Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Скавены, лишившись предводителя, рассеялись кто куда. Кто-то полез через стены, другие устремились обратно в Талабхейм, убивая всех, кто попадался на пути, потом ушли в подземелья.

Император лично поблагодарил инженера Маркуса, и тот на долгие годы остался в Талабхейме руководить восстановительными работами в туннелях.

Воинственный жрец Гунтар оправился от ран и путешествовал по Империи, искореняя зло повсюду. Он уничтожил вражеские банды, прячущиеся в лесах близ Талабхейма, разоблачил служителей темного культа при дворе самого Императора и провел последние годы своей долгой жизни в уединенном храме Зигмара в горах Остермарка.

Стефан перенес тело эльфийской волшебницы Аурелион на остров Ультуан, где ее похоронили с великими почестями и долго скорбели о ней. Ее статуя из цельной глыбы безупречно белого мрамора была поставлена в недавно основанных Магических Коллегиях Альтдорфа.

Десять лет спустя разведчик Вильгельм хладнокровно убил ни в чем не повинного человека и бежал в леса. Последние дни он провел как матерый преступник, грабя и убивая всех, кого только встречал.

Существо, которое было Судобаалом, под покровом темноты покинуло тело и нашло себе новую физическую оболочку, куда более крепкую. Оно проползло по усеянному трупами полю и нашло меч — Убийцу Королей, потом покинуло Талабхейм и направилось далеко на север искать Хрота Кровавого, бессмертного господина, с которым было связано нерушимыми узами.

Тело Рейксмаршала нашли в окружении более чем двадцати мертвых скавенов. Он погиб, сражаясь за Империю, и в память его было устроено великое всеобщее празднество.

Стефан фон Кессель стал графом-выборщиком Остермарка и еще не раз сражался с врагами Империи. Его знали как честного и достойного правителя, и в бою он всегда лично вел войска вперед. У него был лишь один наследник, и его благородная кровь течет в жилах представителей дома Остермарка.

Натан Лонг

Битва за Перевал черепов (не переведено)

Не переведено.

Роберт Эрл

Растоптанная честь (не переведено)

Не переведено.

Бруно Ли

Крысиный прилив (не переведено)

Не переведено.

К.Л. Вернер

Рунный коготь (не переведено)

Не переведено.

Дэн Абнетт

Ужасный груз (не переведено)

Не переведено.

Фил Келли

Флот Ужаса (не переведено)

Не переведено.

Джастин Хантер

Выкованный в битве (не переведено)

Не переведено.

Ричард Ли Байерс

Внутренний враг (не переведено)

Не переведено.

Роберт Эрл

Развращенный (не переведено)

Не переведено.

Брайан Крейг

Вино Мечтаний (не переведено)

Не переведено.

Мэтт Ральфс

Кровь и песок (не переведено)

Не переведено.

Адам Трок

На службе Зигмара (не переведено)

Не переведено.

Ник Кайм

Идеальный убийца (не переведено)

Не переведено.

Ричард Форд

Малое милосердие (не переведено)

Не переведено.

Роберт Аллан

Сыны Империи (не переведено)

Не переведено.

Роберт Баумгартер

Дар демона (не переведено)

Не переведено.

Пол Келли

Порченная кровь (не переведено)

Не переведено.

Дэвид Эрл

Дилемма убийцы (не переведено)

Не переведено.

Росс О'Брайен

Последняя поездка Хейнера Ротштейна (не переведено)

Не переведено.

Джош Рейнольдс

Мертвецкий покой (не переведено)

Не переведено.

Фрэнк Кавалло

Владыка-Лич (не перведено)

Не переведено.

Энди Хоар

Бич людей (не переведено)

Не переведено.

К.Л. Вернер

Болотные огоньки (не переведено)

Не переведено.

Энди Смайли

Пожиратель гор (не переведено)

Не переведено.

Джонатан Грин

Последняя битва Сира Дагоберта (не переведено)

Не переведено.

Роберт Эрл

Кошка из колючей проволки

Зверь по имени Скиттека сидел в темноте. Сидел и думал, и гладил свою домашнюю зверушку. Его выгрызенное в камне логово освещал единственный фонарь. Пламя за стеклом давало совсем немного света, лишь чтобы заставить мерцать глаза-бусинки, хотя и этого «немного» было достаточно, чтобы светлые волосы его зверушки засияли. Всё же остальное было в тени.

У Скиттеки раньше никогда не было питомца. Даже если не принимать в расчёт всё остальное, немногие люди могли вынести его прикосновение. Почти все съёжились бы и отпрянули, или даже не выдержали бы и попытались сбежать. Но Адора не была большинством. Она мурчала, когда он перебирал грязными когтями её волосы, и терпела грызуньи ласки, не дрогнув и даже с абсолютной имитацией удовольствия.

— Я гадаю, кошечка, — сказал грызун, — сколько же мне ещё придётся ждать, чтобы стать главным надзирателем.

Хоть Скиттека и был крупным, но голос его был пронзительным скрежетом, как ногтями по кровельному шиферу. Впрочем, сейчас Адора ничего не имела против. Как раз наоборот, когда она наклонила голову, чтобы послушать, в глазах светился интерес. И его-то изображать точно не пришлось.

— Рабы гадают о том же, хозяин, — сказала она голосом, выверенным и доведённым до совершенства в течение многих часов; голосом, лежащим как раз между ужасом и восхищением; голосом, услаждающим уши зверя. — Они видят, что вы самый могучий и самый великолепный. И боятся, что, когда это произойдёт, им придётся работать сильнее.

Скиттека присвистнул от удовольствия, огромные передние резцы блеснули в тусклом свете.

— И правильно делают, — похвастал он, запуская когтистые лапы ещё глубже в светлые волосы, чтобы показать своё удовольствие. — Этот глупец Иваскик не знает, как приструнить людей. Его надо устранить. Заменить.

Но дрожание лапы противоречило вызывающему тону, и Адора почувствовала краткое раздражение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});