Танец с драконами - George Martin

– Наш мёртвый карлик, похоже, воскрес, – произнёс Хэлдон.

Тирион потряс головой, чтобы окончательно придти в себя.

«Горести. Я упал в воду в Горестях».

– Я не умер.

– Ну, на это мы ещё посмотрим. – Над ним возвышался Полумейстер. – Утка, будь послушной птичкой и вскипяти немного бульона для нашего друга. Он наверняка голоден.

«Я на борту ”Скромницы”, – догадался Тирион, лежа под колючим пледом, от которого разило уксусом. – Горести остались позади. Это был лишь сон. Мне всё это привиделось, когда я тонул».

– Почему от меня воняет уксусом?

– Это всё Лемора. Говорят, растирания уксусом помогают от серой хвори. Лично я в этом сомневаюсь, но попробовать-то можно, хуже не будет. Гриф вытащил тебя из воды, а она откачала воду из лёгких, хоть ты и был холодный, как ледышка, а губы уже посинели. Яндри предлагал выбросить тебя обратно за борт, но парень не позволил.

«Принц».

Воспоминания обрушились на него, словно ураган: каменный человек тянет к нему покрытые трещинами серые руки, из пальцев сочится кровь.

«Он был тяжёлым, словно валун, и тянул вниз за собой».

– Меня спас Гриф?

«Как же он меня ненавидит, раз не дал умереть».

– Сколько я проспал? И где мы?

– В Селорисе. – Хэлдон вытащил из рукава миниатюрный ножик. – Вот, держи. – Легким движением руки он метнул нож в Тириона.

Карлик испугано отшатнулся когда лезвие, задребезжав, воткнулось в палубу у него между ног.

– Зачем? – удивился он, выдернув нож.

– Снимай ботинки и уколи по очереди все пальцы на руках и ногах.

– Звучит довольно… болезненно.

– Надеюсь, что так и будет. Приступай.

Тирион стащил с себя ботинки, затем стянул чулки и недоуменно уставился на свои ноги. На его взгляд, они выглядели не лучше и не хуже, чем обычно. Он осторожно потыкал острием ножа большой палец.

– Сильнее, – потребовал Хэлдон Полумейстер.

– Нужно до крови?

– Если понадобится…

– Я же себе все пальцы изрежу.

– Мы тут не в считалочки пальцев играем. Посмотрим, что ты почувствуешь. Если боль – можешь спать спокойно, а нет – начинай бояться.

«Серая хворь».

Тирион скривился и с силой ткнул ножом в следующий палец. Увидев выступившую на месте укола бусинку крови, он тихо ругнулся.

– Больно. Теперь ты счастлив?

– Сейчас спляшу на радостях.

– Ну и вонючие у тебя ноги, Йолло, похлеще моих, – скривился Утка, принёсший бульон. – Гриф ведь предупреждал, что не стоит прикасаться к каменным людям.

– Ага, вот только подзабыл предупредить их, что не следует прикасаться ко мне.

– Ты не просто тыкай ножом в пальцы, а проверяй, нет ли там серых омертвевших участков кожи и не чернеют ли ногти, – наставлял Хэлдон. – Если увидишь такие признаки – режь. Лучше остаться без пальца, чем без ноги. Лучше лишиться руки, чем провести остаток дней, рыдая на Мосту Мечты. Закончишь с первой ногой – принимайся за вторую, затем руки.

Опустив злосчастную ногу, карлик закинул на неё другую и вновь принялся колоть себя ножом.

– А палец между ног мне тоже потыкать?

– Проверь. Вреда не будет.

– Это тебе вреда не будет… А может его просто отрезать, всё равно никакой пользы.

– Да пожалуйста! Высушим, набьём чем-нибудь и продадим за огромные деньги. Причиндалы карлика обладают магической силой.

– Я годами твердил о том же всем женщинам, – усмехнулся Тирион, ткнул острием ножа подушечку большого пальца на руке и быстро сунул его в рот, чтобы отсосать выступившую кровь. – И сколько времени мне себя истязать? Когда точно мы узнаем, что я здоров?

– Честно? – прищурился Полумейстер. – Никогда. Ты пол реки выхлебал – может, серая хворь уже расползается по твоему телу, превращая внутренности в камень. Сначала сердце и лёгкие, а потом всё остальное. И если я прав, то покалывание пальцев и обтирания уксусом тебя не спасут. Как закончишь, отправляйся есть суп.

Бульон был хорош. Правда, Тирион заметил, что Полумейстер сел на другой конец стола, стараясь держаться подальше от него. «Скромница» пришвартовалась к потрёпанному пирсу на восточном берегу Ройна. Со стоявшей на якоре двумя пирсами ниже волантийской галеры сходили на берег солдаты. Пристань была буквально утыкана жавшимися друг к дружке торговыми лавками, палатками и складами. А за сложенной из песчаника стеной в красных лучах заходящего солнца полыхали огнём городские башни и купола.

«И всё же это не город».

Селорис до сих пор считался большой деревней, и управляли им из Старого Волантиса. Это был не Вестерос.

На палубу вышла Лемора, а следом за ней принц. Увидев Тириона, она бросилась к нему и крепко обняла.

– Благодарение Матери! Я молилась за тебя, Хугор.

«Ну хоть ты за меня молилась».

– За это я на тебя не в обиде.

Приветствие Юного Грифа было более сдержанным. Наследничек трона пребывал в дурном настроении, злясь, что его заставили остаться на «Скромнице» и не позволили сойти на берег вместе с Яндри и Исиллой.

– Мы лишь хотим уберечь тебя, – успокаивала юношу Лемора. – Уж больно нынче времена неспокойные.

– По пути из Горестей в Селорис на восточном берегу мы трижды видели всадников, скакавших вдоль реки на юг. Дотракийцев. Однажды они пронеслись так близко от нас, что было слышно, как звенят колокольчики в их косах, и иногда ночами за восточными холмами сияло зарево от их костров. Еще нам встретились военные суда – волантийские речные галеры, полные солдат-рабов. Триархи, как видно, опасаются атаки на Селорис, – рассказал Полумейстер.

Тирион практически сразу понял, что к чему. Селорис единственный среди таких же крупных прибрежных поселений располагался на восточном берегу Ройна, отчего он был уязвимее для табунщиков, чем города на другой стороне.

«Даже если так, не велика добыча. Будь я на месте кхала, то сделал бы вид, что хочу напасть на Селорис, заставив волантийцев броситься на его защиту, а сам повернул бы на юг и рванул прямо на Волантис».

– Я умею пользоваться мечом, – настаивал на своём Юный Гриф.

– Даже храбрейшие из твоих предков в опасные времена держались поближе к гвардейцам.

Лемора сменила рясу септы на наряд, скорее подходящий жене или дочери зажиточного торговца. Тирион присмотрелся к ней повнимательнее. Он довольно легко раскусил, кто скрывается под синими крашеными волосами Грифа и Юного Грифа, Яндри и Исилла, похоже, были теми, кем казались, а Утка даже проще, чем пытался изобразить. Но вот Лемора...

«Кто же она на самом деле? Зачем она здесь? Полагаю, не ради золота. Что для неё значит этот принц? Была ли она когда-нибудь настоящей септой?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});