Марк Ганеев - Маг Нашего Времени - Валентин Егоров

Но прежде чем покидать эту страну, мне нужно было бы найти и вертолет капитана Тимакова, Юрий Владимирович Андропов запретил мне покидать этот регион, пока не будет окончательно выяснена судьба пропавшего вертолета "Черная Акула".

Обсудив с Бенджамином эти вопросы, получив от него обещание в том, что все будет хорошо, я сел на пассажирское место шикарного олдсмобиля "Де-Дион", который тут же тронулся с места. Автомобиль быстро набирал скорость, стрелка спидометра стремительно полетела вправо, пока не остановилась на отметке 80 миль в час, по-нашему, это где-то под сто километров в час. Такую скорость Бенджамин держал, когда мы ехали по горной, совсем разбитой, ухаб на ухабе, дороге. Автомобиль, летя на такой высокой скорости, все время постоянно и, как мне казалось, опасно поскрипывал, иногда он днищем с размаху ударялся об очередной ухаб, но почему-то не рассыпался. Вскоре показался пакистанский городок Джамрюк, расположенный в горном хребте Сафедкох Хайберского прохода. Все это время Бенджамин выжимал педаль акселератора до автомобильного коврика, при этом он совсем не смотрел на дорогу, а почему-то поглядывал на меня!

Я же сидел на пассажирском сиденье, рядом с водителем, мечтая о ремнях безопасности, которые для этой машины еще не были предусмотрены! Руками и ногами я цеплялся за все, что угодно, желая только одного, удержаться на своем сидение, не вылететь бы головой вперед через ветровое окно. Особенно мне плохо становилось, когда автомобиль, не снижая скорости, шел на поворот или крутой вираж. А таких моментов случались довольно часто, ведь мы ехали по горной дороге! Мне особенно не нравилось, когда оба колеса автомобиля по моей стороне вдруг зависали над бездной, не соприкасаясь с дорогой, в тот момент, когда Бенджамин от упора до упора крутил свое рулевое колесо! Слава богу, на особенно крутом вираже, когда я был готов заорать дурным голосом, умоляя Бенджамина снизить скорость, на моих плечах вдруг застегнулись мощные ремни безопасности истребителя МИГ129. Человеческий страх — это великое дело, он и магию заставляет работать соответствующим образом!

Мы остановились на въезде в горный городок Джамрюк, Бенджамин попросил меня выйти из автомобиля, что я сделал после краткой борьбы с ремнями безопасности, забыл, как их можно было бы расстегнуть. Сколько бы я не хлопал ладонями по каким-либо металлическим частям этой конструкции, у меня ничего не получалось. Пока я не додумался о том, чтобы спокойно подумать, что эти ремни мне сейчас пока не нужны, магия тут же сработала, ремни расстегнулись, а я на дрожащих ногах выполз наружу из автомобиля. С мной все было в норме, но после такой сумасшедшей езды по крутой горной дороге меня почему-то бил озноб в сорокоградусную жару, стоявшую на улице в это время дня.

Бенджамин же вместо того, что внимательно осмотреть свой автомобиль, почему-то принялся осматриваться меня. Обходя меня со всех сторон, он приговаривал:

— На агента КГБ Советского Союза ты очень похож, на разведчика ГРУ сильно смахиваешь! На агента ЦРУ или Моссада похож, только нос и скулы надо бы слегка изменить, сделать их более острыми! Но вот на пакистанца или на индийца ты совершенно не похож, слишком светлая кожа, короткая прическа, а главное нет тюрбана на голове и редкой бороды на подбородке! Слушай, Марк, но тебе следует поработать над своей личностью, изменить ее так, чтобы твоя новая одежда выглядела бы на тебе родной и повседневной. Она должна всем, кто бы на нее не посмотрел, говорить о том, что ты пакистанец, а не какой-то там переодетый шпион европеец!

Я долго бился над своим новым образом, всеми силами стараясь изменить черты лица, но у меня, не смотря на даваемые Бенджамином дельные советы, ничего не получалось. В конце концов, мне вся эта возня так надоела, что я решил попросту стать Захид Ханом, ну не таким уж, как он стариком, а несколько более молодым человеком. И вы знаете, такая метаморфоза с моим лицом и телом мгновенно осуществилась. Бенджамин несколько испуганно посмотрел на меня, затем церемонно склонился в поясе и произнес на фарси:

— Почтенный Марк Хан, позвольте вас приветствовать на земле Пакистана!

В этот момент по дороге проезжал очередной патруль пакистанской армии, пять автоматчиков и снайпер под командованием хавидара на большом Виллисе-Джипе. Я уже давно заметил и обратил свое внимание на этот патруль, так как до его появления в моих ушах вдруг появился какой-то странный пульсирующий шум. До появления патруля по дороге прошли два автобуса, которые собой представляли настоящее произведение искусства, их бы в Третьяковку или в Карнеги Холле выставить. К тому же автобусы были так заполнены пассажирами, что мне показалось, что он вот-вот развалятся из-за внутреннего давления! Прошел также и небольшой караван из нескольких грузовиков под охраной то ли банды, то ли организованной охраны из группы автоматчиков.

Так вот армейский патруль первым делом занялся караваном грузовиков, он остановил и принялся их тщательно досматривать. Пока патрульные осматривали и обыскивали груз в кузовах грузовиков, причем, они, не стесняясь, забирали себе наиболее интересные вещи и предметы из своего досмотренного груза. Их же командир, хавигар[11], выстроил в шеренгу охрану каравана, принялся осматривать их оружие, причем, он делал это с большим знанием дела. Одним словом, ограбление каравана продолжалось именно столько времени, сколько командир патрульных осматривал оружие охранников, не забывая при этом делать им какие-то замечания. Затем состоялся краткий разговор старшего сержанта с каким-то маленьким, но очень упитанным пакистанцем, видимо, купцом, владельцем этого каравана. Это упитанный пакистанец часто кланялся и радостно улыбался, искренне радуясь тому, что на его караван обратил внимание такой уважаемый армейский патруль.

Разговор двух сторон завершился взаимным рукопожатием, а затем патруль продолжил патрулирование дороги, проходившей вблизи афганской границы. В тот момент, когда хавигар завершил подсчет полученной взятки за провоз через границу контрабандного товара, а пачку заработанных честным трудом денег засовывал в нагрудный карман, то его взгляд совершенно случайно упал на американскую тачку моего Бенджамина. Пульсирующий звук в моих ушах достиг своего максимума. В тот момент мне захотелось закричать Бенджамину, чтобы он не разгибался и не поворачивался бы лицом к проезжающему мимо патрулю пакистанской армии. Но я так и не успел этого сделать, меня подвела медленность голосового общения. Бенджамин не знал, еще не был мною обучен дару мыслеречи, а я не успел произнести голосом требуемую фразу, как мой сикх выпрямился и посмотрел на приближающийся армейский патруль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});