Ефрейтор Икс - Сергей Лексутов

Ольга засмеялась, сказала:

– Стратег ты у меня… Неужели стольким маршалам такая здравая мысль в голову до сих пор бы не пришла?

– Пришла им эта мысль, да помалкивают. Стольких генералов бы пришлось раньше времени на пенсию спровадить. А им это охота? Да и тогда в России нельзя бы стало маршальское звание присваивать. Непомерную армию создал Сталин для совершения мировой революции путем захвата капиталистических стран. Но американцы раньше нас создали ядерное оружие, поэтому мировой революции не получилось, а потом, слава Богу, наш великий стратег благополучно скончался. Однако наши последующие властители так и не набрались духу отказаться от многомиллионной армии, а может ума не хватило, понять, что небольшая, но хорошо обученная и оснащенная армия гораздо опаснее нашей нынешней.

– Ты что, всерьез считаешь, что Сталин собирался первым начать Мировую войну?

– Нет, он заставил ее начать Гитлера, он ее собирался с блеском закончить. Это ж любому нормальному человеку понятно: Сталин целенаправленно, десятилетиями, восстанавливал военную промышленность Германии, ее армию. Большинство высших офицеров Вермахта учились в военных училищах Советского союза. Неужели Сталин был такой дурак, что сам на свою голову готовил напасть? Недавно я прочел у Солженицына, будто Сталин безоговорочно поверил Гитлеру, что он не нападет на Советский союз. Потому, мол, и войска на границах не были приведены в боевую готовность. Вроде, умный человек Солженицын, и войну прошел, и лагеря, а такую чушь сморозил: Сталин кому-то поверил! Да он только себе верил! Он руками Гитлера сокрушил Европу, а потом хотел с блеском ее освободить от Гитлера, и построить во всей Европе социализм, а потом и в остальном мире. Впрочем, как раз при Сталине у нас и был полный коммунизм, как он описан у Томаса Мора, Кампанеллы и прочих адептов. То обидно, что звоном великой победы прикрыли, а по существу, замаскировали трагедию двухсотмиллионного народа. Сталин сам готовился ударить первым. Все войска были нацелены на вторжение, а не на оборону, потому и попали в первые дни войны в окружение миллионы. И репрессии, и расстрелы, все было нацелено на то, чтобы добиться безоговорочного подчинения в стране, а потом бросить всю страну на захват Европы. Знаешь, как дрессируют овчарку, чтобы она по одному слову хозяина бросалась на человека и рвала его насмерть? Хозяин привязывает на цепь, и уходит, потом приходит посторонний дядя с палкой или веревкой, и начинает собаку избивать. Избивает до тех пор, пока она не озвереет. Так вот, всю Россию Сталин привязал к забору и избивал, пока она не стала готовой на весь мир кинуться по одному его слову. Это ж как надо было избить, чтобы она кинулась не на того, кто ее избивал, а на того, кого он ей указал?! Потому и живем сейчас так погано; всех нормальных людей по лагерям сгноили, кого не догноили в лагерях, немцы на фронтах побили. Вот и остались в стране одни козлы да уроды. А кого козлы и уроды воспитать могут? Таких же козлов и уродов… Сколько же веков должно пройти, чтобы выправиться целому народу? Деревья на оползне тоже невозможно выправить…

Ольга засмеялась:

– Ну и выверт у тебя получился! Пошли ужинать.

– Погоди, сейчас будут новости по "Губернскому каналу"…

Павел переключил канал и попал как раз на заставку новостей. Ольге давно были неинтересны всякие новости, и она уже поднялась, чтобы идти на кухню, но тут услышала знакомое имя. Повернувшись, она уставилась в экран, а там уже длинноногая Вероника весело вещала:

– Мы беседуем с известным писателем… – и так далее.

Павел выслушал все интервью с застывшей кривой ухмылкой. На экране цветного телевизора его побитая физиономия выглядела еще жутче, нежели в яви. Дослушав все, Ольга всплеснула руками:

– Господи, Паша! Ну и в историю ты попал… Как же ты еще и репортерам попался?

– А я вот этой Веронике как раз на сегодня встречу назначил, она хотела поговорить о фантастике и детективном жанре. Пришел, а она при виде моей физиономии напрочь забыла и о фантастике, и о детективах. Ладно, пошли ужинать…

***

Мотоцикл прапорщика спустили в омут. Держась за бревно, долго плыли вниз по течению, пока не увидели устье небольшого ручья. По дну ручья шли весь день и половину ночи, пока он не кончился. Потом пошли напрямик по тайге. Хмырь отобрал у всех сигареты, размял в горстях и время от времени посыпал табаком след. Шли день другой, почти бежали, спали часа по четыре, самое темное время ночи, и опять шли. Настороженная тишина тайги изматывала нервы, ветки остервенело хлестали по лицу. Комары с деловитым писком впивались в лицо, шею, уши.

Гиря уже ничего не соображал. Голова гудела от бесконечного кружения одинаковых деревьев, все внимание было сосредоточено только на том, чтобы не потерять из виду качающуюся спину Хмыря. Изредка тот останавливался, и выкапывал ножом что-то из земли. Пока он копал, все валились рядом и, закрыв глаза, отдыхали несколько минут. Хмырь вставал, совал выкопанный корешок в мешок, и ни на кого не глянув, шагал дальше. Поднимался Гиря, поднимался Крыня, свирепым пинком поднимал Губошлепа и снова – ветки по лицу, паутина в глаза, и однообразный шелест шагов и писк комаров.

Что-то затрещало рядом в кустах, тут же оглушающе громыхнул выстрел. Гиря присел от неожиданности, Губошлеп упал на четвереньки, и, быстро-быстро перебирая руками и ногами, отполз в сторонку, Крыня с вытаращенными глазами, побелев лицом, водил по сторонам стволом автомата. Автомат крупно трясся в его руках. Хмырь выволок из кустов крупную черную птицу. Крыня опустился на землю, матерясь жалобным голосом.

– Хоть бы предупредил! Палишь…

Окинув всех презрительным взглядом, Хмырь бросил к ногам Гири глухаря. Тот молча связал бечевкой его лапы, и повесил себе на плечо. Вскоре вышли к ручейку. Хмырь бросил свой мешок на землю, сказал:

– Отсюда легче пойдет. Дня через четыре выйдем к реке, сделаем плот и поплывем как туристы. Потом будет самое трудное; пойдем через большое болото, – оглядев растянувшихся на земле донельзя измотанных беглецов, брезгливо поморщился: – Сначала надо дров для костра наготовить, табор устроить, а уж потом валяться.

Крыня проворчал:

– А иди ты, со своим табором…

Гиря поднялся, вытянул из-за пояса топор и направился к сухостойному дереву. Выпотрошив глухаря, Хмырь нагреб на берегу ручья глины, обмазал ею птицу и пошел помогать Гире. Губошлеп с Крыней так и не двинулись с места.

Обрубая сучья с поваленной лесины, Гиря глянул на них, тихо заговорил:

– Слышь, Хмырь, Крыня считает, что тайгу можно и без тебя пройти…

Хмырь мрачно бросил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});