Тайный код китайского кунфу - Алексей Маслов

Бой на парных ножах. Гуандун. Народность ицзу

Не только мусульмане прославились своими национальными стилями ушу, хотя не все направления получили такой размах, как чацюань. Например, у народности тай не возникло собственных стилей, тайцы занимались китайскими стилями, но в своих национальных закрытых школах. Они, в частности, практиковали цзицюань (стиль петуха), хуацюань («Цветущий кулак»), саодицюань (стиль подсечек). Широко распространились среди тайцев — свободный поединок, бой на коротких палках, упражнения с парными мечами. Тем не менее, большинство стилей у тайцев, равно как и у большинства других малых народностей Китая, носило развлекательный и праздничный характер. Например, большинство комплексов выполнялось в виде танцев под удары барабанов по круговой или крестообразной траектории. Во время представлений один или несколько человек, среди которых могли быть девушки и дети, выходили в центр огромного круга и исполняли боевой танец феникса с топорами, остальные по краям делали комплексы с мечами. Большинство комплексов имитировало сражения животных, в частности быков. Боевой танец феникса стал столь знаменитым в Китае, что автономную Тайско-Цзиньпоскую область в провинции Юньнань прозвали «родиной фениксов».[205]

Представителей национального меньшинства можно было узнать даже по типу оружия, которое они применяли в бою. Так, люди народности мяо использовали остроконечный меч цзяньдао с длиной клинка около 40 см. Его характерной особенностью был необычный изгиб клинка в форме «Г». Во время боя изгибом ловился меч соперника и резким проворотом вырывался из его рук.

Одним из самых экзотических видов оружия ушу владела народность ицзу. Короткое лезвие меча (около 60 см) изгибалось, образуя несколько волн, отчего оружие получило название «меч длинной волны» (бочаньцзянь).

Мяосцы, тайцы и чжуани в своем подавляющем большинстве не могли так широко пользоваться оружием, как ханьцы. Это было связано с многочисленными запретами на ношение оружия. Карательные меры по отношению к малым народностям сопровождались особой суровостью и порой даже жестокостью, дело нередко доходило до мучительной казни. Неудивительно, что в качестве оружия стали использоваться самые различные подручные средства — камни, палки, цепы для молочения зерна, веревки, костыли. Один из таких предметов — «цепь, которую зажимают под мышкой», или «двойная цепь» (ляньцзя), — представлял собой две 30-сантиметровые палки из крепкого тяжелого дерева, соединенные между собой короткой цепью. Их можно было бы принять за двузвенную палку — оружие, широко распространенное в Китае и в Японии (кит. эрцзегунь, яп. нунтяку), если бы не два кольца на цепи, издававшие пронзительный свист во время вращения ляньцзя. Соперник терял боевую ориентацию, едва заслышав этот звук, и не мог адекватно отразить атаку.

Нередко в бою использовались веревочные петли, метательные стрелки, цепи с грузами и ножами на конце. Народность ицзу для боя на средней и дальней дистанции употребляла веревку, на конце которой был прикреплен металлический груз в форме «Т». Этим оружием — «метеоритом» — можно было без труда сбить с коня всадника, выбить из его рук оружие, спутать конечности нападающего. Народность бэнлун, проживающая в Юньнани, в ближнем бою мастерски использовала короткую дубинку с петлей для продевания руки — «карманный молот» (сючуй). Дубинку раскручивали на запястье при помощи петли, а затем наносили резкий тычковый или рубящий удар.

Все национальные школы были тесно связаны с культовыми праздниками и ритуальными службами. Мусульмане обычно демонстрировали ушу во время исламских праздников ураза-байрам (разговения) и курбан-байрам (жертво-приношения). Танцы с парными мечами хуадао («мечи-цветки»), распространенные среди народностей цзинпо, тай и бэнлун, сопутствовали охотничьим и жертвенным молитвам. С показа ушу обычно начинали празднества, связанные с началом производственного или сельскохозяйственного цикла. Правда, это, собственно говоря, не боевые искусства, более того, чисто боевыми эти действия никогда не были или их боевой аспект умер очень давно. Например, у народности ицзу ушу и сегодня носит танцевальный характер. Все комплексы исполняются на круглой площадке диаметром около 4 м под удары в гонги, барабаны и игру на зурнах.

