Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий - Рафаил Нудельман

Это царство упоминается весьма часто, что создает впечатление давнего знакомства хеттов с этим районом. Самый первый «вилусский» документ хеттов — договор Алаксандуса и Муватталиса — рассказывает, что некогда хеттам подчинялась и Вилуса, и Арцава; позднее Арцава отпала, но Вилуса оставалась с хеттами в мире и дружбе, и отец Алаксандуса царь Кукунис даже оказал отцу Муватталиса — царю Мурсилису — помощь против Арцавы. Далее в этом документе следует: «У Кукуниса… было… вот он…» Исходя из того, что точно такое же сочетание слов было найдено в другом хеттском документе — об усыновлении одним хеттским царем некоего принца из страны Мира, историк И. Фридрих выдвинул смелую гипотезу, что и тут нужно читать: «У Кукуниса (не) было (детей), вот (он тебя, Алаксандус, и усыновил)». Гипотеза может показаться даже слишком смелой, учитывая скудость наличного текста, но ее делает привлекательной упоминание великого греческого драматурга Еврипида в его (известной, к сожалению, лишь в пересказе) трагедии «Александр» о том, что троянский Парис-Александр имел аналогичную биографию: он был усыновлен царем Приамом и провозглашен законным наследником, что вызвало недовольство и ропот троянцев. В договоре Муватталиса с Алаксандусом тоже говорится, что «человечество ропщет» против Алаксандуса. Параллели слишком волнующи, чтобы оставить их без внимания, — ведь, приняв гипотезу Фридриха, мы, по существу, обнаруживаем в хеттских текстах прямое указание на одного из главных героев «Илиады»!

Судя по дальнейшему тексту договора, Муватталис поддержал Алаксандуса против «ропщущих» подданных, за что Алаксандус признал себя хеттским вассалом. Хетты, таким образом, в обмен за свою помощь получили еще одного вассала на западном берегу (в добавление к уже покоренным ими Хапалле, Мире и Стране реки Сеха). Как предположила Хайнхольд-Крамер, сколачивание этого блока вассальных царств было, видимо, необходимо хеттам для прикрытия побережья от возможного вторжения опасного врага. Мы сейчас увидим, что, скорее всего, этим врагом, была Ахиява, т. е. ахейцы. Пока же заметим, что с этим присоединением Вилусы к прохеттской коалиции прибрежных царств весьма подозрительно совпадает первое упоминание хеттами троянского племени: в стеле Рамзеса Второго о битве с хеттами при Кадеше (1275 г. до н. э.) говорится о хеттских союзниках «A-ru-sa-wi», что, видимо, означает воинов из Арцавы, и, «Dar-d-an-ja», что ученые расшифровывают как «дарданцы» — племя, обитавшее, согласно «Илиаде», на юге Троады-Илиоса (Вилусы); мы уже говорили много раньше, что это название то ли восходит к проливу Дарданеллы, то ли само дало ему такое название. Но откуда бы ни взялось слово «дарданцы», ясно, что их упоминание в Кадешской стеле — лишнее доказательство того, что Вилусу правильно отождествлять с Троадой: стоило ей стать вассалом Муватталиса (ум. в 1296 г. до н. э.), и вскоре (1275 г. до н. э.) вилусцы-дарданцы уже появляются в хеттских войсках при Кадеше. Есть и еще одно подтверждение того, что Вилуса — скорее всего, Троя: в договоре вилусского Алаксандуса с Муватталисом упоминаются вилусские боги; один из них — «Аппалинаус», что, несомненно, означает Аполлон. Напомним, что и у Гомера Аполлон не греческий, а именно троянский бог (о чем говорит, например, его история с Кассандрой, которой он хотел овладеть, а за отказ наплевал в уста). Следующим в списке вилусских богов назван «бог подземных вод», что не менее поразительно совпадает с тем фактом, что вблизи Трои воды реки Скамандр с шумом и грохотом выходят из подземного туннеля в широкое ущелье под горой Ида; это ущелье издавна было местом религиозных праздников в Троаде. Гомер, кстати, тоже называет Скамандр «божественным» и «богорожденным».

