Том 2. Произведения 1887-1909 - Иван Бунин

Ощущение близких перемен пронизывает рассказ «Сны» (1903): в вагоне третьего класса рассказчик слышит разговор мужиков о чудесном видении старичка-священника, к которому — в ответ на его жалобу: «Дюже везде горя много, и ужли никакой тому перемены не буде?» — ночью в церкви являются три кочета — красный, белый, черный, а очутившийся подле него таинственный монашек вещает «ба-альшие дела». О каких «делах» идет речь, автор сказать не может, так как его замечает рыжий мужик со «злыми» глазами: «Не господское это дело мужицкие побаски слушать». Но прозрачен аллегорический смысл рассказа с призраком «красного петуха», который скоро загуляет по господским усадьбам.

Рассказ «Сны», опубликованный в первом сборнике «Знания» за 1903 год, является одним из примеров того, что в 900-е годы Бунин был близок демократическому крылу литературы. Он участник телешовских «Сред», московского кружка, нашедшего себе печатную трибуну в петербургском книгоиздательстве «Знание». С 1900 года фактическим руководителем издательства стал М. Горький, сделавший много для консолидации реалистических сил. «Горький объединял вокруг издательства и сборников „Знание“, — замечал К. Федин, — сильный коллектив русских прозаиков, среди них были Бунин, Куприн. Опорой всего направления оставалась демократическая аудитория интеллигенции и передового городского пролетариата. Реалисты составляли ряды органического противника символизма как в области эстетики, так и политически»[22]. Среди «знаниевцев» в начале 900-х годов, помимо Горького и Телешова, мы встретим имена Вересаева, Куприна, Чирикова, Скитальца, Андреева, Серафимовича, Найденова и т. д. В 1902 году в «Знании» выходит первый том «Рассказов» Бунина, а затем — несколько книг стихов, составивших вместе с прозой пятитомное собрание его произведений.

Ориентируясь все эти годы на издательство «Знание», Бунин тем не менее занимает свою, особую позицию. Ему чужды, даже враждебны декаденты, но и среди «знаниевцев» он, так сказать, «попутчик», союзник. Бунин обильно печатается в горьковском «Знании» и одновременно издается в символистском «Скорпионе», альманахе «Северные цветы», а позднее предоставляет свои произведения в сборники с явным уклоном в декаданс — «Шиповник» или арцыбашевскую «Землю». Разумеется, с демократическим лагерем его связи, даже чисто человеческие, куда крепче и серьезнее, чем с символистами (как зло изобразит он в позднейших «Воспоминаниях» своих собратьев по эмиграции Бальмонта, З. Гиппиус, Минского). Не говоря уже о дружбе с Чеховым, в 900-е годы товарищеские отношения связывают его с М. Горьким, он приятельски близок с драматургом Найденовым, длительная, хотя и неровная дружба возникла у него с Куприным. И все же, как правило, связи эти не достигают степени духовного братства.

Бунина отделял от «знаниевцев» его почти демонстративный аполитизм, временами даже заставлявший Горького сомневаться в целесообразности печатания бунинских произведений. «Я все думаю, — писал Горький Пятницкому в ноябре 1901 года, — следует ли „Знанию“ ставить свою марку на произведениях индифферентных людей? Хорошо пахнут „Антоновские яблоки“ — да! — но — они пахнут отнюдь не демократично… Ах, Бунин! И хочется, и колется, и эстетика болит, и логика не велит!»[23] Если Горькому не по нраву был аполитизм Бунина, то Бунину, в свою очередь, претила гражданская активность Горького, его позиция общественного трибуна.

Однако, не обладая передовым мировоззрением, не откликаясь на жгучие проблемы, на злобу дня, Бунин, испытавший сильное давление сословно-дворянских предрассудков, в то же время куда меньше зависел в своем творчестве непосредственно от перемен общественной обстановки, чем многие его собратья по литературному цеху, мелкобуржуазные писатели-демократы. В пору реакции, когда настала «ночь после битвы» (Боровский) и большинство «знаниевцев» — Леонид Андреев, Юшкевич, Айзман, Гусев-Оренбургский и т. д. — изменили своему знамени, Бунин продолжает свою излюбленную проблематику, размышляет у черты, отделяющей жизнь от смерти («Белая лошадь», 1907; «Птицы небесные», 1909), и запечатлевает солнечный удар страсти («Маленький роман», 1909), прослеживает тончайшие переливы чувства, декристаллизацию любви («Заря всю ночь», 1902), обращается и к далеким воспоминаниям детства («У истока дней», 1906). «Только Бунин верен себе» — эти слова Горького из его письма к Чирикову (март 1907 года) наглядно иллюстрируют, сколь высоко ценил он устойчивость бунинского реализма в период «литературного распада».