Национальные особенности ушу — один из самых интересных феноменов в культурном развитии Китая. Боевые искусства стали воистину достоянием культуры и, более того, этно-специфическим фактором, подобно пище, жилищу или религии. И происходит это именно в период наивысшего роста количества стилей и направлений. Но значит ли это, что наступил пик развития ушу? Скорее всего — нет. Дело в том, что стили лишь структурно оформляли то, что было создано за несколько столетий до этого.

Глава 16

От «боевого искусства» к «искусству нации»

Суть национального искусства, помимо кулачного боя и работы с оружием, заключается в том, чтобы пестовать добродетель и вскармливать изначальные природные свойства человека.

Мастер тайцзицюань У Тунань

«Чистые боевые искусства»

В течение нескольких дней в марте 1909 года большой зал театра «Аполло» на территории иностранного сеттльмента в Шанхае был полон. Здесь выступали лучшие бойцы и силачи, приехавшие из США, Франции, Германии, России, чтобы помериться силами с китайцами. Во многом этот показ заключал в себе тонкую, но чрезвычайно обидную для национального сознания китайцев издевку. Выступающие и их антрепренеры регулярно упоминали распространенное среди иностранцев выражение: «Азиаты — ущербные люди». Разгром «боксерского восстания» в Китае в 1901 году и гигантская контрибуция, наложенная на Китай западными державами, трагически отозвались и на культурной жизни.

Шанхай стал местом расположения основных иностранных концессий и сеттльментов благодаря своему приморскому положению, и до сих пор в этом городе можно встретить дома французской, немецкой, американской архитектуры. Сюда же за деньгами стекались и западные силачи.

Особенно выделялся среди них некий американец Эйлин, который поднимал огромные веса и предлагал любому помериться с ним силами. Публика смотрела — кто с удивлением, кто с затаенной грустью и ощущением собственного бессилия, — но никто не решался поднять брошенную перчатку. Ведущие представители шанхайского мира ушу Чэнь Гунчжи, Чэнь Тешэн, Нун Чжу, Чэнь Цимэй — в будущем известные на весь Китай мастера — собрались на совещание. Всех волновал вопрос, как защитить попранную честь шанхайских боевых искусств. Совещание затянулось далеко за полночь, а ответа все не было, и тут Сунь Чжигун вспомнил, что в небольшой деревушке Сяонаньхэ в уезде Цзинхай в известной своими мастерами провинции Хэбэй живет мастер Хо Юаньцзя, последователь стиля мицзунцюань («Потерянный след»). И вот уже несколько гонцов и сам Сунь Чжигун отправились в Хэбэй на поклон к Хо Юаньцзя с просьбой прибыть в Шанхай.

Желтолицый Тигр — Хо Юаньцзя — приехал в город с двумя ближайшими учениками и незамеченным остановился в «чайном доме» — постоялом дворе для приезжих. Никто тогда еще не знал, что этому месту вскоре суждено будет стать штаб-квартирой первой в мире официальной ассоциации боевых искусств.

Два шанхайца, сопровождавшие Хо Юаньцзя, которые одновременно служили ему переводчиками, так как северянин почти не понимал шанхайского диалекта, Чэнь Гунчжи и Сунь Чжигун, начали приготовления к поединку с иностранцем. Было выбрано место строительства помоста для свободного поединка (лэйтай) — недалеко от монастыря Цзинаньсы («Монастырь спокойствия и умиротворенности») в Парке ароматов бразении, принадлежавшем большим любителям ушу — семье Чжан, которые с радостью отдали парк под благое дело. Площадка была поднята над землей и представляла собой дощатый прямоугольник четыре на полтора метра, стоявший на резных эвкалиптовых столбах. Были обговорены и условия поединка во время личной встречи Хо Юаньцзя с Эйпином. Американец, по рассказам, неплохо владел боксом и собирался выступать в перчатках. Хо Юаньцзя сообщил, что решил использовать весь арсенал своего богатого стиля ушу. В конце концов решили разрешить обеим сторонам использовать борцовские броски, причем падение противника засчитывалось ему за поражение.

Сентябрьским утром в назначенный для поединка день Желтолицый Тигр появился перед помостом в парке, одетый в неизменный короткий халат серого цвета, запахнутый широким поясом, в мягких тапочках, не мешающих передвижениям. Хо Юаньцзя и собравшаяся многочисленная публика ждали Эйпина. Но прошел день, а он так и не явился. На следующее утро пришло сообщение, что американец уехал из города сразу же после личной встречи с Хо Юаньцзя, убедившись в ненаигранности его славы.[206]