Любовь и замки. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони

двух своих незаконнорожденных детей: герцога де Мейна и графа Тулуз-ского, в ранг принцев крови со всеми правами на французский трон.

Можно представить, как обрадовались этому в Со! Наша герцогиня представляет себя уже королевой и пользуется этим, чтобы придать еще больше блеска своему двору. Ночные праздники, которые она устраивает в 1714 и 1715 годах, войдут в летописи из-за своей небывалой пышности. Они неожиданно оборвутся 1 сентября

1715 года, в день смерти великого короля. Госпожа де Мейн считает, что в этот день взошла заря, которая озарит путь в Реймс, к коронации, ведь никто не сомневается, что ребенок-король долго не проживет. К несчастью для нее, Филипп Орлеанский далеко не глуп. На следующий день после кончины, он, в нарушение завещания Людовика XIV, объявляет себя регентом и от имени Людовика XV назначает герцога де Мейна командующим войсками королевского дома, ему же доверив и воспитание юного государя. Вскоре не могло уже быть и речи о том, чтобы следовать иным указам, кроме указов регента.

Герцогиня была в ярости, хотя все еще продолжала надеяться на слабоумие короля. А Орлеанский, останется он жив или нет, все равно по смерти маленького короля не будет претендовать на корону, она достанется герцогу де Мейну. Надо, лишь немного подождать, и, поддерживаемая надеждой, она посвящает себя своему прекрасному жилищу — Со, которое не перестает украшать. Там она принимает еще молодого, но очень талантливого писателя, которого зовут Аруэ, но однажды его назовут Вольтер — и который в то время, когда не находится в Бастилии за свои произведения, живет здесь, как главная достопримечательность дома.

В 1718 году новый удар обрушивается на безмятежную герцогиню: регент лишает герцога де Мейна его статуса принца крови. У него больше не остается возможности занять когда-либо трон. Отныне путь к трону для герцога Орлеанского открыт. В Со тотчас объявляют, что регент плохо обращается с юным королем и собирается его отравить. И решив, что ее мужем игра проиграна, герцогиня обращает свои взоры к королю Испании, Филиппу V, который, как было известно всем, был экс-герцогом Анжуйским, внуком Людовика XIV, внуком, который под давлением своей жены Елизаветы Фарнез и своего министра кардинала Альберони, хитрого и макиавеллиста-итальянца, давно обратил свои взоры к Версалю. Мысль объединить Францию и Испанию под одной короной ему очень нравилась. И эта мысль нашла в Со благосклонность.

Посол Испании при регенте был господином шестидесяти лет, немного распутным и ведущим рассеянный образ жизни.

Принц де Селламар, рожденный и выросший в Неаполе, он был пажом Филиппа IV и камердинером Карла II. Альберони не составило труда убедить его принять участие в плане, который он так лелеял: в разгар праздника захватить регента, отправить его под стражей в Таррагон, собрать Генеральные штаты, объявить регентом герцога де Мейна и после смерти юного короля посадить на трон Филиппа V. Доходили даже до того, чтобы провозгласить его западным императором.

Селламар поселяется в Со и посылает ко двору своего камердинера, присвоив ему фантастический титул венгерского принца де Листнея. Вначале план удается. Лжепринц передает информацию аббату Портокарреро, который осуществляет связь между Со и Мадридом, где Альберони ждет его с нетерпением.

Так как и у Селламара немало денег, то вокруг герцогини де Мейн собирается настоящая испанская партия. Там же непременный Малезье и секретарь графини по имени Роза де Лоней, герцог Ришелье и принц де Домб, иезуиты и группа бретонских дворян. Ненависть вокруг регента растет.

К счастью для последнего, рядом с ним был его старый наставник аббат Дюбуа, министр, еще более беспринципный человек, чем Альберони. Тем более что этот министр содержал сильную и очень активную полицию. К тому же следует подчеркнуть, что заговорщики были на редкость легкомысленны и весьма неосторожны.

Благодаря бдительности скромного экспедитора королевской библиотеки, которого звали Бюва и которому венгерский лже-принц доверил, Бог знает почему, свою корреспонденцию, а также благодаря болтливости молодого секретаря испанской миссии, который не нашел ничего лучшего, как, подвыпив, доверить свои секреты некоему Файону, поспешившему предупредить полицию, — заговор был раскрыт.

9 декабря, в полдень, взвод черных мушкетеров занял испанское посольство и принц де Селламар был взят под стражу, в то время как компания драгунов бросилась по следам аббата де Портокарреро, которого без труда обнаружили в окрестностях Ангулема, размышляющим о превратностях судьбы в разбитой дорожной карете. Одновременно в Париже облава продолжалась. Наконец все заговорщики были арестованы. Остались лишь владельцы Со.

Господин де Фаванкур, бригадир серых мушкетеров, в сопровождении господина де Биллара, лейтенанта гвардии, приехал в замок, где очень вежливо, соблюдая все правила приличия, тихо арестовал герцога де Мейна. Герцога препроводили в крепость Дуллен. Герцогине удалось бежать через подземный ход.

Но далеко она не ушла. Господин д'Ансени, капитан гвардии, обнаружил ее на улице Сент — Оноре, у подруги и, несмотря на град ругательств и приступ ярости, который герцогиня обрушила на него, убедившись в том, что это именно она, препроводил ее, старательно затыкая уши, в форт Шамвей, рядом с Дижоном. Все остальные были препровождены в Бастилию. Все, за исключением Селламара, которого отправили за границу и которому Дюбуа оказал любезность, проводив его прямо до Тура. Через год между Францией и Испанией началась война…

В Париже предполагали, что иеперь полетят головы. Но регент не был ни преступником, ни мстительным, ни злопамятным. Все завершилось чем-то вроде амнистии. Навсегда вылечившись от политики, герцогиня де Мейн вернулась в Со к прекрасному времяпрепровождению. Дорогой Малезье вернул туда смех и грации. Вольтер, скрывавшийся там один в течение двух месяцев, приехал в Со с госпожой де Шателе. Роза де Лоней становится баронессой де Сталь, и после того, как она очаровала смотрителя Бастилии, куда ее заточили, баронесса вновь заняла свое место рядом с хозяйкой, неожиданный портрет которой она набросала:

«Госпожа герцогиня де Мейн ничего не получила от жизненного опыта: это очень умный ребенок. У нее были свои недостатки и привлекательность. Ей были присущи высокомерие без гордости, вкус к расходам без благородства, религиозность без веры, собственное мнение без того, чтобы прислушиваться к мнению других, множество познаний, при том, что она ничего толком не знала, и многочисленные проявления дружбы без всякого чувства…»

Прошли годы. 18 мая 1736 года умер герцог де Мейн. У него был рак лица, изуродовавший его лицо, но не испугавший герцогиню: она ухаживала за ним до самой кончины с завидной преданностью. Сама она умерла 23 января 1757 года «от сильной простуды».

От прекрасного поместья, так любимого ею, остался лишь павильон