Вспышка. Том 1, 2 (СИ) - Хорс Игорь

— Нет его здесь, — сказал я, поднялся, отряхивая с ладоней влажный песок. — По крайней мере, я его здесь не вижу.

— Так, если не видишь — значит, и не было! — заметил Глеб. — Разве не так!?

— Хотелось бы верить, — сказал я. — Но, знаешь, он становится все умней и умней. Или сильней. Сейчас еще, сам знаешь, начал через меня подпитываться. А раз он нашел такой доступ к моей энергетике, то может и просто меня с толку сбивать.

— Блин, — пробормотал Глеб, — как все сложно, оказывается.

— О чем это вы? — спросил подошедший Лузин, за его спиной, вытянув шею, Дима.

— Велика вероятность, что это не дикий человек, — ответил за меня Глеб.

Я как идиот просто стою и улыбаюсь. Как-то невольно, словно кто-то вырезал у меня на лице эту улыбку.

— К-как это не д-дикий ч-человек!? — спросил Дима. — А к-кто же т-тогда!

— Не знаю, — ответил я. — Я не могу быть уверенным на сто процентов, что это не он. Надо еще вон тот берег проверить. Если и там его нет, значит, он нас просто дурит. И тогда… тогда…

— Что тогда? — спросили они одновременно.

Я пожал плечами.

— Не знаю я, что тогда! Откуда же я знаю!

— Черт, — пробормотал Глеб, сплюнул на песок. — Чего-то даже жрать захотелось от волнения. То он есть, то его нету. Скорей бы уж все это кончилось.

У Лузина прошел вызов по рации.

Он снял ее с плеча, нажал кнопку приема.

— Слушаю, Лузин.

— Это Запольский! — услышали мы хрипящий голос. — Вы где пропали?

— Мы на берегу стоим.

— Никита с вами?

— Да, конечно.

— А Дима вас встретил?

— Да, он тоже здесь.

— Так чего вы стоите!? Давайте скорее сюда!

— Так, это, — Лузин колебался, посмотрел на меня, — Никита говорит, что его здесь. Скорее всего, нет.

— Что? — голос стал недовольный, — что значит «нет», когда есть! Давайте сюда, быстрее! Все, конец связи.

Лузин пожал плечами, убрал рацию. Дима вышел вперед, развел руками.

— Н-ну, ч-что я г-говорил! П-пошли!

И пошел по берегу в сторону деревянных ступеней, ведущих наверх, к домам.

Глеб и Лузин смотрели на меня.

— Ну, — спросил Глеб, — что делаем, супермен?

Я молча перевел взгляд с Глеба на Лузина, потом на другой берег и, наконец, на остановившегося на нижней ступени лестницы Диму.

— Это далеко? — спросил я его.

— Д-да нет! Р-рядом! Т-три минуты х-ходу!

— Ладно, — сказал я, — три минуты ничего не решают. Наверное. Сходим, посмотрим, может на самом деле там что-то есть. Или уж точно нет. Я хоть буду наверняка знать.

Издалека мы увидели этот дом, стоящий с краю, ничем не примечательный. Три окна выходят на улицу, крытый двор, некрашеные ворота, железная ручка двери, блестящая от времени.

Узкую улочку перегородили несколько серых машин с мигалками, среди которых затерялась одна белая «скорая помощь». Может, кто-то остался жив? — мелькнула надежда.

Чем ближе подходили, тем больше росло напряжение. Тут еще Дима всю дорогу в красках рассказывал о жертвах. Ужасных жертвах. Глеб не выдержал, дал ему подзатыльника и, подумав пару секунд, еще и пинка под зад.

На улице собралась приличная толпа людей, гудящих как пчелиный рой. Несколько полицейских стояли у входа, сдерживали любопытных.

Нас тоже поначалу не пустили, но в дверях появился лейтенант из нашей поисковой команды, проводил в дом.

— Это вообще что-то невообразимое, — сказал он, пока мы шли по двору. — Такого зверства я в жизни не видел. Да что рассказывать… сами смотрите.

Мы вошли в дом, и он показал рукой на комнату.

Мы с Глебом остановились в дверном проеме. Сначала я вообще ничего подозрительного не увидел. Только чувствовался какой-то особый запах. Кроме обычного деревенского запаха старого дома примешано что-то кислое и резкое. Несколько человек в белых халатах и полицейской форме заслоняли ужасную картину.

Откуда-то справа появился Запольский, протиснулся между нами.