«Милый мой, славный мой друг, — пишет Горький Бунину с Капри в начале 1911 года, — поистине надо иметь душу каменную, чтобы жить в эти проклятые черные дни, когда торгуют Толстым и Федор Шаляпин, гений народный, становится на колени перед Николаем Романовым, бездарнейшим из людей. Погибает Куприн и Леонид <Л. Андреев. — Ред.>, видимо, сходит с ума…»[24] Горячо переживая отход от демократических позиций, явно наметившийся в ряде произведений его «бывших товарищей», Горький не мог не оценить стойкости бунинского творчества этих лет и его последовательно отрицательного отношения к декадентству.

Правда, безоговорочное отрицание «новой» литературы (символизма, акмеизма, эго- и кубофутуризма) шло у Бунина не только от присущего его таланту здоровья, почвенности, первородности, но еще — от самодовлеющей писательской индивидуальности, не принимавшей далекое от него искусство, а также и от его социальной двойственности, противоборства демократических и сословно-дворянских традиций. Ни новаторская поэзия А. Блока, ни новаторский театр А. Чехова не были поняты и оценены Буниным по заслугам. Но все это не отменяет главного: Бунин защищает позиции реализма в то самое время, когда декаданс широкой волной надвинулся на русское искусство. Самый строй жизни, облик героя, отношение к нравственным ценностям, к чувству, к природе — все, что проповедовала и как изображала «новая» литература, было глубоко враждебно Бунину. Речь шла, стало быть, не только об эстетике. Недаром годы 1906–1916 — пора наибольшей близости Бунина и Горького, видевшего в нем своего союзника в борьбе за реализм.

Бунин и в самом деле остался чужд декадентским уклонам. Годы революции и общественной реакции не только не подтолкнули его в сторону «упадочничества», но объективно сыграли выдающуюся роль в его творческой биографии, в его реалистических завоеваниях. Напряженная внутренняя работа, приведшая к созданию таких «тузовых» (выражение Горького) вещей, как «Деревня» или «Суходол», не случайно падает на ту пору, когда тесно переплелись громовые события первой русской революции и тяжелые личные переживания писателя. Смерть А. П. Чехова, буквально потрясшая Бунина; гибель от менингита единственного сына, пятилетнего Коли, воспитывавшегося вдали от отца, в Одессе, в семье первой жены писателя — А. Н. Цакни; кончина отца; тяжелая болезнь матери, — переживания следуют одно за другим. В октябре

1905 года Бунин становится свидетелем зверской расправы казаков и черносотенцев с революционерами в Одессе; весной и летом

1906 года наблюдает крестьянские волнения в Измалкове, у родных. Социальные потрясения, совпавшие для Бунина с личными переживаниями, видимо, позволили ему особенно остро пережить происходящее в стране и откликнуться на него как художнику.

Между тем отечественной критике той поры Бунин представлялся далеким от политики писателем, и его новые произведения как будто бы подтверждали эти оценки. В 1907–1911 годах он опубликует путевые очерки об Индии, Ближнем Востоке (см. т. 3 наст. изд.), насыщенные отвлеченно-философскими размышлениями, раздумьями о бренности всего земного, о судьбе угасших цивилизаций. В статьях и рецензиях ему предугадывались более чем скромные пути. В 1909 году, решением русской Академии наук, Бунин был избран ее почетным членом. Комментируя это событие, критик А. Измайлов писал в «Русском слове»: «Конечно, как поэта венчает И. А. Бунина академия. Как рассказчик он сохраняет в своем письме ту же значительную нежность восприятия, ту же грусть души, переживающей раннюю осень. И здесь он только один из многих, завороженных, зачарованных, увлеченных Чеховым. И то, что трогает в малом стихотворении, расплывается в прозаических строчках»[25] Таким вот «даровитым учеником талантливых учителей» казался он читающей публике. А между тем в том же номере «Русского слова» можно было прочесть корреспонденцию С. Спиро: «В настоящее время Иван Алексеевич живет в Москве и занят большой повестью, которая будет называться „Деревня“»[26].

О. Михайлов

Комментарии

Большинство произведений Бунина, вошедших в настоящий том, неоднократно переиздавалось при жизни писателя.