Оружие особого рода - Константин Крайнюков

Я сказал, что рекомендация ЦК партии и Главного политического управления является авторитетной, заверил А. С. Щербакова, что Военный совет фронта окажет нужную помощь новому начальнику политуправления и поможет быстрее войти в курс дела.

— Иного ответа не ждал, — заключил Александр Сергеевич. — Желаю успеха. Чаще меня беспокойте и информируйте обо всем важном. До свидания!

20 октября 1944 года, когда штаб и Военный совет 1-го Украинского фронта находились в польском населенном пункте Демба, к нам прибыл генерал-майор Ф. В. Яшечкин. Он был подтянут, аккуратен, общителен.

— Очень рад, что мне доверен ответственный пост, да еще на таком крупном фронте, как Первый Украинский, нацеленный на Германию, — сказал в беседе со мной генерал Ф. В. Яшечкин. — Приложу все силы, чтобы оправдать доверие Центрального Комитета.

Я выразил удовлетворение тем, что у Филиппа Васильевича боевой настрой и горячее желание энергично взяться за работу, внести свой вклад в подготовку к наступлению. Но для этого, сказал я, важно понять цели и задачи операции, ее особенности.

Беседу с новым начальником политуправления генералом Ф. В. Яшечкиным Военный совет фронта решил использовать одновременно и для оперативного ориентирования руководящих политических кадров. Мы пригласили заместителей начальника политуправления генерал-майора П. А. Усова и полковника А. А. Пирогова, начальника организационно-инструкторского отдела полковника В. И. Сурикова, начальника отдела по работе среди войск и населения противника подполковника Л. А. Дубровицкого и других политработников.

Не раскрывая главных «секретов» оперативного плана, поскольку для этого еще не настало время, я обратил внимание политработников на существенные особенности предстоящей операции, которые требовалось учесть при планировании и организации партийно-политической работы.

Даже при беглом взгляде на карту можно было определить, что путь советским войскам, сосредоточенным на сандомирском плацдарме, преграждает множество рек. Наиболее значительными из них были Нида, Пилица, Варта, Одер, а затем Бобер, Нейсе, Шпрее и другие. Имелись также малые речушки с топким дном и безымянные ручьи, которые в условиях оттепели и распутицы могли стать серьезным препятствием для танков, артиллерии, автотранспорта.

Таким образом, форсирование рек с ходу приобретало исключительно важное значение. От этого во многом зависели темпы наступления и успех всей операции.

Беседу у карты продолжил начальник оперативного управления штаба фронта генерал В. И. Костылев, ознакомивший политработников с обстановкой на нашем участке фронта. Он сообщил, что всеми видами разведки установлено наличие семи оборонительных полос, созданных противником в междуречье Висла — Одер и опирающихся на водные преграды.

Затем начальник инженерных войск фронта генерал И. П. Галицкий дал характеристику наиболее крупных рек, которые придется преодолевать нашим войскам, отметил их своеобразие, предупредил о трудностях, которые могут возникнуть при форсировании водных преград. В частности, он напомнил, что зима 1944/45 г. выдалась относительно теплой — в южных районах Польши и Германии реки не всюду покрылись льдом, а там, где он образовался, гитлеровцы взорвали его. Противник подготовил к уничтожению мосты, плотины, шлюзы, переправочные средства.

В этих условиях успех наступления во многом зависел от умения войск с ходу форсировать реки в любой сложной обстановке, в том числе и на подручных средствах, хотя у нас переправочной техники было достаточно.

Наши политорганы, образно говоря, военизировались, они научились быстро и со знанием дела реагировать на любые внезапности и перемены в обстановке, по-военному зрело предвидеть развитие событий, определять главное и успешно выполнять сложнейшие боевые задачи.

Политическая работа многогранна, и оперативных пауз она не знает, потому что влияние партии на войска не может прерываться ни на минуту. Это дело необычайно сложное, требующее, инициативы, творческого горения. Мы учили кадры искусству воспитания людей.

В декабре 1944 года мне довелось побывать на семинаре агитаторов и выступать перед многочисленной аудиторией. Собравшиеся с огромным вниманием прослушали лекции о Владимире Ильиче Ленине, руководящей роли Коммунистической партии в Великой Отечественной войне, о героическом тыле страны. Политработники изучали богатейший опыт пропагандистской и агитационной деятельности М. И. Калинина, С. М. Кирова, А. А. Жданова.

Начальник политуправления фронта генерал Ф. В. Яшечкин, хорошо, квалифицированно руководивший семинаром, привел в своем докладе замечательное высказывание видного революционера-ленинца, активного участника Октябрьской революции и гражданской войны Н. И. Подвойского: "Кроме обычного оружия мы в революционной войне располагаем еще самым чудесным, самым мощным оружием. Его огромная поражающая сила еще не понята миром. Это оружие — революционное слово, наша коммунистическая пропаганда и агитация. Это оружие не знает расстояния"{52}.

Да, революционное слово ленинской партии являлось могучим оружием, умножающим мощь наших войск, повышающим их отвагу и стойкость в бою. Оно приносило нам победы и устрашало врагов.

Мы учили политработников, агитаторов умению доступно и в то же время ярко и образно доносить до солдатских масс идеи партии. На семинаре говорили о том, что слово, которое не тревожит душу воина-фронтовика, равнозначно пуле, полетевшей "за молоком", и снаряду, не попавшему в цель. Такая агитация не действенна. Очень было важно, чтобы партийное слово находило живой отклик в сердцах людей, чтобы мощный заряд боевого духа ускорял достижение победы.

Хорошо запомнилось выступление на семинаре начальника отдела агитации и пропаганды политуправления фронта полковника А. А. Пирогова. Он интересно и, я бы сказал, мудро говорил с агитаторами о том, как найти ключ к сердцу солдата, расположить к себе слушателей, побеседовать с ними по душам. Александр Александрович рекомендовал сочетать массовые мероприятия с индивидуальными, отдавая предпочтение последним.

Что сказать воинам перед началом атаки, в ходе боя и что после боя? Этот вопрос всегда возникал перед командирами, политработниками, коммунистами, агитаторами. Рецептов на все случаи не бывает. Но полковник А. А. Пирогов привел один частный пример из практики ротного агитатора сержанта С. Г. Григорьева. После жаркого боя, доходившего до рукопашных схваток, наше подразделение выбило гитлеровцев из траншеи и закрепилось в ней. На какое-то мгновение установилась тишина. Обычно солдаты оживленно и порой возбужденно вспоминают пережитое. А тут — тишина, вызванная очень трудным боем, ранением нескольких солдат. Как-то надо было вывести людей из оцепенения, подбодрить их. И агитатор тихо, будто для самого себя, запел: "Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат…" Ему подтянул один, потом другой. У бойцов постепенно посветлели лица, люди оживились. По кругу пошел кисет, солдаты закурили, вспомнили раненных в бою. Молодой боец со вздохом произнес, что он едва не погиб. Фашистский верзила уже вскинул на него автомат и готовился дать очередь, да спасибо сержанту Григорьеву, сумевшему упредить и скосить гитлеровца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});