Душа архонта - Анна Кочубей

Надо забрать кое-какие вещи из комнаты Лаэле, надо заставить себя подняться. Моран встала и завернулась длинную, до пяток, харматанскую рубаху с неизменным вензелем «Г» на груди. У Галара есть какая-то мания помечать буквой своего имени все предметы вокруг, начиная с одежды и заканчивая посудой. Он хочет сказать, что весь мир принадлежит ему лично?

Амаранта не спеша поднялась по лестнице до спальни мага и увидела Фей. Эльфка лежала на кровати Галара и мечтательно поглаживала меховое покрывало, будто оно было живым или все еще хранило тепло тела хозяина.

— Что ты здесь делаешь? — удивилась Моран.

Фей подскочила от неожиданности.

— Я думала, вы сразу уйдете, как обычно!

— Ты испугалась? Стало стыдно валяться в чужой постели?

— Ничего подобного! — раздраженно ответила эльфка.

Придерживая на груди рубашку, Амаранта пододвинула к кровати плетеное кресло. Оно появилось в спальне недавно: Галар пошел на компромисс, поняв, что лежать с ним рядом для Моран пока неприемлемо. Расположившись в кресле, она загородила Фей путь к отступлению.

— Ладно. Раз уж ты здесь, поговорим о хозяине этой комнаты. Ты же не против, Фей? Расскажи мне о Галаре. Кто его родители, давно ли он маг. Все, что захочешь.

Эльфка посмотрела недобро и сложно. «А она не дурнушка, да еще и с характером», — подумала Моран. Чтобы заметить неброскую прелесть Фей, к ней нужно было присмотреться: голубоватая кожа, мелкие и правильные черты лица, длинные пепельно-русые волосы, перевязанные в хвост косичкой, заплетенной у левого виска, неуловимый взгляд светлых глаз. Эльфка часто смотрела в сторону или в пол, и редко — на собеседника, но в ее взгляде не было ни страха, ни покорности.

— Мэтр родился магом, а его отец и мать давно умерли, — быстро проговорила Фей, поднимаясь с кровати.

Амаранта толкнула ее обратно. Эльфка присела в неудобной позе, от неожиданности приоткрыв рот.

— Разве это рассказ? Галар обещал, что ты выполнишь любую мою просьбу.

— Он так сказал? — растерянно переспросила Фей.

— Именно. Галар часто покидает Галадэн?

— Иногда ездит по делам. Скорее бы он вернулся!

— Хочешь его погладить? — усмехнулась Моран.

— Да что ты понимаешь, чужая полукровка! — вспыхнула эльфка, — Галар — наш маг. Он лечит нас, когда мы болеем, продает наши товары, чтобы мы не были бедны, отгоняет демонов леса одним своим присутствием. Галар находит нужные слова для каждого эльфа, а прикосновение его рук исцеляет душевные раны. Когда он служил в Эвенберге, поселок едва не растерзали волки! Его возвращения ждут все, кроме тебя!

— Вот кто я для вас — «чужая полукровка». Я вижу, что Галар говорил тебе правильные слова и дотрагивался до самых важных мест, Фей. Расскажи мне про Лаэле, — вкрадчиво попросила Амаранта.

Эльфка не вполне поняла ее издевку, но покраснела.

— Эта злая, холодная женщина не заслуживает считаться его женой. Она даже не из Галадэна. Ее привез из Бригора Мастер. Галар и Лаэле поженились, не зная друг друга, когда она уже отдала свое сердце другому эльфу, оставшемуся за сотню верст от Сириона!

— Зачем ты мне врешь? Они любили друг друга. А еще Лаэле была красавица.

«Не то, что ты», — добавила Моран про себя.

— Нет, я знаю, что это были за отношения! Галар и его жена жили в разных комнатах и молчали, как враги. Потом Лаэле вдруг оценила, какой прекрасный муж ей достался, и начала вешаться ему на шею! Но через полгода она сошла с ума, и все стало еще ужаснее. Не смейте напоминать мэтру о его жене — вы причините ему боль!

— Я не думаю, что Галар ее забыл.

— Зелье забвения лечит любые раны, — убежденно сказала Фей, — за долгий век эльф может пережить столько горя, что сама жизнь потеряет смысл. Многие из нас принимают лекарство постоянно.

Амаранта задумалась, прикрыв глаза рукой. Зелье забвения? Не оно ли стало причиной ее душевного паралича? И почему так удивился Мастер, когда услышал, что ей не нравится вкус еды в доме мага?

— Значит, мы ели и пили эту гадость с Галаром вместе? Зачем? Чтобы он забыл Лаэле, а я — саму себя? Мы оба потеряли память?

— Лекарство безвредное. Вы ничего не забываете, просто дурные мысли перестают вас беспокоить, вот и все!

— Ты лжешь — зелье забвения не безобидно! У Мастера продукты и вода чистые, а я продолжаю оставаться бесчувственной.

— Вы же принимаете ванну, — разоткровенничалась Фей, скривив губы в презрительной улыбке превосходства, — а лекарство впитывается и через кожу. Так даже лучше: напитки эльфов вам не нравятся, а Галар запрещает портить вино, потому что зелье меняет его вкус.

— Сама догадалась травить меня таким способом или Галар распорядился?

— Он наказал мне, чтобы вы были под воздействием зелья постоянно. А я придумала, как это сделать.

— Какая же ты исполнительная служанка, Фей. Мэтр останется доволен, — издевательски сказала Амаранта.

Эльфка снова вскочила, гневно сверкнув глазами.

— Я не служанка, я — его женщина!

— Ладно. Избавь меня от проявлений своей ревности. Люби Галара вблизи и на расстоянии, поклоняйся его вещам, но чтобы я не видела. И слышать тоже не хочу. Я больше не буду тебя звать, Фей.

— А что вы сделаете? Вы не настоящий маг, а только тень мэтра!

Амаранта поднялась с кресла. Определенно, сейчас она была под воздействием «лекарства», прописанного Галаром: не только мысли и чувства, но и все реакции находились в состоянии оцепенения. Смутно захотелось ударить Фей наотмашь, чтобы эльфка перелетела через всю комнату и навсегда усвоила урок, но было лень.

— Что я сделаю? Переломаю тебе кости безо всякой магии, — тихо ответила Амаранта, направляясь к лестнице.

Глядя вслед Моран, Фей запоздало испугалась. Чутье подсказывало эльфке, что полукровка мэтра способна на любую жестокость, и даже сам Галар не сможет ее остановить. В голове Фей вертелся извечный женский вопрос: «Что он в ней нашел?»

Прозрение

Вечер 14 апреля выдался теплым. Закатное солнце щедро окрасило небо красно-оранжевым. Теплый свет позолотил верхушки кедров и руки Амаранты, натянувшей тетиву. Надо выдохнуть и выпустить стрелу до того, как грудь сожмется в ожидании вдоха, тогда она полетит ровно и воткнется в мишень. Пока не все стрелы попали в центр круга, но Моран гордилась собой. Пусть ее руки покрылись мозолями от тетивы и инструментов Мастера, зато время проходит не зря. Заготовки с волками стали частью великолепного лука, а миру вокруг возвращаются утраченные краски. Какой яркий закат! Амаранта не стала вытаскивать стрелы, решив похвастаться старику.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});