Фантастика-1975,1976 - Борис Лапин

Затем, словно получив недоступный людям сигнал, вся масса химер повалила к озеру, покидая остров.

Первой сориентировалась Виола. Схватила Наилю за руку и поволокла в гермотамбур. Помогая друг другу, лихорадочно сращивали швы, застегивали пряжки. В салоне одурело завопил Костанди:

— По машинам!

Справедливо опасаясь давки, девушки выскочили из тамбура. Стоял плотный низовой туман по грудь. Из него проклевывались по одному, разворачивали хоботы заметно поредевшие «полипы». Химеры не летали. Только от ног несколько раз шарахнулись невидимые великаны, зыбью волнуя туман. На полпути к гравиходу девушек догнал Рагнар.

Виола с места дала машине форсированный режим. Она знала, что люди Спиридона так не смогут, и потому чувствовала азартную радость. Уходил, проваливался остров — клякса растекающейся мыльной пены на синем зеркале. Дикие, брошенные в каменный хаос, выскакивали навстречу озера, по ним бежало пауком солнце. Вот изогнулся впереди черный шлейф стаи, Виола резко сменила курс. Дугой, уловимой уголком глаза, солнце метнулось за спину. Слева пустила в глаза вспышку отраженного света главная база, на пустом плоскогорье умчался за горизонт красно-белый шахматный купол «Перуна».

Путая мысли, рокотала под шлемом уставная скороговорка Костанди:

— …Внезапную массовую миграцию, захватив споры «полипов». На месте остались только химеры, достигшие значительных возрастных величин, и нелетающие детеныши. Направление юговосток, скорость около тысячи километров в час. Наблюдение ведет пилот Мгеладзе, экипаж гравихода — Шекирова и Даниельсен. Высылаю два гравихода, пилоты…

И в ответ — деловитым воробьиным голосом капитан Ле Зуонг:

— Да, да, мы следили телелокатором до предела видимости. Будьте осторожны, не натворите там дел, не лезьте ни в какую кашу.

«Не лезьте в кашу» — как бы не так», — посмеялась Виола.

Жизнь безудержно разбухает на дрожжах разума, крошит вдребезги самые чудовищные преграды; затопив планеты, стекает с них, и вот — в непомерную, равную смерти даль мчатся хрупкие капли жизни, предвестники вала, в котором рано или поздно утонут галактики… Сила жизни заставляет химер нести в урочный день через полматерика споры родного «леса». И она же, она, единая для всей вселенной, швырнула через тысячи световых лет осторожного старика Ле Зуонга, и наверняка не лежать старику рядом с дедами-прадедами на буддийском кладбище. Она, эта ослепительная и непобедимая сила, сделала отличным работником легкомысленную Наилю и посадила в корабль трижды заживо сгоравшего Куницына. Не лезьте в кашу! Виола вспомнила об Алексее Сидоровиче, и в каком-то уголке ее летящей души шевельнулась нежность.

Вокруг старых, разрушенных хребтов охрой пылали равнины зонтиков. Будто пропитывая их чернилами, сиреневой стеной наползала линия терминатора. Наиля, устав от напряжения, закрыла глаза и ворчала, что нельзя снять шлем и устроиться так, как она любила — по-кошачьи свернувшись около Рагнара. А ксеномикробиологу все было трын-трава, даже розовые щеки не побледнели, и восхищался он, причмокивая губами:

— Ай да лепешечки, такую скорость выдать! Нет, брат, на ихних перепонках так не полетаешь — здесь что-то другое, может быть, и антигравитация…

И декламировал по-русски Пушкина:

Мчатся бесы рой за роемВ беспредельной вышине,Визгом жалобным и воемНадрывая сердце мне.

Впрочем, какие бы там хитрые механизмы ни держали в воздухе химер, в зоне сумерек эти механизмы выключились, и темные листья густо опали на широкую реку. За горячими болотами дымились неизменные кратеры. Вероятно, переселенцам нужен был именно такой район, похожий на родные места: может быть, деятельность вулканов или гейзеров была обязательным условием превращения «полипов» в споры…

Сказывалась усталость — Виоле не удалось чисто приземлить гравиход. Сели боком на отмель, глубоко распахав наклоненным бортом воду.

Распластанные химеры во множестве тихо ползали по каменистому пологому скату, их перепонки, волочась, повторяли форму камней. Над гребнем берега, растекаясь и клубясь лениво, как молоко в сиреневой воде, колыхался пар.

Рагнар откинул колпак машины, вылез, начал делать приседания.

Совсем близко уже проклюнулась издалека принесенная спора: лопнувшая морщинистая кожура, словно рот до ушей подразнила извилистым языком. С быстротой ртути в термометре, взятом горячей рукой, с нарастающим треском и шелестом вырастал «лес». Наилю взбесило, что Рагнар спокойнехонько приседает, как поутру у себя на вилле под Тронхеймом, и она закричала, обводя рукой берег:

— Смотри! Да посмотри же ты, какие умницы! Ты понимаешь, это же дети, молодежь, они осваивают новую страну!

— Я смотрю, — ответил пристыженный Рагнар и разминаться перестал.

…Подрастут белесые, мягкие детеныши на острове среди Теплых Озер, и старики расскажут им, что обязанность нового поколения — освоить пустынную страну. И снова ударит великий гейзер, и вымуштрованная извержениями «флора» Химеры свернется в тугие клубки. Тогда молодые подхватят споры и будут сеять… Разве мы не заняты тем же самым? Может быть, пройдут столетия, и возникнет новое, невообразимое пока единство первопроходцев — людей и химер…

Виола шла по берегу, осторожно обходя ползающих детенышей. «Лес» уже достиг полного роста, в нем было совсем темно, и только маленькие химеры зажигали свои нежно-голубые «габаритные огни», которые у взрослых гигантов достигали прожекторной яркости. Так, при собственном свете, осваивались переселенцы. Виола видела, как из-под кольчатых жирных «корней» с тихим плеском бросались в черную воду реки и мерцали, пролетая над близким каменным дном, быстрые, как ласточки, тени…

Сзади переговаривались Рагнар с Наилей. Торжественность обстановки подействовала даже на толстокожего варяга, и он высказывался театральным шепотом.

— Ой, братики, — восхитилась Наиля, — неужели с ними большой летел? Это как учитель, да? А почему мы его не заметили?

Сияние широким нимбом вставало из-за стволов, двойное радужное сияние на боках колоссальной химеры. Лежала она, с целую поляну шириной, толстая и лоснящаяся, как некий невообразимо громадный живой язык, и на ее спине приютилось уже не меньше десяти детенышей…

Виола знала совершенно точно: взрослой химеры в стае не было.

И вообще не было на Теплых Озерах химеры такого размера и вида, круглой, как блин, с толстыми, непригодными для полета краями, с белесыми мраморными пятнами на коже…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});