Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

XXX. УБИЙЦА ЛЕЙТЕНАНТА

— Ну, что, Лоренцо, — подстроился к палачу надзиратель Рошель, когда палач уносил с площади плаху и другие принадлежности казни. — Сколько труда твоего пропало даром!

— Да, вышло скверно, — пробормотал в ответ Лоренцо. — Черт бы побрал эту женщину с письмом!..

— Трудно поверить, что это был настоящий указ о помиловании… — с намеком сказал Рошель. — Это была кукольная комедия, уверяю тебя. Или ты думаешь, что эта девка проклятого каторжника и в самом деле могла побывать в Версале? Не позволяй себя дурачить, Лоренцо.

— Разве у нее в руках не был указ короля?! — удивленно воскликнул палач.

— Клочок бумаги — вот и все. Это наверняка подлог. И наверняка замешан проклятый д'Азимон…

— Ты смотри, Рошель, чтобы кто‑нибудь не услышал этих слов. Ты можешь поплатиться местом, а то и головой… — предупредил надзирателя Лоренцо.

— Я повторю это, где хочешь. А ты слишком труслив, чтобы говорить то, что думаешь.

— Это не всегда кстати.

— Проклятая собака д'Азимон участвует в этой игре. И коменданта он тоже расположил в свою пользу. А как со мной недавно поступили!.. Но я сторожу, я наблюдаю… Они должны остерегаться меня. Такой комендант может когда‑нибудь впасть в немилость и полететь с места…

— Ты когда‑нибудь нарвешься, Рошель… — сказал Лоренцо, покачав головой.

— Разве ты не видишь рубцы у меня на лице? Они не сойдут так скоро, — продолжал Рошель злобным голосом. — Ты ведь знаешь, кто мне эти рубцы сделал? Конечно, знаешь. Так вот этого я не прощу проклятой собаке д'Азимону. И того, что он помогал спасти каторжника, я ему не прощу…

Палач Лоренцо не хотел дальше слушать Рошеля и поспешил скрыться в своем домике.

А надзиратель Рошель пошел своей дорогой.

«Я бы хотел встретить тебя одного, — думал он о лейтенанте д'Азимоне. — И тогда берегись… Только один из нас уйдет оттуда, другой останется…»

Рошель отправился в спальные камеры к другим надзирателям и от них услышал, что каторжник Марсель переведен из его, Рошеля, отделения, в другое отделение и таким образом полностью убран из‑под его власти.

— Какой же номер у него теперь? — спросил Рошель своих приятелей.

— Номер сорок три, ночью он связан цепью с рыбаком, — ответили ему.

— Жером Берно — его товарищ?.. Смотрите за ними хорошенько! — предупредил Рошель своих приятелей. — Им обоим нельзя доверять… А кто же теперь у них надзирателем?

— Это отделение теперь у Доминика.

— Ну, Доминик как раз для таких молодцов! — с досадой воскликнул Рошель. — Доминик — это же само добродушие. И опять тут чувствуется рука д'Азимона…

В это самое время лейтенант д'Азимон доложил о себе в доме коменданта, и его сейчас же позвали к генералу Миренону.

— Девушка ушла из тюрьмы? — спросил комендант.

— Да, она попрощалась.

— Переведен ли Марсель Сорбон в другое отделение?

— Все исполнено по вашему приказу, — ответил д'Азимон.

— Я хотел дать вам еще одно поручение, господин лейтенант, — продолжал генерал Миренон. — Хорошенько понаблюдайте за Рошелем. С некоторых пор, как мне кажется, этот надзиратель стал человеконенавистником. Я ему больше не доверяю. В случае еще хотя бы одного насилия я намерен уволить его.

— Жалко его… Этот Рошель прежде был строг, даже иногда суров, но в службе исправен. Если его уволить, господин комендант, тогда он пропадет совершенно. Чем он будет жить?

— Вы жалеете даже своего врага! — рассмеялся генерал Миренон. — Я должен признаться, что хотел уволить его именно ради вас.

— Ради меня, господин комендант?

— Я думаю, что этот человек ненавидит вас больше, чем каторжника, за которого вы заступились.

— Да, это вполне возможно.

— Вот потому при случае я хочу удалить его. Мне кажется, что он замыслил против вас недоброе. Достоверно я об этом ничего не знаю, но мне так кажется. Во всяком случае, я хотел бы избавиться от человека, от которого не жду ничего хорошего.

— Гораздо лучше было бы его как‑то исправить.

— Я предоставляю вам возможность сделать такую попытку, если ваша доброта принуждает вас к этому, господин лейтенант, — сказал генерал. — Но сомневаюсь, что эта доброта будет вознаграждена. Однако препятствовать вам не хочу. Если вы надеетесь перевоспитать Рошеля, то сделайте эту попытку. Но все же остерегайтесь. Я заметил недавно, с каким выражением лица он смотрит вам вслед. Это выражение лютой ненависти.

— Он научится обуздывать свою ненависть, господин комендант, — заверил офицер.

В один из следующих вечеров лейтенант д'Азимон отправился осматривать работы, произведенные за день в некоторых отдаленных точках тюремной территории. При осмотре он попутно обдумывал, как наилучшим образом распределить каторжников и надзирателей, чтобы дела продвигались успешней.

Рано стемнело. Холодный ветер подул с моря. Каторжников только что развели по камерам. Тихо и пустынно было вокруг.

Лейтенант подошел к стене одного из отдаленных бассейнов, чтобы посмотреть, как далеко здесь продвинулась работа каменщиков. Но вдруг ему послышались чьи‑то шаги. Он обернулся, однако никого поблизости не увидел и решил, что ему показалось.

Изучив состояние работ на этом бассейне, д'Азимон повернул к дороге. И там, где дорога проходила через небольшую рощицу, лейтенант увидел притаившегося возле дерева человека. Наступившая темнота не позволяла офицеру различить, кто именно там стоит. Тогда он свернул с дороги и сделал несколько шагов к черному силуэту.

— Кто здесь?

В ответ он услышал зловещий, скрипучий смех.

— Да кто это? Отвечай! — крикнул д'Азимон и схватился за шпагу.

— Я не считаю нужным давать вам ответ, — прозвучал вызывающе грубый голос.

— А, теперь я вас узнал. Вы — надзиратель Рошель, — сказал лейтенант. — Зачем же вы грубите мне? Не забывайте, кто вы. И знайте, что вопрос о вашей отставке почти решен.

— Меня отправят в отставку?

— Если этого пока не сделано, надзиратель, то только благодаря моей доброте, только потому, что я не хочу делать вас несчастным и нищим.

— Нет, господин лейтенант, вы‑то наверняка хотели бы меня уволить, да только не от вас это зависит!

— Надзиратель Рошель, не испытывайте моего терпения. Перемените тон!

— Вы‑то хотели бы меня прогнать, да попробуйте только!

— Я вижу, Рошель, что вы сами этого хотите, тогда следуйте за мной в дом коменданта. И вы будете немедленно уволены. Ибо таким тоном надзирателю недопустимо разговаривать с офицером.

В ту же минуту Рошель с рычанием бросился на офицера, взмахнув кинжалом.