Неизбежная могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт

Робин повернулась, чтобы уйти, но не успела она сделать и шага к дверям храма, как чья-то рука обхватила ее предплечье.

54

Слабая черта на втором месте.

В трудности, в нерешительности…

Не с разбойником же быть браку! Но девушка в стойкости не идет на помолвку.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

— Теперь с тобой все в порядке, — произнес тихий голос на ухо Робин, когда Мазу прошла мимо. — Все кончено. Ты хорошо справилась.

Робин обернулась, поняла, что это Тайо Уэйс схватил ее, и вырвала руку. Его лицо потемнело.

— Извини, — сказала Робин, вытирая рукавом заплаканное лицо. — Я... благодарю тебя...

— Так-то лучше.

Тайо снова обхватил ее за предплечье, костяшки его пальцев прижались к ее груди, и на этот раз Робин не сопротивлялась.

— Откровение всегда дается нелегко, когда делаешь это в первый раз, — сказал Тайо.

Робин позволила ему вывести себя из храма, вытирая нос свободной рукой. Мазу исчезла, но остальная часть группы теперь направлялась к бассейну Дайю. Они украдкой поглядывали на Тайо и Робин, пока те, не останавливаясь, шли через двор.

Только когда он повел ее по проходу между мужским и женским общежитиями, который был так хорошо знаком ей по ночным вылазкам в лес, Робин поняла, куда он ее ведет. И действительно, несколько мгновений спустя они уже проходили за кусты, которые скрывали Домики для уединения. У Робин была доля секунды, чтобы решить, что делать: она была уверена, что пути назад не будет, если она отстранится от Тайо, что ее статус упадет до такой степени, что восстановить его будет уже невозможно. Она также знала, что Страйк посоветовал бы ей высвободиться из хватки Тайо и немедленно покинуть ферму; теперь она могла видеть выражение лица своего партнера, слышать его гнев из-за того, что она не вняла его предупреждениям, и вспомнила, как заверяла его, что ВГЦ использовала только эмоциональное принуждение, что не было никакой вероятности изнасилования.

Стеклянная дверь ближайшего Домика для уединения открылась. Там стоял писатель Джайлз Хармон, одетый в бархатный пиджак, его рука все еще была на ширинке, которую он явно только что застегнул, его щегольские волосы серебрились в лучах полуденного солнца.

— Джайлз, — произнес Тайо удивленно и не слишком обрадованно.

— А, привет, Тайо, — ответил Хармон, улыбаясь.

Кто-то двигался за спиной Хармона в Домике, и, к ужасу Робин, появилась Линь, выглядевшая растрепанной и слегка не в себе. Не встречаясь ни с кем взглядом, она быстро пошла прочь.

— Я не знал, что ты здесь, — сказал Тайо, продолжая держать Робин за плечо.

— Приехал сегодня утром, — Хармона, казалось, не смутил тон Тайо. — Я узнал о замечательной возможности. Британский творческий союз ищет спонсора для своего проекта «Этика и искусство». Если ВГЦ будет не против, я думаю, мы могли бы стать посредниками в действительно плодотворном сотрудничестве.

— Это нужно обсудить на Совете, — сказал Тайо.

— Я отправил электронное письмо Папе Джею, — продолжил Хармон, — но я знаю, что он занят, поэтому я подумал, что могу приехать сюда и обсудить практические вопросы с тобой и Мазу. Подумываю остаться на несколько дней, — он театрально вдохнул деревенский воздух. — Такая приятная перемена после Лондона.

— Ладно, что ж, мы можем поговорить позже в доме, — сказал Тайо.

— О, конечно, конечно, — Хармон улыбнулся, и впервые его взгляд на мгновение остановился на Робин. — Увидимся.

Хармон ушел, напевая что-то себе под нос.

— Пошли, — сказал Тайо и потащил Робин в хижину, которую только что покинули Хармон и Линь.

В обшарпанной комнате с деревянными стенами площадью примерно пятнадцать квадратных метров основным предметом интерьера была двуспальная кровать, покрытая сильно испачканной и смятой простыней. На полу лежали две грязные подушки, а над кроватью на гибком шнуре свисала голая лампочка. Напоминавший сарай запах сосны и пыли перемешивался с сильным ароматом немытого человеческого тела.

