Никто и никогда - Элора Климова

В конце марта Антония предприняла поездку в полуразрушенный Аностор на поиски «Черной Книги», оставив Дениса наместником.

В бывшей крепости Монкарта до сих пор находились адепты и маги. Они тщательно описывали мебель, книги и различные магические предметы. Свитков, манускриптов и огромных фолиантов было найдено великое множество, но ничего похожего на книгу, о которой говорила покойная Квинн, и в помине не было.

— Похоже, старушка ошиблась, — прошептала Тоня, пробегая взглядом по страницам описи. — Монкарт хранил книгу не здесь.

И все же, прежде чем уехать из крепости, девушка решила сама осмотреть все найденные письменные источники. Молодая адептесса провела ее в секретное хранилище, перед самой дверью которого была начерчена сложная «октограмма распознавания» — идея Бориса. Октограмма обнажала истинную сущность человека и предмета, разрушая на некоторое время заклятие превращения и любую, даже самую тонкую, маскировку.

Антония прошла беспрепятственно. Защита Бориса лишь слабо замерцала белесым светом и сейчас же потухла.

Хранилище, наполненное всевозможными свитками и книгами, утопало во тьме. Девушка начертила систему из знаков Света, вырвав небольшое пространство вокруг себя из цепких лап мрака. Взгляд быстро скользнул по старинным, потертым корешкам, по потрескавшейся древесине и пожелтевшей бумаге. Все самое обычное. Как в библиотеке Архивов…

Интересно, а как вообще выглядит «Черная Книга»? Квинн умерла, так и не описав ее. Быть может, древнее сочинение вовсе не черного цвета, а, наоборот, яркого, жизнерадостного. Или выглядит скромно, неприметно.

Тоня еще раз окинула взглядом хранилище и развернулась, чтобы уйти. Но тут совсем близко от себя она заметила небольшую потрепанную книжицу с обложкой, выцветшей настолько, что уже никто не смог бы угадать, какого она цвета.

Девушка взяла книгу и быстро пролистала потемневшие страницы. Все они были испещрены непонятными знаками-иероглифами. Такого языка Тоня не знала. Да и, скорее всего, это был хитроумный шифр, а не письмена какого-нибудь иноземного народа.

— Интересно… — пробормотала Тоня.

Конечно, находка мало походила на представления девушки о страшной «Черной Книге», но уж очень подозрительными казались знаки на страницах.

— Может, вам помочь отыскать что-нибудь, госпожа? — послышался за ее спиной голос молодой адептессы.

— Нет, не надо. Благодарю, — Тоня повертела в руках книгу. — Я нашла то, что искала. Пойдемте.

Адептесса вышла, и Тоня последовала за ней, погасив магическое свечение. И едва она покинула хранилище и ступила в центр «октограммы распознавания», как с потрепанной книгой начали твориться поистине странные вещи. Бесцветная обложка вдруг принялась чернеть, утолщаться, обтягиваться плотной кминэковской кожей. На ней и на корешке выступила тисненная золотом надпись: «Libra Nerika».

— Великие Силы! — выдохнула Антония, поспешно выскочив из октограммы и судорожно прижав книгу к себе.

— Вы что-то сказали, госпожа? — обернулась адептесса.

— Нет. — Волшебница приложила немало усилий, чтобы ее голос звучал спокойно и убедительно. — Вам послышалось.

— Простите, госпожа, — почтительно склонила голову адептесса и продолжила путь.

Только тогда девушка снова осторожно взглянула на книгу. «Libra Nerika» стала прежней — потрепанной и старой. Исчезло золотое тиснение, черная кожа обложки сменилась выцветшей плотной бумагой. Мираж пропал.

«А было ли это на самом деле? — испуганно думала Тоня, не сводя глаз с книги. — Может, все привиделось?»

Но как ни велико было искушение вернуться в октограмму и проверить, ту ли книгу видели ее глаза, девушка не сделала этого. Даже если видение повторится, октограмма может и ошибаться. Никакая магия не точна на сто процентов. Да и проверить можно у себя в комнате, подальше от посторонних глаз. Борис научил Тоню кое-каким трюкам распознавания.

С бешено колотящимся сердцем Тоня покинула Аностор. Всю дорогу до дворца в Фестелле она держала находку в маленьком сундучке, надежно запертом на два простых и несколько магических замков. Только вернувшись в столицу, она наконец достала «Libra Nerika».

Положив книгу на стол, Тоня начертила над ним Знак Истины. Ничего не произошло. Книга не испустила даже слабенького свечения, как будто и не волшебные письмена на ней были начертаны, а какая-нибудь чепуха вроде плохоньких виршей бездарного поэта.

Тоня применила более мощный трюк из системы Знаков Истины. Тоже ничего. Словно книга вообще не несла в себе никакого смысла.

Тогда девушка воспроизвела «октограмму распознавания» Бориса и поместила «Libra Nerika» в ее центр. Вот тогда-то наконец и случилось ожидаемое: книга вновь обрела черную кожаную обложку, белоснежные плотные страницы и золотое тиснение с названием и именем автора.

— Порфириус Локфель, — шепотом прочитала Тоня, — «Черная Книга»… Великие Силы! Я нашла ее!

Наспех стерев октограмму, девушка бросилась к камину, в котором полыхали яростные языки пламени. Полные ужаса слова покойной Квинн звучали в ее ушах: «В ней заключено великое знание о черной магии: все злые заклятия, когда-либо придуманные демонами и смертными… Страшно представить, что случится, попади она в недобрые руки…»

Тоня остановилась перед камином и приготовилась бросить «Черную Книгу» в огонь. Пламя заметалось, потянулось к ней, словно норовя схватить алыми щупальцами. Что-то больно резануло по душе, и Тоня в страхе отпрянула. Руки задрожали, пальцы сжали книгу так, что побелели костяшки. «Не надо! — отчаянно закричал внутренний голос. — Не делай этого! Она пригодится!»

— Хаос! — прошептала Тоня, изумленно глядя на книгу. — Что со мной?

Она отступила еще на шаг и замахнулась.

«Не смей! Не делай этого!» — умоляло все ее существо. — Не надо!»

Волшебница нервно сглотнула и опустилась на ковер перед камином. Ничего не вышло. Теперь ей стали понятны слова Квинн: «… надо было бы уничтожить, да я не смогла — не поднялась рука… » Вот и у Тони не поднялась. Эшендорская ведьма ошиблась в ней.

«Ничего, — утешала себя девушка. — Я отдам книгу бабушке. Уж у нее хватит сил».

Но мысль эта не принесла ни радости, ни облегчения. Наоборот: чем дольше думала Тоня о расставании с древним артефактом, тем неспокойней становилось на душе.

«Нет, — шептало что-то внутри нее, — не стоит отдавать книгу. Не стоит никому о ней рассказывать. Лучше спрячь ее подальше от чужих глаз. Спрячь понадежней. Никто и никогда не узнает о ней».

Как ни старалась Тоня прогнать эти мысли, шепот становился все настойчивей, все убедительней.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});