Небесный странник - Алибек Бектурганов

обжигающе-жаркое и неприятное место. Вот только пламя от двух взрывов, словно усиливая друг друга, понеслись вдогонку остальным участникам. Даже когда из их лидирующей группы предпоследний, одиннадцатый под самого мальчика вылетел из пещер, их огненные языки на добрых сорок метров вырвались следом, словно не желая упускать свою законную добычу.

От ощущения смерти двух разумных галактов хотелось скрежетать зубами, но мальчик только сильнее хмурился, крепче держась за штурвал своего болида. Подобное и раньше случалось, всё же это была не первая его гонка, а восьмая, но отчего-то в последнее время переносить подобное стало труднее.

Действительно, если бы не та резня, устроенная Гардуллой, то и он мог бы сильно отвлечься и стать очередной жертвой, и тогда, как мама и обещала, она бы его всё равно нашла и всыпала бы ему ремня. А Шми Скайуокер своё слово держала всегда и это, если быть честным с самим собой, пугало Энакина ещё больше гипотетической смерти.

Дальше, в финальной части трассы, шёл относительно ровный участок. Но и тут не обошлось без сюрпризов. Раньше, в первых этапах гонки, наверху по обе стороны скал располагались тускены. Они выцеливали гонщиков и стреляли по их подам из своего кинетического оружия. Сейчас же, они переместились на скалы недалеко от финиша и по готовности, должны были выстрелами внести немного разнообразия в кровавые гонки Татуина.

На этой же гонке случилось и вовсе невообразимое — все тускены разделились на две группы. Одна группа, состоящая из женщин, если судить по выпирающей в районе груди одежде, держала в руках флаги с гербом их команды «Объединённый Хаос», а другая сжимала в руках их классические винтовки. Первые, усердно махая флагами, кричали возгласы поддержки в его адрес, а вторые посылали пули в других участников заезда, стараясь повредить двигатели их болидов.

«А это, судя по всему, и есть обещанная братом группа поддержки. Приятно, однако», — успел подумать мальчик, и даже неуверенно помахал рукой в ответ на такие эмоции рейдеров.

Подобная, ярко выраженная, поддержка была хоть и где-то приятна, но воспринималась весьма странно. Особенно учитывая, что по его поду никто из них не стрелял, а вот остальным доставались выстрелы едва ли не в двойном размере. Так сказать, от всей злобной души рейдеров, стремящихся «честно» отработать полученные пеггаты.

Ещё до достижения финиша первого круга, Энакин услышал восторженный рёв толпы и заметил, как детали пода неудачника тунга взлетели в небеса. Ликование и гогот толпы, наблюдавшей этот момент, были такими громкими, что даже шум двигателей его собственного гоночного транспорта не мог их заглушить. В очередной раз мальчик испытал одновременно страх и отвращение к подобному поведению якобы разумных галактов. Впрочем, сетовать Энакин мог лишь на себя, ведь он сам вызвался участвовать в гран-при. А ведь Эйдан, не раз и не два, предупреждал его об этом.

— Вперёд, мой краснокожий конь, вперёд! — подбадривающие слова Эйдана он услышал в наушниках шлема, когда его под миновал финишную черту и ушёл на следующий круг.

Второй круг пошёл уже веселее. Ему больше не было смысла аккуратно плестись в конце лидеров заезда. Согласно их общему плану на эту гонку, именно на втором круге мальчик должен был начать действовать и атаковать своих соперников. Не в прямом смысле, конечно, но скорость он начал набирать более уверенно.

На первом участке второго круга Энакин нагнал своих противников и без особого труда совершил обходной манёвр: юркой красной змейкой обогнав за раз идущих плотной группой трёх гонщиков и вырвавшись аж на восьмое место.

В каньоне он догнал шедшего седьмым гонщика и, ловко вывернув свой штурвал, используя закруглённую форму стены ущелья как опору, совершил, как неприлично называл Эйдан этот манёвр, «круговое нае***лово», обгоняя его. Почему круговое, и тем более второе слово, брат особо не распространялся, но название было забавным, поэтому он и принял его. Завершив манёвр эффектной бочкой, Энакин услышал в свой адрес проклятия от оставленного позади противника, на которые он ответил выкинутой вверх рукой с оттопыренным средним пальцем.

Одного за другим юный гонщик обходил своих соперников. Где-то рывком протискиваясь между преградой и конкурирующим подом, где-то совершая настоящие чудеса на виражах, а где-то банально обходя на мощи своих двигателей. Конечно, просто так уступать позицию ему никто не хотел. Его старались сбить, прижать к стенам, взять в коробочку, но всё было тщетно. Прекрасная реакция, Сила и лучший по характеристикам под вместе творили настоящую магию. К финишу второго круга Энакин был уже третьим, как и планировалось.

Не успел мальчик порадоваться успехам, как вновь дал о себе знать Себульба. Эта скотина с усиками на козлячьей морде ловко кинула какую-то железяку прямо в один из двигателей пода противника, шедшего вторым. Там тут же что-то вспыхнуло и задымило. Затем между двигателями пода на мгновение прервалась дуга, которая не давала им разойтись в стороны, и в следующий миг повреждённый двигатель, как-то странно вильнув, резко пошёл вниз, утягивая за собой и всю остальную конструкцию.

Произошло столкновение с землёй, а затем взрыв. Второй двигатель, пропахивая борозду в песке так же вскоре взорвался, а репульсорная кабина с оглушённым пилотом отлетела по параболе в сторону. Энакин с трудом смог увести свой «Колесницу» от столкновения с обломками. Для этого ему пришлось даже сбросить скорость и уворачиваться от плотно стоящих валунов, но мальчик справился. Чего нельзя было сказать о некоторых гонщиках, идущих следом за ним.

Парочка преследовавших его противников постаралась увернуться, вот только делали они это в одну и ту же сторону, опасно приблизившись друг к другу. В один момент один из них напоролся кабиной на чадящие обломки недавно разбившегося пода, отчего она взлетела выше и стала вращаться вокруг своей оси, утягивая за собой и прицепленные силовыми кабелями двигателями. Совершив оборот на триста шестьдесят градусов, болид двигателями влетел в кабину идущего рядом противника. Оба транспорта, сцепившись в один металлический комок, продолжили вращение. И если бы не огромная скорость, то скорее всего оба пилота выжили бы. Массивный валун, в который вписались оба пода, стал для них надгробным камнем.

Энакин вновь почувствовал смерть. Это уже начинало утомлять его неподготовленный к такому разум. Ещё проблем с концентрацией добавлял мерзкий смех дага, который