Сердце волка - Вольфганг Хольбайн

Как ни странно, это у него получилось, хотя он затем и пролежал на емкости почти минуту, не в силах пошевелиться, с колотящимся сердцем и сбившимся дыханием. Емкость под ним тихо гудела. Голоса русских слились в сознании Штефана в единое угрожающее бормотание, а вокруг было уже не тепло, а жарко.

Он медленно поднял голову, глубоко вдохнул и тут же понял, что даже этот тихий звук может привлечь внимание русских. Штефан в тот же миг затаил дыхание и прислушался, но, к счастью, не заметил никаких изменений в ритме звучания доносившихся до него голосов. Тогда он осторожно вытащил пистолет из-за пояса и начал потихоньку ползти вперед по горячему металлу.

Громадные алюминиевые емкости находились так близко одна от другой, что он вполне мог незаметно перебраться с одной на другую. Однако теперь его волновала новая проблема: металл под ним был уже таким горячим, что Штефан еле-еле мог терпеть. Тем не менее он продолжал медленно ползти вперед и, миновав среднюю емкость, оказался на третьей — и последней — из них. Голоса четверых наемников раздавались теперь непосредственно под Штефаном.

Однако он услышал еще один звук — тихое прерывистое всхлипывание ребенка. Оно доносилось из пространства между металлическими емкостями и стеной помещения…

Когда Штефан продвинулся еще чуть-чуть вперед и посмотрел через край емкости вниз, его сердце сильно сжалось.

Да, он оказался прав: Ребекка и Ева действительно находились здесь, в этом узком — не более полуметра в ширину — пространстве между металлическими емкостями и стеной помещения. Девочка сидела, скорчившись, в углу и всхлипывала, но при этом в издаваемых ею звуках чувствовалось и еле слышное рычание, да и вообще она казалась скорее агрессивной, чем испуганной.

Ребекка лежала на спине. По всей видимости, она находилась в бессознательном состоянии. Ее больничная ночная рубашка была порвана в нескольких местах, а на правом боку виднелась кровь. Похоже, раны от укусов под ребрами снова открылись. Лицо Ребекки было опухшим — наемникам, наверное, пришлось несколько раз ее ударить, чтобы заставить подчиниться.

Мысль об этом наполнила Штефана гневом и холодной решительностью. Теперь-то у него уж точно не осталось ни страха, ни сомнений! Его семья подверглась насилию, и он был полон решимости дать должный отпор — ни больше, ни меньше.

Штефан отполз немного назад, затем вправо и снова стал продвигаться вперед — сантиметр за сантиметром. Металл под ним был таким горячим, что ему казалось, будто он ползет по раскаленной сковородке. От боли у него даже проступили слезы на глазах. Но он, несмотря на это, не издавал ни единого звука и, еще плотнее прижимаясь к горячему металлу, упорно продвигался вперед, пока не увидел русских.

Он тут же подумал, что лучше ему было не высовываться. Он смотрел на этих четверых наемников, будучи выше их не более чем на десять сантиметров, причем находился от ближайшего из них на расстоянии, не превышающем все те же десять сантиметров. Ближе всех стоявший к нему русский — он держал в руках автомат — был повернут к нему спиной, однако трое других смотрели почти на него. Если бы один из них в этот момент чуть-чуть приподнял глаза…

Штефану была бы крышка. Ну и что? Его шансы выбраться живым из этого подземелья все равно равнялись нулю. Важно было лишь то, скольких из этих людей он сумеет забрать с собой на тот свет.

Самый реалистический ответ на этот вопрос был очень простым — ни одного. У Штефана имелось оружие, его преимуществом был фактор неожиданности, а еще он находился в тактически более выгодной позиции. Но он не был профессиональным убийцей. Если бы эти четверо уже убили Ребекку, то он, не задумываясь, начал бы стрелять, стараясь их уничтожить. Но Ребекка была еще жива, и самое умное, что Штефан мог сейчас сделать, — это находиться рядом и попытаться любым способом ее защитить. Даже если бы это закончилось смертью их обоих.

Когда он уже собирался отползти от края емкости, один из наемников сунул руку себе в карман, и через секунду Штефану стало ясно, чего они здесь, собственно говоря, ждали.

Они ждали телефонного звонка.

Наемник достал из кармана складывающийся мобильный телефон, зубами вытянул из аппарата антенну и несколько раз очень сильно нажал на кнопку включения. Его явно нерадостное лицо стало еще угрюмее.

Штефан мысленно сокрушенно покачал головой. Эти наемники, возможно, знали, как убить человека с помощью одного пальца, но их представление о современной телефонной связи было явно более чем поверхностными. Ни один мобильный телефон в мире не смог бы функционировать в этом закованном в сталь и бетон подземном лабиринте. Если они твердо решили дождаться звонка, то ждать им пришлось бы, как говорится, пока рак на горе свистнет.

И вдруг Штефана охватило странное чувство. Он вздрогнул от неожиданности, но у него все-таки хватило ума тихонько отползти еще на полметра от края емкости, прежде чем приподнять голову и оглядеться. Он не увидел ничего нового, но у него появилось ощущение, что он теперь не один. Здесь был кто-то еще. Или что-то. Может быть, некая сила, которая могла ему помочь. Например, существо с той стороны вращающейся двери.

Штефан отогнал от себя нелепые мысли, тихонько прижался к металлу и снова пополз в сторону Ребекки и Евы. Ребекка лежала в той же позе, а Ева перестала всхлипывать и теперь смотрела вверх. Когда Штефан выглянул из-за края емкости, он тут же встретил взгляд больших и темных глаз Евы.

В ее глазах было что-то такое, от чего он в первый миг даже растерялся, — что-то… слишком знакомое. Она внимательно смотрела на Штефана, не проявляя ни страха, ни враждебности, хотя и особого дружелюбия в ее взгляде тоже не было. Штефану стало жутко.

Штефану лишь с трудом удалось отвести глаза в сторону. Он еще раз посмотрел на Ребекку, прислушался, а затем изменил положение тела так, чтобы лежать параллельно краю емкости. Вряд ли было возможно спуститься без шума с двухметровой высоты, к тому же нельзя было просто спрыгнуть вниз: он при падении мог нечаянно придавить Ребекку. Поэтому он попытался медленно и тихо соскользнуть с края емкости, стараясь как можно дольше удерживаться за ее край.

У него, конечно же, получилось не так, как хотелось.

Его пальцы соскользнули с края емкости задолго до того, как ноги коснулись пола. Он полетел вниз, отчаянно пытаясь еще в воздухе повернуться так, чтобы не упасть прямо на Ребекку, и тут же почувствовал острейшую боль в своей раненой ноге. Мужественно подавив вырывающийся крик, он приземлился на пол лишь в нескольких сантиметрах от лица Ребекки и, невольно замахав руками, попытался откинуть свое тело в сторону. Если бы он свалился левее, то есть на алюминиевую емкость, то вызвал бы такой грохот, что его было бы слышно до четвертого этажа. Однако ему повезло, и он упал в противоположную сторону.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});