После всего сказанного представляется уже почти несомненным, что в хеттских текстах, рассказывающих о царстве Вилуса, речь действительно идет о Трое-Илионе, знакомой Гомеру, и о ее древних царях времен Троянской войны: не забудем, что правление Муватталиса и его преемников, по какой хронологии ни считать, совпадает со временем существования Трои-6 и 7а, раскопанных Шлиманом, Дорпфельдом и Блегеном. Сам этот факт не так уж поразителен, если вдуматься, т— ведь сомнений в реальном существовании Трои на самом деле ни у кого нет, как нет сомнений и в том, что Троянское царство (а Троя-6, судя по ее размерам, должна была быть столицей довольно значительного царства — это самый большой древний город, раскопанный на северо-западе Малой Азии) уже хотя бы в силу своего геополитического расположения должно было входить в контакты с современной ему и соседствующей с ним могущественной империей хеттов. Приятно, конечно, что все эти представления, имеющие первоисточником гомеровский рассказ, подтверждены теперь перекрестными историческими, археологическими и лингвистическими доказательствами. Но это еще не доказывает исторической реальности описанной Гомером Троянской войны… Пока что мы не обнаружили в хеттских документах чего-либо, напоминающего об этом событии. Задумаемся поэтому: где следует искать такие упоминания (если они вообще существуют)? Ответ представляется однозначным. Троянская война велась ахейцами (для хеттов — Ахиявой) против Трои (для хеттов — Вилусы, их вассала). Следовательно, теперь, на завершающем этапе нашего исторического расследования, надлежит обратиться к тем хеттским текстам, в которых одновременно упоминаются и Вилуса, и Ахиява.

Обратимся же к ним — и скорее — мы почти у цели!

ГЛАВА 11

ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ ХЕТТОВ

Большинство хеттских документов повествует о внутренних делах империи; это вполне обычные, знакомые имперские дела: смены правителей, борьба за престол, смуты и гражданские войны, нерадивость местных чиновников и волнения в окраинных областях. Эти глиняные таблички не сохранили ни текстов своего Гомера, ни даже текстов своего Бродского, чтобы позволить потомкам вдохнуть горячую и горькую пыль тех веков, но и в них ощущается бескрайний размах имперского пространства, стянутого сетью нескончаемых, в пустоту уходящих дорог, всепроницаемость и вездесущесть централизованного надзора и тяжесть столичной длани на загривке провинций, бесконечная глушь отдаленных полисов и размеренная медлительность их предустановленного быта. Другой массив текстов посвящен делам внешним — это дипломатическая переписка с повелителями других империй, сообщения о битвах и походах, хвастливые отчеты о победах и сетования на нежданные поражения, договоры о торговле или их расторжение, смутные отголоски сложных политических интриг.

Заморское царство Ахиява (которое большинство хеттологов, как мы уже говорили, отождествляют сегодня с материковой, «микенской» Грецией) упоминается здесь нечасто, около 20 раз, то есть несравненно реже, чем Ассирия и Египет, но ведь и то сказать — Ахиява далеко, и ее цари редко когда угрожают империи столь серьезно, как ее ближайшие и могущественные соседи на юге и востоке. Все же несколько-раз доходит, видимо, и до этого, и к таким конфликтам Ахиявы и хеттов нам нужно присмотреться особенно детально, потому что, как уже говорилось в конце предыдущей главы, отголоски Троянской войны, т. е. похода ахейцев на Трою-Вилусу, могут оказаться лишь в тех хеттских документах, которые повествуют о вторжениях царей Ахиявы в хеттские владения. Первый (из доныне найденных) хеттский текст, в котором упоминается такое вторжение, — это «рассказ о преступлениях Маддуваттаса», как его называют хеттологи, отнесшие этот рассказ после долгих споров примерно к 1440–1380 годам до н. э. Микенские греки в то время, как известно, уже овладели Критом и островами Эгейского моря, и вот уже пара десятилетий, как утвердились в Милете. Немудрено, что, ступив на побережье Малой Азии, они тут же начинают вмешиваться в дела прибрежных малоазийских земель, подвластных империи хеттов, и вот в тексте послания к некому Маддуваттасу (видимо, царьку одной из таких земель) в ходе перечисления его прегрешений впервые появляется упоминание об Ахияве: «…тебя (Маддуваттаса), из страны твоей изгнал Аттариссий, человек из страны Аххия… он и далее вслед за тобой… он постоянно преследовал тебя, он стремился к твоей, Маддуваттас, погибели. Но бежал ты, Маддуваттас, к от(цу Солнца Моего). И отец Солнца Моего отклонил тебя от погибели и Аттариссия назад отстранил…»

