Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

— Да с превеликим удовольствием! — Вопрошающий спрыгивает на пол, а за ним начинают вставать и остальные.

Димка про этот случай знал, в свое время я про него рассказал в кругу наших общих знакомых, и с тех пор данное выражение у нас укоренилось. В двух словах я рассказал об этом и Яковлеву. Он тоже усмехнулся.

— Ну, сорока градусов жары у нас тут нет, да и коньяк здешний мало напоминает антиобледенитель. Так что и удовольствия будет побольше. Сейчас только вот озадачу Верочку, пусть нам тут все организует, как положено.

Димка уехал через час. Проводив его, мы с Яковлевым вернулись в дом.

— Товарищ генерал-лейтенант, можно с личной просьбой обратиться?

— Да ради бога! А в чем дело, Александр Сергеевич? Вам что-то нужно?

— Что теперь будет с этими мерзюками? — кивнул я на папку с Димкиными документами.

— Ну, с кем-то мы еще и поработаем, а основных фигурантов пора, по-моему, и за заднее место уже брать. Мелочовку в МУР передадим, там на них уже и без нас, наверное, целое досье имеется. А с таким подкреплением, как эти материалы, сядут крепко. И всерьез. А вам-то какое до них дело?

— С теми, кто лично меня обидеть пытался, я уже поквитался. Но вот с тем, кто всю эту шелупонь направил, очень бы хотелось лично пообщаться…

— Это с Генрихом-то? Или с папой?

— Папочку его я не видел, и личной неприязни к нему нет. Хотя в зубы ему при встрече закатал бы с удовольствием. Для него это бизнес — Родиной торговать. Он, поди, и всерьез считает, что ничего особенного не совершил. А вот с сыночком я очень даже душевно бы поговорил…

— Не знаю, не знаю… Рисковать вашей жизнью как-то вот нету у меня желания.

— Да какой тут риск, товарищ генерал-лейтенант?! Я этого сопляка в бараний рог сверну! И не чихнет, просто не сумеет! Да и ребята ваши, — я указал на дверь, — рядом будут, если что…

— Посмотрим. Я тут прикину, что к чему. Пару дней вам обождать придется. Там видно будет.

— Виктор Петрович! Вы не сомневайтесь, все будет, как положено! Я вам его в упаковке, ленточкой перевязанного, принесу. И к разговору вполне готовым.

— Да уж! — Яковлев улыбнулся. — Вот насчет ленточки, пожалуй, перебор. А то я себе на секунду представил это зрелище, по-моему, слишком. И на двух ногах дойдет.

— Не дойдет, так доползет!

— Ладно, посмотрим еще. Отдыхайте, пока время есть. Тренировки продолжайте, ребята о них очень положительно отзываются, говорят, много для себя полезного узнали.

Мы вышли из дома, попрощались, и генерал сел в машину. Димкину папку он увез с собой.

Глава 17

На следующий день я с нетерпением дожидался вечера и окончания всех медицинских процедур. Очень уж меня занимала идея «дружеского» разговора с Генрихом. Мое нетерпение, казалось, передалось и сопровождающим. Поэтому, когда мы оказались наконец в тире, я с места взвинтил темп. Ребята только удивленно цокали языком, сменяя простреленные мишени. Разогревшись, я положил на стойку пистолет и повернулся к Антону:

— Ну, как? Спарринг?

— Давайте, Александр Сергеевич. Вон пускай сегодня Володя с вами поработает. Ему подтянуться надо, запаздывать что-то стал.

— Нет, Антон. Сегодня давай мне еще кого-нибудь, одного оппонента мало будет.

— Вот даже как? Ну, тогда и я, если не возражаете, выйду.

— Отлично! Заряжайтесь! — И я вытащил из шкафчика тренировочный пистолет. На вид — вылитое боевое оружие. Только стрелял он пластиковыми шарами калибра шесть миллиметров. Дури в нем, однако, было предостаточно — консервную банку простреливал. Не насквозь, конечно, но одну стенку дырявил лихо. Заряжался он баллончиками с углекислотой, и хватало ее выстрелов на пятьдесят. Зарядив пистолет, я взялся за второй. Сбоку тем же самым занимался Антон. Володя уже успел снарядить свое оружие и переминался с ноги на ногу в нетерпении. Крепко сбитый парень, он сейчас напоминал хищного зверя перед прыжком. Мы надели очки, чтобы в горячке не словить пулю прямо в глаз. Шесть миллиметров — это все же не девять, но глазам и этого более чем до фига.

— Где сегодня работать будем, Александр Сергеевич? Улица?

— Нет, Володя, сегодня в здании. В «офис» пойдем.

«Офисом» называлось у нас помещение, в котором были расставлены столы, стулья и несколько шкафов. Достаточно большая комната, метров тридцать длиной. На стенах висели мишени, которые неожиданно выскакивали из-за мебели. Но сегодня они были отключены. У пульта управления встал один из «сопровождающих», Анатолий. Остальные ребята в это время меняли мебель местами. Так делалось каждый раз, дабы не возникло привычки к какому-то однообразному расположению обстановки.

