Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

Он покивал и, бросив последний взгляд на Инкубатор и на «аквариумы» с больными, вышел в разъехавшиеся двери.

Я покосился на Пита:

— Ох, и за что ты мне свалился на голову?..

— Что, кэп?

— Ничего. Я начинаю.

Я ввел несколько команд, снимая предохранительные блоки системы отключения. Аппаратура медленно обрабатывала информацию, затем в воздухе вспыхнули символы, требующие подтвердить приказ. Пит тихонько выругался. Тут он был прав: время у нас ограничено, наши аннигиляционные гены вот-вот активируются снова. Я выдохнул и подтвердил. Программа сбросила все данные.

Свет над восемнадцатью «аквариумами» погас. Поступление питательных веществ и адаптированное кислородообеспечение прекратилось. Трубки и шланги втянулись в «брюхо» машины. Вместо этого по одному из узких «фалов» — импровизированной пуповине — в тельца уродов выплеснулся яд. Больше ничего. Будь голограмма по-прежнему включенной, мы увидели бы только, что сиамские близнецы выгнулись в короткой конвульсии и замерли. То же самое произошло и с остальными семнадцатью.

Я всегда гордился, что в моем послужном списке не было «черных квадратов». Теперь мне можно впаять их сразу восемнадцать…

Страшная усталость разлилась по телу. Когда деактивируешь ген аннигиляции тренировочно, а не для убийства, никакой усталости нет, только напряжение. Тут, оказывается, все иначе. Тут словно бы что-то оторвали от тебя самого…

— Позови профессора… — сказал я и сам удивился, сколь незнакомо прозвучал мой собственный голос.

Пит ничего не сказал. Он и сам осунулся за эти секунды.

Слэйтер и Дайана Грейт вернулись. Кажется, у педиатра были покрасневшие глаза.

— Все? — как-то нерешительно спросил профессор.

Я кивнул, вытащил сигарету и вопросительно посмотрел на Слэйтера. Он показал следовать за ним.

Мы все уселись в его кабинете, и я закурил. Пит завистливо поглядел на меня, но отчего-то не решился сделать то же самое.

— Теперь расскажите мне об этом подробнее, — после нескольких затяжек я смог говорить более или менее сносно.

Как болит все тело! Так, будто убил не я, а меня. По крайней мере — очень сильно избивали…

— Я начну с рассказа о родителях этих близнецов, если позволите, — профессор отпил воды из стакана на своем столе. — Они явились сюда полгода назад, прошли все, какие положено, тесты. Им нужен был ребенок мужского пола…

— Как их звали?

— Селия и Уолтер Линн. В браке десять лет. Ей — тридцать семь, ему — сорок один. Хорошо обеспеченная семья, он — профессор геологии, она — математик… Через полтора месяца после всех проверок мы взяли материал и оплодотворили яйцеклетку. Программа приняла эмбрион, началось развитие… А потом произошел сбой… И началась цепная реакция. Такое ощущение, что все эти патологии сами по себе заразны. Машина просто не распознавала нарушений, хотя это нереально — столь сильные отклонения… — Слэйтер подавленно покачал головой. — Боюсь, аппаратура почему-то по умолчанию приняла эти уродства за норму и даже не подняла тревоги…

— Вы уже сообщили об этом мистеру и миссис Линн? — спросил я.

— Пока нет. Если вы дадите на это санкции, то мы их оповестим хоть сейчас…

— О'кей, с этим разберемся, — я махнул рукой. — До какого колена вы изучили их генеалогическое древо, док?

— До прабабушек. Коренные клеомедяне. Со стороны Уолтера. А Селия — американка, как и все ее предки… Его мать и отец — эмигранты с Клеомеда, сам Джим родился на Земле…

У меня в мозгу взревела сирена. Пита это, конечно, не тронуло. Стоит ли удивляться — его не было со мной в Лаборатории у Тьерри Шелла и он не видел «Человека-Амфибию»…

— Клеомедяне, говорите… — пробормотал я, фиксируя все это и помечая цветным значком «NB». — Других клеомедян у вас не было?

— Нет. Ни до, ни после… Вообще потомки инопланетных переселенцев у нас бывают крайне редко, клеомедяне — вообще исключительный случай… Вы же знаете, их уровень жизни не позволяет изыскивать средства для космических перелетов…

Говорил он, столь осторожно подбирая правильные слова, что меня начало подташнивать.

— Капитан, сэр, вы сможете выявить причину неисправностей? — профессор наклонился ко мне через стол. — Вы же понимаете, что в обратном случае ОПКР закроет Инкубатор…

— Машина с нормальными эмбрионами сейчас работает автономно?

— Да… Но… Я не знаю, успела ли она… программа, которая в ней заложена… ну, вы понимаете… — он подышал в кулак, как будто замерз.

— Мы проверим это.

И мы отправились в операторскую, где была сосредоточена вся система. Пит уже немного отошел после отключения «аквариумов» и даже пытался хорохориться:

— Да будет тебе переживать, Дик! Это в прежние времена тебе бы проходу не дали борцы за запрещение абортов, а тут пара манипуляций с сенсорами и — вуаля!..

Я исподлобья посмотрел на этого идиота:

— Жалко, что никто пока не ввел в обращение борцов за здоровое чувство юмора. Ты был бы у них самой главной мишенью…

— Что-то я не понял…

— Прискорбно. Ты собираешься работать, или будешь глазками на меня моргать? Я не девушка, могу ведь нечаянно между них тебе что-нибудь тяжелое уронить…

Мы искали причину неполадок до самого рассвета. От табачного дыма уже горели глаза, а голова раскалывалась от боли. Ничего не выявлялось, сколько мы ни бились.

— Да менять к чертям собачьим эту аппаратуру, и дело с концом! — выругавшись, рявкнул Пит после очередного заявления программы, что «проверка пройдена успешно, нарушения отсутствуют».

— Может, и правда отсутствуют?.. — задумчиво спросил я у себя самого.

— Ага, а восемнадцать уродов — с неба упали?

— Эта аппаратура стоит миллионы. И ее заменили всего полтора года назад. Разве только из твоей зарплаты высчитают…

— Ну ты вообще… сказанул…

— А что, в рапорте так и напишу: лейтенант Маркус обещал возместить. Лет через тысячу как раз рассчитаешься… Ладно, пошли подремлем. Башка уже не варит…

— Вот это мысль! — Пит с готовностью вскочил.

Я связался с Нью-Йорком, доложил обстановку. Миссис Сендз задумалась, потом сказала:

— Пока ничего не предпринимайте, капитан. Я посоветуюсь. Можете отдыхать. До связи.

Мы пробыли в Детройте два дня. Майор Сендз объявила нам решение специально собранной комиссии, состоявшей из членов ОПКР и ОКГО: никаких замен, решать все на месте до полного возобновления работы Инкубатора. Удивили…

— Давайте-ка попробуем, — потирая лоб, сказал я профессору Слэйтеру. — Здесь без практики ничего не выяснишь…