Колесо страха - Абрахам Меррит

Затем Джиджи – барабанщик. Лягушечье лицо с заостренными ушами; короткие согнутые ноги; тело гиганта в верхней половине; огромные плечи, с которых свисают длинные мускулистые обезьяньи руки, силу которых испытал на себе Кентон; в углах рта смех. Что‑то в нем от древних богов земли, что‑то от Пана.

Рыжебородый – перс из того времени, когда орды персов были для всего мира тем же, чем позже стали легионы Рима. Так рассудил Кентон по короткой кольчуге, по ногам в шелке, по высоким ботинкам со шнуровкой по изогнутым кинжалам и ятагану на украшенном драгоценностями поясе. Человек, как и сам Кентон. Ни кладбищенского запаха Кланета, ни гротескности Джиджи. Полные красные губы над тщательно подстриженной бородой чувственные, полные любви к жизни; тело плотное и мускулистое; лицо белее, чем лицо Кентона. Но лицо унылое, на нем глубоко отпечаталась тоска, скука, так что даже любопытство, вызванное появлением Кентона, не изменило его тоскливого выражения.

Перед ним находилась широкая плита из красного железняка. Перед ней склонились шесть жрецов, поклоняясь чему‑то, стоящему в нише над плитой. Что это было, он не мог сказать, – но это что‑то дышало злом. Немного больше человека, это что‑то в нише было черным и бесформенным, как будто сделано из свернувшихся теней. Оно дрожало, пульсировало – как будто тени, из которых оно состояло, постепенно сгущались вокруг него, проникали внутрь и сменялись другими.

Мрачной была эта каюта, стены сумрачные, из тусклого черного мрамора. Другие тени цеплялись за темные стены, сгущались в углах. Казалось, они только ждут приказа, чтобы сгуститься еще больше.

Нечестивые тени – подобные тем, что собрались в нише.

В глубине, как и в каюте Шарейн, находилось другое помещение, у входа в него толпился с десяток жрецов в черной одежде с бледными лицами.

— Возвращайтесь на место, – обратился к ним Кланет, нарушив молчание. Они выскользнули из каюты. Черный жрец закрыл за ними дверь. Он коснулся ближайшего из стоявших на коленях жрецов.

— Вы достаточно восхваляли нашего повелителя Нергала, – сказал он. – Смотрите – он проглотил ваши молитвы.

Кентон посмотрел на существо в нише. Оно больше не было туманным. Теперь оно вырисовывалось ясно и четко. У него было тело человека а на лице виднелось то же злобное выражение, которое Кентон видел на лице черного жреца во время первого своего приключения.

Лицо Нергала – повелителя смерти!

А что же за свернувшиеся дрожащие тени обволакивали статую?

Он чувствовал, что Кланет украдкой изучает его. Трюк! Трюк, чтобы испугать его! Он спокойно встретил взгляд жреца, улыбнулся.

Перс рассмеялся.

— Эй, Кланет, – сказал он. – Твоя стрела пролетела мимо. Может, этот незнакомец видел такие вещи раньше. Может, он сам колдун и может делать кое‑что похлеще. Измени игру, Кланет.

Он зевнул и уселся на низком стуле. Лицо черного жреца стало еще мрачнее.

— Лучше помолчи, Зубран, – ответил он. – Иначе Нергал изменит свою игру с тобой и навсегда уничтожит твое неверие.

— Неверие? – повторил перс. – О, Нергал вполне реален. Не неверие раздражает меня, а вечное однообразие. Неужели ты не можешь сделать что‑нибудь новое, Кланет? Может ли Нергал сделать что‑нибудь новое? Изменить игру со мной, а? Клянусь Ариманом, именно этого я и жду от него, если он, конечно, может.

Он снова нарочито зевнул. Черный жрец что‑то проворчал, повернулся к шести помощникам.

— Идите, – приказал он, – и пришлите ко мне Зачеля.

Они гуськом вышли через внешнюю дверь. Черный жрец опустился на другой стул, изучая Кентона; барабанщик сидел на корточках, тоже глядя на него; перс что‑то бормотал про себя играя рукоятью кинжала. Дверь раскрылась, и в ней появился жрец, в одной руке он держал длинный хлыст, чей змеиный конец, увенчанный металлом, был много раз свернут вокруг его руки. Он поклонился Кланету.

Кентон узнал его. Когда он лежал на палубе у мачты, он видел этого человека: тот сидел на высокой платформе у основания мачты. Надсмотрщик рабов галеры, гребцов, был Зачель, а длинный хлыст был рассчитан на то, чтобы достать до любого раба, хоть немного замешкавшегося.

— Этого ли человека ты видел на палубе несколько снов назад? – спросил Кланет. – Он лежал на палубе и, как ты рассказывал, исчез в тот момент, когда шлюха Иштар вон оттуда склонилась к нему.

— Он самый, господин, – ответил надсмотрщик, подходя ближе к Кентону и рассматривая его.

— Куда же он тогда исчез? – спросил Кланет скорее самого себя. – В каюту Шарейн? Но если так – почему она выгнала его, а ее кошки вцепились в него когтями? А откуда меч, которым она размахивала и звала его вернуться за мечом? Я знаю этот меч…

— Он не ушел тогда в каюту, хозяин, – прервал его Зачель. – Я видел, как она его искала. Она вернулась в кабину одна. Он исчез.

— И его прогнали два сна назад, – продолжал размышлять Кланет. – Корабль с тех пор непрерывно двигался. Мы видели, как он боролся с волнами далеко позади нас. Но вот он снова на корабле – и раны его совсем свежие, все еще кровоточат, будто нанесены несколько мгновений назад. И как он прошел барьер? Да… как он прошел барьер?

— Наконец‑то ты задал настоящий вопрос, – воскликнул перс. – Пусть он мне только расскажет это, и, клянусь девятью кругами ада, недолго я буду твоим товарищем, Кланет.

Кентон заметил, как барабанщик украдкой сделал предупреждающий жест персу, увидел, как сузились глаза черного жреца.

— Ха–ха! – рассмеялся Джиджи. – Зубран шутит. Жизнь там так же утомительна, как и нас. Не правда ли, Зубран?

И снова предупреждающий знак. Перс заметил его.

— Да, думаю, это так, – неохотно ответил он. – Во всяком случае – разве я не принес обет Нергалу? Тем не менее, – пробормотал он, – боги даровали женщине одно умение, которое не наскучило мужчинам с того дня, как создан мир.

— Они забывают это умение в жилище Нергала, – мрачно сказал жрец. – Помни это и придерживай свой язык, иначе окажешься в худшем месте, чем это – тут тебе по крайней мере сохранили тело.

— Могу я сказать, господин? – спросил Зачель и Кентон почувствовал угрозу в брошенном на него взгляде надсмотрщика.

Черный жрец кивнул.

— Я думаю, он миновал барьер, потому что ничего не знает о нашем повелителе, – сказал Зачель. – Он, может быть, даже враг нашего повелителя. А если нет – как он смог сбросить с себя руки жрецов, исчезнуть в море… и снова появиться?

— Враг Нергала! – пробормотал Кланет.

— Но отсюда не следует, что он друг Иштар, – спокойно вмешался барабанщик. – Конечно, если бы он присягнул Темному повелителю, он не смог бы пересечь барьер. Но правда и то, что присяга Иштар так же помешала бы ему сделать это.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});