COLD - Светлана Ниженко

может поведать мне истину.

–Ее убили демоны.

–Что? Демоны? Но зачем им нужно было это делать? – мой страх распространился по всему телу.

–Пока точно не знаю, но уверена в том, что они хотят сломать каждого из вас. И чтобы никто больше не пострадал, вам нужно это предотвратить.

–Но как? – спрашивал я.

–Убейте их первыми!

***

Злость, ярость, месть – это то, что мешает быть ко всему готовым. Идти напролом, без какого-либо плана, тоже было нелогично. Но я уже представлял у себя в мыслях, как буду стоять на телах этих тварей, что сотворили такое со мной и с моими близкими. Я оторву голову каждому, кто прикоснется ко мне или моим друзьям, хотя бы пальцем. Но мне нужен план. Мне срочно нужен план.

Время уже было позднее. Все ребята разошлись по домам. И оставались только мы с Элизабет, у которых теперь и дома нет.

Как только мы всех проводили, я сразу же рухнул на диван. День полон потрясений, в голове гудело от всех этих мыслей. Элизабет переместилась в комнату, при этом не обмолвилась со мной и словечком. То, что произошло вчера, будто бы вышибло у меня из памяти. Но все же я помнил какие-то моменты, ощущения, чувства.

Я поднялся с дивана и направился в комнату. Элизабет должна была помнить хоть что-то. Поэтому нужно было ее об этом расспросить.

Постучав в дверь, услышал ее голос:

–Ты можешь войти, Макс. Дверь открыта.

Я настороженно улыбнулся и вошел.

–Эм, привет. Чем занимаешься? – я не стал сразу же подходить к Элизабет, поначалу просто держался в стороне.

Она не смотрела на меня, сидела на стуле, а возле нее стоял холст. В руках она держала кисть и палитру с красками. Ее взгляд был устремлен на холст. Он был таким задумчивым и серьезным одновременно, что меня безумно удивило.

–Не знал, что ты пишешь, – подошел чуть ближе, но не стал заглядывать в картину без разрешения.

–Вчера ты говорил мне тоже самое, – она ни на секунду не переводила свой взгляд на меня.

Я удивился ее словам. Похоже я действительно ничего не помню. Будто бы кто-то отрезал мне этот момент в памяти.

–Прости, я просто не помню, что вчера произошло здесь. Правда. Видимо, был сильно пьян.

Вспышка. После этих слов, в моей памяти будто вернулись какие-то недостающие кусочки пазла. Я вспомнил какое-то место. Громкую музыку, неон, много людей. Вспомнил девушку и бар. Какую-то зеленую жидкость.

Таблетка

Она дала мне какую-то таблетку. Мне стало плохо. Громкая музыка, которая уже так сильно раздражала.

Дальше не помню.

Элизабет улыбнулась.

–Не волнуйся, ничего серьезного не случилось. Ты пришел сюда пьяный. В грязной одежде. Отправился в душ. После просто лег спать.

Но я не верил в ее слова. Помню, как проснулся абсолютно голым и перепачканным красками. Кстати, о красках.

–Так что насчет картины? Ты позволишь мне взглянуть? – я подошел ближе к ней.

–Да, конечно! – она повернула холст в мою сторону.

На этом обычном куске бумаги была изображена девушка, сидящая на смятой кровати, ее лицо было слегка опущено вниз и сидела она спиной, одеяло обвивало лишь низ спины, вся остальная часть была обнаженной и настолько изящной, будто бы это не картина, а реальная фотография.

–Это божественно, Элизабет, – я был восхищен.

–Не думаю, что этот термин подходит к моей картине. Она еще не закончена.

–Как давно ты начала ее рисовать?

–Сегодня с утра.

–Когда ты успела? Тебе не стоит такой талант называть "просто хобби".

–Может быть. Но я пока ничего особенного здесь не вижу. А что видишь ты? – за все это время она все же удостоилась посмотреть на меня.

–Вижу здесь хрупкую и нежную девушку. Она беззащитная и восхитительная. А еще у нее такое нежное тело.

–Это все слишком очевидно, – Элизабет снова повернула картину к себе и принялась дальше писать.

–А что здесь видишь ты? – мне было бы жутко интересно узнать это с ее стороны.

–Я вижу отрешенность. Холодное, мрачное утро, которое будто бы погружает тебя в сонливость и разжигает в твоем сердце тревогу. Тревогу за сегодняшний день. Она одинока, но она властна. Уверена в себе и ни сколько ни хрупкая. А еще я вижу боль. То, как она извивается от нее. И эта боль не прекращается ни на секунду. Вот-вот на ее руках появятся капли крови.

После этих слов Элизабет ткнула кистью в то место, где была спина, и вниз скатилась капля красной краски. Вскоре она растеклась по белому одеялу. И растекалась она до тех пор, пока все одело не было испачкано красной краской.

Меня бросило в дрожь. Происходило что-то нереальное.

–Элизабет, я хотел спросить у тебя…

–Ты все же хочешь узнать, что было вчера? – Элизабет опустила кисть и положила палетку, теперь она была полностью в моем внимании.

–Ты прочла мысли?

–Для того, чтобы понять о чем ты хочешь поговорить, не обязательно читать твои мысли.

–Это тоже так очевидно?

Она улыбнулась.

–Хорошо, ты угадала.

–Я ведь тебе все рассказала, почему ты мне не веришь?

–Спасибо большое, я верю тебе. Но все же чувствую, что ты пытаешься что-то утаить. Только не понимаю для чего.

–Может быть это мелочи? – она все еще хотела уйти от ответа.

Я посмотрел на палетку.

–Между нами вчера что-то было? – предположил я.

Элизабет тяжело вздохнула.

–Это значит да? – мое сердце бешено колотилось, я не мог поверить в то, что вновь позволил своей слабости взять вверх.

–Да, Макс! – уверенно ответила он.

Какой же я кретин! Мне не стоило это делать, особенно с Элизабет. Ведь она мне как сестренка. Господи, что же я наделал!

–Ты расстроен из-за этого? – Элизабет почувствовала мое беспокойство.

Но тут я почувствовал холод у себя за спиной. Меня бросило в дрожь и я обернулся. Провел рукой по шее, и что-то почувствовал. И тут то память ко мне вернулась. Именно это же чувство было у меня вчера перед тем как…

Я резко обернулся, стал оглядываться по сторонам. Что-то было не так. И это правда.

–Что случилось? – Элизабет напугалась моим поведением.

–Нам нужно как можно скорей убираться отсюда! – тихо ответил я ей.

–Но почему? – переспросила она.

–Здесь кто-то есть! И на этот раз не позволю ему провернуть это еще раз! – я схватил Элизабет за руку и мы побежали как можно дальше от нашего убежища.

***

–Макс, что там произошло? Объясни ты мне уже