенно и усердно Богу о спасении своем. Напоследок, и к довершению зверской жестокости, турки, расхитив, разграбив и разорив город, умертвив и взяв в плен множество жителей его, бросились ко храму Святой Софии. Нашедши оный запертым, они принялись ломать его двери топорами.

Невозможно, говорит один из историков, описать эту страшную сцену! Трудно представить, как рыдания и вопли несчастного народа увеличивались до отчаяния при каждом ударе топором в двери сего святилища! Плач маленьких детей, грустное, похоронное пение злополучных матерей, стенания отцов и горькие слезы собравшихся там греческих девиц были невыразимо трогательны и могли бы привести самых диких животных к состраданию.

…Не было места, где бы не лилась кровь греков и сарацин; всюду превеликими грудами лежали трупы мертвых воинов; везде слышен был вопль и стенание, и при каждом шаге лежало обагренное человеческою кровью разломанное оружие, которое и тогда наводило смертельный страх обеих сторон ратоборцам». («Славная история Царьграда и Византийские пророчества. Царь — Монархия — Monar.ru»).

Уничтожение населения чуть ли не всего опального города — это и есть геноцид.

Вот еще одно свидетельство геноцида: «В марте 1915 г. в окрестностях г. Смирны (ныне Измир) младотурками была осуществлена резня греков, призванных незадолго до этого в турецкую армию.

Геноцидиальная политика по отношению к греческому населению Турции стала активно проводиться турецкими националистами под руководством Мустафы Кемаля (Ататюрка) во время греко-турецкой войны 1919–1922 гг.» («Геноцид понтийских греков», Википедия).

Надо все же справедливо заметить, что греки и армяне в первую мировую все время дезертировали из турецкой армии, что вызывало раздражение и возмущение местных жителей. Потом эту же практику дезертирства из воюющей Красной Армии применили и крымские татары. Почему советским людям это должно было понравиться, если почти все мужчины в то время были на фронте? Какая страна в мире не судит за дезертирство? Но наказание наказанию — рознь.

«Юрисконсульт Константинопольской комендатуры и президент следственной комиссии султанского правительства Фери-паши, Джемаль Нузхет, резко осудил действия Кемаля, обвиняя его в том, что тысячи греков были заживо сожжены в храмах, что их поселения разграблены, женщины подвергались насилию, и в целом около 90 % процентов греческого населения Пафры было уничтожено. Европейские и американские гуманитарные организации и консульства подтверждали эти заявления. Газета Telegraph в мае 1922 года опубликовала протест украинской дипломатической миссии, которая стала свидетельницей разрушений и насилия в Самсуне и следов смерти на улицах города».

«(В Турции)… Число жертв геноцида греков по разным оценкам составляет от 900 тыс. до 1,3 млн человек» («Геноцид понтийских греков» — Википедия).

«Наиболее жестокой и варварской была резня в Урфе, где армяне составляли до трети населения города. Осажденные армяне спрятались в кафедральном соборе и потребовали официальной защиты от турецких властей. Командующий турецкими властями дал им такую гарантию, после чего группа армян направилась к местному шейху. Тот приказал бросить их на землю и, прочитав над ними молитву, перерезал всем горло. На следующее утро толпа мусульман подожгла собор, в котором спрятались армяне, и сожгла заживо полторы тысячи человек. Днем чиновники-мусульмане, посланные оповестить армян, что убийств больше не будет, вырезали последние 126 армянских семейств. Общее число убитых армян в Урфе составило более восьми тысяч» («Геноцид армян» — Википедия).

«Когда же русские оставили Трапезунд в феврале 1918 года, половина его населения снялась с насюкенных мест и последовала за отступающей русской армией. Большинство этих беженцев осело в районе Кавказа и грузинского побережья.

Митрополит Трапезунда Хрисанф, с апреля 1919 представлявший понтийские интересы на мировом уровне, убедил стороны принять решение об устройстве федеративной армянской республики, где греки обладали бы правами автономии. „Великие державы“ утвердили это решение на Мирной конференции, однако представители понтийцев на Конференции в Париже продолжали в своем меморандуме 1–14 мая 1919 года настаивать на создании собственного независимого государства под эгидой Греции и США.