В чем же состояли «преступления» Маддуваттаса, по которым названо это пространное и примечательное послание? Оказывается, едва оправившись благодаря помощи хеттов от поражения, он тотчас напал на своих соседей, других хеттских вассалов, и тогда отступивший было Аттариссий снова появился на сцене с огромным по тем временам войском, насчитывавшим 100 боевых колесниц. Пришлось снова отправлять против него хеттскую армию. Однако неугомонный Маддуваттас и после этого продолжал свои происки: он захватил ряд мелких прибрежных царств по соседству, сколотил из них серьезный анти хеттский блок и, что всего хуже, вступил в тайный сговор с Аттариссием и помог тому напасть на «страну Аласию» (ученые давно уже установили, что хеттская Аласия — это остров Кипр), где Аттариссий захватил много пленных (читай — будущих рабов). В этом месте так и просится упоминание, что по археологическим данным массовое проникновение микенской посуды на Кипр начинается именно в это время — около 1400 года до н. э. Мало того, массовое появление этой посуды на западном побережье Малой Азии тоже начинается в те годы, к которым, судя по хеттскому посланию, относятся вторжения «ахиявского царя» в малоазийские земли{16}. Созданная Маддуваттасом анти-хеттская коалиция сыграла роковую роль в истории «Старого» хеттского царства. Войдя в сговор с Египтом, эта коалиция едва не сокрушила хеттов; во всяком случае, накануне вступления на трон Тудхалияса Второго хетты находились на грани окончательного поражения. Однако новый правитель сумел отразить главные угрозы и возродить хеттскую империю под названием «Нового царства», а его преемники Тудхалияс Третий и Суппилулиумас неслыханно раздвинули пределы полученного наследия. На хеттских табличках сохранилась «Автобиография» Мурсилиса Второго, сына Суппилулиумаса, в которой он много рассказывает о своем отце, упоминая, в частности, что «когда отец мой в живых (был)… тогда он (что-то) с моей матерью… и ее в страну Ахиява… он на ту сторону отправил». Этот документ описывает времена, отстоящие на несколько десятилетий от походов Аттариссия, и отношения хеттов с Ахиявой за это время, видимо, изменились: они стали настолько дружественными, что Ахиява даже готова пойти навстречу хеттскому царю в довольно щекотливом вопросе распри с женой и принять у себя опальную царицу. Сам Мурсилис Второй продолжил победы своего отца, окончательно разгромив Арцаву, которая возглавляла антихеттскую коалицию на западном побережье Малой Азии, и главу ее, некого Ухацитиса, изгнал все в ту же Ахияву: «и он с моря… к царю Ахиявы… я снарядил с кораблем, и они увезли его прочь». Правда, в ходе этой войны был сожжен и главный форпост Ахиявы на побережье — город Милет, но ахиявские цари, судя по всему, не выразили никакого возмущения по этому поводу, и город вскоре был отстроен, кажется, руками самих же хеттов. А вскоре из Ахиявы ко двору заболевшего Мурсилиса отправляется некто «Антаравас» (возможно, Антреус) со статуями ахиявских богов, которые должны помочь выздоровлению царя. Одним словом, при Мурсилисе Втором глухая вражда между Хаттусой и Ахиявой сменяется подлинной политической идиллией. Однако ни во времена вражды, ни теперь, во времена дружбы, Вилуса в связи с Ахиявой, увы, не упоминается.