Поворот Колеса - Тэд Уильямс

— Домой? — удивленно спросил Саймон. — Ты хочешь вернуться к Джошуа?

— Да нет же! — Злость на собственную глупость прорезала рыдания, и она снова смогла говорить. — Я хочу домой! Я хочу, чтобы все вернулось обратно!

В темноте Саймон наконец добрался до нее и обнял. Мгновение Мириамель сопротивлялась, потом уронила голову ему на грудь. Она чувствовала себя совершенно разбитой.

— Я буду защищать тебя, — мягко сказал Саймон. Странные нотки были в его голосе — нечто вроде тихого ликования. — Я всегда буду заботиться о тебе, Мириамель.

Она с силой оттолкнула его. В полоске света, пробивавшегося сквозь щели в двери, маячил его взъерошенный силуэт.

— Мне не нужна защита! Я не ребенок. Я только хочу, чтобы все снова стало правильным.

Долгое время Саймон сидел неподвижно, потом снова осторожно обнял се. Мириамель ждала, что ее злость вернется, но голос юноши звучал очень мягко.

— Извини, — сказал он. — Я тоже боюсь. Извини.

После этих слов принцесса вдруг осознала, что рядом с ней Саймон и что он не враг ей. Она опять положила голову к нему на грудь, чтобы ощутить его надежное тепло, и новый поток слез вырвался наружу.

— Пожалуйста, Мири, — беспомощно сказал он, — не плачь.

Обхватив девушку обеими руками, Саймон крепко прижал ее к себе.

Вскоре рыдания стихли. Мириамель, совершенно обессиленная, опиралась на плечо Саймона. Его ладонь коснулась ее щеки, повторяя путь слез. Она спрятала лицо, как испуганное животное, уткнувшись носом в его шею и ощущая, как пульсирует его кровь.

— О Саймон, — выдохнула она, голос се дрожал, — гак жаль…

— Мириамель, — начал он, потом умолк. Очень нежно он приподнял ее подбородок, поворачивая ее лицо к себе, навстречу теплому дыханию. Казалось, он хочет что-то сказать. Мириамель чувствовала близость этих дрожащих, невысказанных слов, повисших между ними. Потом она ощутила, как теплые губы коснулись ее губ.

На мгновение Мириамели показалось, что она уплывает в какие-то неизведанные края, во вневременье. Она нашла удивительный остров, на котором можно было спастись от боли, бушевавшей вокруг. Его губы были мягкими и нежными, рука, касавшаяся ее подбородка, дрожала. Мириамель тоже била дрожь. Ей хотелось окунуться в его нежность и плавать в ней, словно в тихом пруду.

Перед глазами у нее внезапно возникла туманная картина, будто обрывок старого сна: блестящие при свете огня золотые волосы графа Аспитиса, нагнувшегося над ней… Руки на ее плечах неожиданно показались принцессе безжалостными когтистыми лапами зверя.

— Нет, — сказала она, отстраняясь. — Нет, Саймон, я не могу.

Он отшатнулся от нее так стремительно, как будто его застигли за воровством.

— Я не…

— Оставь меня одну. — Она услышала холодный и ровный звук своего голоса. В нем не было ни следа от той лавины противоречивых чувств, которая обрушилась на нее. — Я… я только… — Девушке тоже не хватало слов.

Тишину нарушил странный шум. Спустя некоторое время Мириамель поняла, что шум доносился снаружи. Нервно заржали лошади. Потом у самой двери хрустнула ветка.

— Там кто-то есть, — прошептала она. Неловкость сменилась ледяным страхом.

Саймон огляделся в поисках меча; найдя его, он поднялся на ноги и двинулся к двери. Мириамель последовала за ним.

— Открыть? — спросил юноша.

— Ты же не хочешь, чтобы нас поймали здесь, — резко прошипела она. — Ты же не хочешь оказаться в ловушке!

Поколебавшись, Саймон толкнул дверь. Кто-то поторопился уйти — в слабой дымке лунного света было видно, как к дороге метнулась тень.

Саймон отбросил ногой солому и выпрыгнул за дверь, вдогонку исчезающему призраку.

4 ОГНЕННЫЙ ТАНЕЦ

Саймона сжигал гнев, дикая слепая ярость, толкавшая его вперед, как ветер, дующий в спину. Бегущий перед ним человек споткнулся, и расстояние между ними сократилось, Саймон подумал, что примерно так же должна была чувствовать себя Кантака, загоняя какую-нибудь мелкую тварь.

Шпионить за мной?! Ты будешь за мной шпионить?!

Смутная фигура снова споткнулась. Саймон поднял меч, готовый размазать эту подлую тварь по ее же следам. Еще несколько шагов…

— Саймон! — Чьи-то руки схватили его за рубашку, сбивая с шага. — Не надо!

Он опустил руку, восстанавливая равновесие, и меч, запутавшись в густой траве, вырвался у него из рук. Он ощупал траву, но было слишком темно, и Саймон не нашел его. Темная фигура впереди быстро удалялась. С проклятием Саймон побежал вслед, оставив меч в траве. Дюжина сильных прыжков — и он снова нагнал беглеца. Обхватив руками свою добычу, Саймон упал на землю.

— О милостивый Узирис! — взвизгнуло поверженное существо. — Не сжигай меня! — Саймон схватил его за беспорядочно молотящие воздух руки и сжал их.

— Что ты тут делал? — зашипел он. — Почему ты преследовал нас?

— Не сжигай меня, — дрожащим голосом проговорил человек, судорожно отворачиваясь от Саймона. Полный ужаса, он колотил во все стороны тощими ногами. — Никого я не преследовал.

Появилась Мириамель, сжимающая обеими руками меч Саймона.

— Кто это?

Все еще не остывший от злости, хотя теперь уже и сам он не мог с уверенностью сказать, чем она была вызвана, Саймон взял свою жертву за ухо — так некогда Рейчел Дракон поступала с одним непослушным судомоем — и повернул лицом к себе.

Его пленником был старик; Саймон никогда не видел его прежде.

Старик быстро-быстро моргал расширенными от ужаса глазами.

— Не хотел вам ничего плохого, не хотел старый Хенвиг, — пробормотал он. — Не сжигай меня.

— Не сжигать тебя? Что ты мелешь? Зачем ты шел за нами?

Неожиданно подала голос Мириамель:

— Саймон, не годится стоять тут и орать. Придется взять его в сарай.

— Не жгите Хенвига!

— Тут никто никого не жжет, — проворчал Саймон. Совсем не так деликатно, как мог бы, он поднял старика на ноги и повел к сараю. Незваный гость сопел и умолял сохранить ему жизнь. Саймон держал его за шиворот, пока Мириамель безуспешно боролась с факелом. Наконец она сдалась и достала новый из своей седельной сумки. Когда он наконец загорелся, Саймон отпустил пленника и сел, прислонившись спиной к двери, чтобы старик не смог сделать еще одного отчаянного рывка к свободе.

— У него нет оружия, — сказал он. — Я проверил карманы.

— Нет, господа, ничего такого нет. — Хенвиг казался уже не таким испуганным, а просто жалким, и изо всех сил старался никого не обидеть. — Пожалуйста, только отпустите меня, я никому не скажу!

Саймон критически оглядел пленника. У старика были красные щеки и нос пьяницы со стажем, он не сводил с факела настороженного взгляда мутных глаз, как будто эта промасленная тряпка представляла собой самую страшную угрозу. Старик не был похож на шпиона, но Саймон давно уже уразумел, как опасно доверять внешнему впечатлению. Он не забыл покои доктора Моргенса, такие маленькие снаружи и такие огромные внутри.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});