Мы разошлись по разным сторонам комнаты. Она имела три входа. Два с торцов и один посередине.

— Готовы? — Это Толя.

— Первый готов!

— Второй готов!

— Третий готов!

Щелкнул выключатель, и помещение погрузилось в темноту. Через несколько секунд Толя снова включит свет, и этого времени должно хватить на вход и маскировку.

Прыжок вперед! Стоп, что это тут? Шкаф? Нет, рука на уровне плеча не находит препятствия. Что справа? Проход? Как далеко? Пара шагов, и снова преграда. На этот раз высокая, точно — это шкаф, вот и дверцы есть. Налево? Не успеть… наверняка там пустое пространство, так под выстрелы и выйду. Рукой вокруг! Что это? Кресло? Супер! Пущенное резким броском, оно полетело в середину комнаты. Там что-то загрохотало, опрокидываясь, и тут же резко хлопнул пистолет. Ага! Это впереди, ближе к середине. А второй где? Молчит, ждет. Ага, значит, так? Один стреляет, второй ждет удобного момента. Неслабо, однако, ничего нового в этом нет. Видали мы такие фокусы…

Под потолком налились светом лампы. Прямо перед входом тыльной стороной ко мне лежал на боку шкаф. Рядом, также на боку, — стол. Замыкал этот тупичок еще один шкаф. Этот стоял, как ему и положено. Вся остальная мебель выстроилась вдоль стен, оставляя центр свободным. Это у кого ж такая фантазия неуемная? В центр выходить нельзя — подстрелят. Двигаться вдоль стен? Подстрелят с противоположной стороны, для этого достаточно оставить одного человека на месте, и я сам приду к нему на мушку. Сидеть в засаде? Не выход, я же не знаю, где они, да и по условию спарринга я должен пересечь комнату и выйти в противоположную дверь. И это отпадает. Ладно, будем думать!

Где сидит первый стрелок, тот, который на звук стрелял? Кресло я кидал налево, попадания пули не слышал, значит, что? Значит, нет перед ним преграды, в которую эта пуля попала бы. И где же он тогда сидит? Центр пуст, укрытий нет. Справа он сидит. Вошел в дверь, комнату пересек и сидит у правой стены. А второй где? Рядом с ним? Маловероятно, зачем ему это? Слева? Возможно…

Видят ли они этот вход? Наверняка. А вот, судя по упавшему креслу, должен я быть где-то слева от него. Там меня и ждут, туда и смотрят. Отлично, первый плюсик есть!

Что тут у меня под рукой есть? А ничего нету. Два шкафа и стол, вот и все. Приникнув глазом к щели, я осмотрелся вокруг. Так… понятно… возьмем на заметочку… Значит, так. Принимаем за основу то, что первый сидит справа, — это я знаю точно. Второй, скорее всего, контролирует центр и боковые укрытия просматривает слабо. Итак, первым шагом ставим правого стрелка в неудобное положение. Они оба сейчас контролируют участок слева от меня. Им обоим он должен быть виден. Вывод? Ухожу вправо, к первому стрелку. Метрах в двух перед выходом из моего «тамбура» стоит еще один шкаф. Слева от него валяется антресоль, сбитая брошенным мною креслом. Так, пистолеты за пояс, присели, приготовились…

Опа! Мощным прыжком я пересек ту пару метров, что отделяла меня от стоящего шкафа, и со всей дури врезался левым плечом прямо в него. Шкаф с грохотом рухнул на пол, а я, оттолкнувшись от него, кубарем прокатился мимо своего «тамбура», но уже с внешней стороны. Щелк! Щелк! Щелк! Пули запоздало долбанули по падающему шкафу. Щелк! Это уже ближе, но поздно! Я уже выбрался из ловушки «тамбура». Теперь правый стрелок меня не видит, мы с ним в одинаковом положении, обоим мебель мешает. А последний-то выстрел был спереди! У входа второй сидит, теперь и это ясно! Не выдержал, уж больно соблазн велик был.

Новое укрытие представляло собою стоящий шкаф и несколько столов, сваленных в кучу.

Рядом стояли стулья, штук пять. Весь этот бардак меня надежно прикрывал. Если и не от пуль, так от взглядов — однозначно.

Что мы имеем теперь? Правый стрелок в невыгодной позиции, меня больше не видит. Будет позицию менять? И так может быть. И на месте может отсидеться.

Два щелчка! Сигнал! Они о чем-то договариваются! Ответ, тоже два щелчка. Договорились. О чем же?

По моему укрытию хлестанули пули — заработал «центровой». Ага, значит, прорыв, «правый» будет перемещаться. Ну давай, родной, попробуй, сейчас уже ты бегать будешь. А я — стрелять. Вот он! Вскинув оба пистолета, я частым огнем обстрелял обоих. Вскочив на ноги, метнулся вперед, огибая столы. Так, им резко стало не до бега и прицельной стрельбы, пули прошли совсем рядом. «Центровой» спрятал голову за поваленный шкаф, а «правый» метнулся обратно. Хрен тебе, голуба, а не прорыв!