Когда Тайо задернул тонкую занавеску на раздвижных стеклянных дверях, Робин выпалила:

— Я не могу.

— Не могу что? — спросил Тайо, поворачиваясь к ней лицом. Его алый спортивный костюм обтягивал большой живот, от него пахло затхлостью; волосы были сальными, а заостренный нос и маленький рот никогда еще не казались такими крысиными.

— Ты знаешь что, — ответила Робин. — Я просто не могу.

— Это заставит тебя почувствовать себя лучше, — сказал Тайо, надвигаясь на нее. — Намного лучше.

Он потянулся к ней, но Робин выбросила руку, удерживая его на расстоянии вытянутой руки с такой же силой, какую использовала, чтобы не упасть в бассейн для крещения. Он попытался отодвинуть руку, но когда она продолжила сопротивляться, он отступил на полшага назад. Очевидно, у него сохранялась некоторая настороженность к закону за пределами фермы Чапмена, и Робин, все еще полная решимости не уходить из центра комнаты, сказала:

— Это неправильно. Я недостойна этого.

— Я Глава. Я решаю, кто достоин, а кто нет.

— Меня не должно было здесь быть! — Робин позволила себе снова расплакаться и добавила истерические нотки в свой голос. — Ты слышал меня там, в храме. Все это правда, абсолютно все. Я плохая, я гнилая, я нечистая…

— Духовная связь очищает, — сказал Тайо, снова пытаясь оттолкнуть ее сопротивляющиеся руки. — От этого ты почувствуешь себя намного лучше. Давай.

Он попытался заключить ее в объятия.

— Нет, — выдохнула Робин, вырываясь из его объятий и становясь спиной к стеклянным дверям. — Ты не можешь хотеть быть со мной теперь, когда узнал, какая я.

— Тебе это нужно, — настаивал Тайо. — Сядь.

Он сел на грязную кровать и похлопал по месту рядом с собой. Робин театрально заплакала еще громче, ее вопли эхом отражались от деревянных стен, из носа у нее текло, она хватала ртом воздух, как будто была на грани приступа паники.

— Держи себя в руках! — скомандовал Тайо.

— Я не знаю, что я сделала не так, меня наказывают, и я не знаю почему, я ничего не могу сделать правильно, я должна уйти…

— Иди сюда, — сказал Тайо более настойчиво, снова похлопав по кровати.

— Я хотела сделать это, я действительно верила, но я не та, кого вы ищете, я понимаю, что теперь…

— Это говорит твое ложное я!

— Это не так, это я честно...

— В настоящее время ты демонстрируешь высокий уровень эгомотивности, — резко сказал Тайо. — Ты думаешь, что знаешь больше, чем я. Ты не знаешь. Вот почему ты прогнала своего жениха, потому что не смогла усмирить свое эго. Ты учила все это на лекциях: нет никакого я, есть только фрагменты целого. Ты должна подчиниться группе, союзу... сядь, — с нажимом добавил он, но Робин осталась стоять.

— Я хочу уйти. Я хочу уйти.

Она делала ставку на то, что Тайо Уэйс не захочет нести ответственность за ее уход. Предполагалось, что она богата и определенно красноречива и образована, а это означало, что к ней могут отнестись серьезно, если она расскажет о своем негативном опыте пребывания в Церкви. Самое главное, она только что стала свидетельницей того, как известный писатель выходил из комнаты уединения с девушкой, которая выглядела едва достигшей совершеннолетия.

Слабый свет, падающий от лампочки над головой, высветил крысиный нос и грязные волосы Тайо. Помолчав минуту или две, он холодно сказал:

— Ты прошла духовное разграничение, потому что отстала от других новичков.

— Как? — спросила Робин, придавая своему голосу нотку отчаяния и все еще не вытирая нос, потому что ей хотелось казаться максимально непривлекательной для Тайо. — Я пыталась...

— Ты делаешь деструктивные заявления, как тот комментарий о волосах Мазу. Ты не полностью интегрировалась, ты не справилась с простыми обязанностями перед церковью…