Холодные звезды-2. Долгий путь домой - Вергилия Коулл

Я попятилась назад, обводя всех настороженным взглядом, но тут же попалась в объятия Зевса.

— Нет. Вот сюда, Каисса. Вот сюда, — подталкивая, он вывел меня на середину комнаты, заставив олимпийцев расступиться. — Это твоя отправная точка.

Зевс улыбнулся обворожительной улыбкой, и я машинально отметила, что он до сих пор, даже в своем возрасте, красив. Но это была испорченная красота, наподобие спелого яблока, гнилого внутри.

— Видишь ли, — развел он руками, — сегодня я хочу показать тебя и простой публике. Но то, в каком виде предстанешь, зависит только от тебя. Вся одежда, какую сможешь сохранить, пока доберешься до дверей, на тебе и останется. Иначе… — он пожал плечами, — пойдешь голой. А у нас такая традиция — если женщина ходит голой, значит, совсем непрочь потрахаться.

Я рванула к дверям в ту же секунду, как он закрыл рот, но Арес вырос на пути и вцепился ручищами прямо в мою талию. Я вывернулась, упала на колени и попыталась проползти мимо его широко расставленных ног, но удар в челюсть на миг свалил меня на пол. В голове зазвенело от боли, а в ушах — от треска разрываемой на мне одежды. Приоткрыв глаза, я увидела, что тот самый тщедушный очкастый старик выпрямляется с довольной улыбкой и потирает кулак, пока женщины во главе с Аресом безжалостно расправляются с моим многослойным одеянием.

Яростно крикнув, я схватила Афродиту за длинные косы и приложила головой об пол. Пнула Геру ногой. Заметила, что Арес потянулся к моему горлу и впилась зубами в его руку, с наслаждением сжимая челюсти и ощущая на языке металлический привкус крови. Подоспевшего толстяка ударила пяткой в промежность, но близнецы навалились с обеих сторон, и множество чужих рук начало шарить по телу.

Это напоминало борьбу с Сарой и Алией, когда я почти не понимала, что творю, лишь успевала царапаться и кусаться в попытке защитить себя. Только теперь на смену страху пришла злость. Мне удалось высвободить руку и, попутно заехав кому-то коленкой, я подтянула ногу, выхватила из ботинка заточку и принялась тыкать ею во все части тел, попадавшиеся на глаза.

Раздалось сразу несколько воплей. Я воспользовалась этим, выхватила из другого ботинка вторую и пронзила еще несколько ладоней и плечей. Отталкиваясь руками и ногами, поползла назад, ударилась спиной о ножку стола, потянула за скатерть, сваливая содержимое на пол между собой и противниками и, наконец, уперлась в стену, вставив перед собой оружие и тяжело дыша.

Единственный слой ткани, уцелевший на мне, свисал с одного плеча и почти превратился в лохмотья.

Недовольные, псевдобоги Олимпа переглянулись. Женщины поправляли взлохмаченные волосы, мужчины пялились на меня, слизывая кровь с пальцев. Зевс, с порезом на щеке, поигрывал ошейником в руках.

— Я… могу уйти? — спросила я.

Венера, поправив надорванный рукав рубашки и ступая прямо по осколкам посуды и стекла, подошла, присела передо мной на корточки и заглянула в глаза.

— Ты такая смелая, — произнесла она. — Никто до тебя не дрался так отчаянно за пустяковое развлечение. Они рыдали, позволяли себя раздевать, делать все, что угодно, в надежде, что это им поможет. Но ты считаешь себя особенной. Да что там, ты прямо так и заявила сегодня утром в кабинете моего отца. Думаешь, что нам не удастся тебя сломить?

— Я просто… такая же, как вы, — покачала я головой.

— Нет, — мягко возразила Венера, — ты не такая. Ты не сильная. Ты просто берешь откуда-то силу. Что-то подпитывает тебя. Совсем как солнечную батарею. Но я посмотрю, какой ты станешь, когда твое солнце погаснет.

Мне стало больно дышать.

— Если ты убьешь его, я убью тебя, — поклялась я ненавистной противнице, — не знаю как, не знаю чем, но я найду способ. Поверь мне.

— Это было бы слишком скучно, — приподняла она бровь.

За спиной девушки возник Зевс с пистолетом в руке.

— Брось эти железки, Каисса.

— Я выиграла, — скрипнула я зубами, — моя одежда останется при мне.

— Брось! Их! — заорал он. — Брось сейчас же!

Я отшвырнула заточки, понимая, что дальше перегибать палку уже опасно. Все-таки пуля в голову — это смертельно. Свободной рукой Зевс поднял и швырнул мне ошейник.

— Надевай! Будешь все представление стоять возле моего кресла! И только попробуй мне рыпнуться!

Непослушными пальцами я затянула на шее пряжку и тут же предупредительно вскочила на ноги, чтобы второй раз не проехаться коленями по полу. Размашистым шагом Зевс направился к двери, расположенной в дальнем конце комнаты прямо напротив той, в которую мы вошли сюда. На ходу я принялась завязывать на себе свободно болтающиеся концы ткани, пытаясь закрыть прорехи. Металлическая панель отъехала, открылся ход, занавешенный шторой. Сердитым движением Зевс откинул ее, потащил меня за собой…

…и я оказалась в битком набитом зале. Мы стояли на своеобразном балконе, по обе стороны от него тянулись длинные скамейки, полные зрителей. Внизу была установлена засыпанная опилками сцена, ее огораживала железная сетка. К ней вел проход между скамьями. На данный момент по нему разгуливал человек в длинной мантии и отсыпал пошлые шутки, над которыми с удовольствием гоготала толпа.

С нашим появлением он замолчал и отвесил уважительный поклон в сторону балкона. Я остановилась возле кожаного кресла, в котором расселся Зевс, и старалась не думать о том, что на меня все смотрят, а вокруг устраивается остальной пантеон. Арес улучил момент и ущипнул за задницу. Я только стиснула зубы. Сейчас, в относительной безопасности, меня волновало другое: потолок находился слишком высоко. Это помещение являлось именно залом. Возможно, его использовали как спортплощадку для заключенных или для иных целей, но пространства тут хватало. И чтобы добраться до пожарных датчиков на потолке мне понадобились бы крылья или огромная лестница.

Оставалось надеяться на опилки. Если бы их насыпали побольше, а потом подожгли, возможно, столпа дыма хватило бы, чтобы он достал до потолка и не рассеялся в пространстве. Но как тогда не навредить тем, кто находился бы в этот момент на сцене? Себе или Каю, например? И еще — откуда взять огонь?

Я так задумалась, что почти пропустила, как Зевс снова представлял меня толпе. Кажется, на меня снова ругались, орали и обзывались, ну и пусть. А вот когда человек в мантии подобрался и объявил начало представления, я невольно вцепилась в спинку кресла, у которого стояла.

22

Комната, в которую их привели, была душной и тесной. На электрической плите закипало что-то в жестяной кастрюле, от нее вверх до самого потолка тянулся след копоти, булькающий звук вместе с густым влажным паром рассеивался в пространстве. На старом деревянном столе были разбросаны куски ткани, склянки с мутным содержимым, мотки веревки, инструменты и прочая утварь, рассыпаны порошки и мелко измельченные сухие травы. Вдоль стены стояла передвижная вешалка, забитая одеждой. Между ней и столом и выстроили в ряд пленников.