— К нашему счастью, — сказал он негромко, — остался один свидетель. Девочка, двенадцать лет, зовут Даша.

— Где она? — спросил Глеб.

— Сейчас ее увезли. Удивительно, но она все так четко рассказала, без паники. Видимо, в шоке была. Вот когда отойдет, осознает, что же произошло…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я вообще еще ничего не вижу, — сказал Глеб. — Все только пугают…

— Сейчас, — сказал Запольский, прошел в комнату. — Для вас, Никита, я попрошу всех выйти ненадолго.

Он что-то сказал людям, а я все пытался «прислушаться» к энергетике этого дома, комнаты, в которой все и произошло.

И ничего не слышал. И не видел.

Так же как в прошлый раз.

Так же, как и во все случаи до этого.

Неужели так ошибался? Неужели это чудовище каким-то образом перехитрило не только простых людей, служебных собак, но и меня?

Мы с Глебом отошли в сторону, чтобы пропустить людей выходящих из комнаты.

Глебу хватило одного взгляда, чтобы тут же выбежать за ними следом.

— Эх, — заметил профессор, стоя посреди комнаты, — такой здоровый, и такой чувствительный. Никогда бы не подумал.

— Он же человек, — сказал я словно робот, не в силах смотреть на представшую картину, но и без возможности оторвать взгляд. — Такой же человек, как и все…

Семья была из трех человек. Тучная женщина лет сорока-пятидесяти, сейчас трудно определить возраст — лицо искажено страшной гримасой. Большой живот вспорот, из него выпали кишки. Поодаль лежит худосочный мужчина с красным лицом, но не от крови. Видимо, он ходил по дому в трусах, потому что отчетливо видно, что одной ноги у него не стало совсем недавно. Оба тела словно плавали в черной пахучей крови.

Не сразу заметил в углу маленький лохматый комочек — собачка, больше похожая на измазанную бурой краской меховую игрушку. Что с ней — не видно. Я и не хочу уже знать.

— Ну что? — спросил профессор. — Что скажете?

Во рту пересохло, в горле сдавил кислый ком, но я успел произнести.

— Ничего не скажу, — развернулся, чтобы поскорее выйти, но Запольский остановил меня, схватив за руку.

— Стойте! Здесь еще кое-что!

— Что же еще!? Я и так довольно увидел!

— Вот! — он показал пальцем на косяк входной двери.

Жирный кровавый отпечаток. Причем всей ладони, и такого размера, что не оставлял сомнений — не человеческий.

— Ну? — провозгласил профессор. — Теперь убедились!

Я ничего не ответил, быстро вышел из комнаты, из дома, от этого запаха, на свежий воздух, к свету… к живым людям.

Остановился на крыльце, искал глазами Глеба. Лузин показал за угол дома.

Глеб сидел на завалинке, тщательно вытирая рот рукавом.

Присел рядом с ним.

— Какая гадость, — сказал он. — Такое человек просто не мог сделать. Это не человек. Это точно не человек.

— Знаю, — сказал я, когда ком в горле прошел. — Но нам все равно надо будет проверить. Чтобы наверняка.

— А чего тут еще проверять? — сказал Запольский, внезапно появившийся рядом. — Все улики против него. Теперь уж точно.

— Откуда такая уверенность? — спросил я. — Это же не простое убийство.

— Не простое, но все равно убийство. Все в этом мире подчинено одним законам физики… и анатомии. В мистику я не верю.

Он сел перед нами на корточки, достал из кармана целлофановый пакетик.

— Что это? — спросил осторожно Глеб, прикрывая рот.

— Не бойтесь! — успокоил его профессор. — Это всего лишь волосы.

— Блин, да вы что, издеваетесь? — Глеб встал и быстро ушел.

Запольский хмыкнул, глядя ему вслед, продолжил.

— Видите, волосы именно того существа, зверя. Конечно, надо бы провести тщательный анализ, я отправил Ивана в лабораторию со всеми образцами, но меня почти убеждает даже внешний осмотр.

Он аккуратно свернул и убрал пакетик обратно в карман, сел на место Глеба.

— Вы что-то про девочку говорили? — вспомнил я. — Оставшуюся в живых.

— Ах, да! Девочка, Даша. Она соседка, живет через дом отсюда, ближе к реке. Как я мог забыть! — профессор хлопнул себя по лбу. — Она же единственный свидетель, который видел ЕГО. И при этом остался жив.