На исходе ночи - Евгений Габуния

Едва Кучеренко вошел в его кабинет, майор произнес маленькую речь о том, каким ценным для него, молодого начальника, оказался этот опыт и что именно он, Бачу, из этого опыта использовал у себя в отделе. Подполковнику такое начало не очень понравилось, и он постарался поскорее перевести разговор на деловые рельсы. Майор взял карандаш и с сосредоточенным видом приготовился записывать руководящие указания товарища из министерства. Кучеренко покосился на чистый лист бумаги и карандаш, но промолчал.

Узнав, что подполковника интересует угон «Волги», Бачу удивился:

— Рядовое происшествие. Чем оно заинтересовало заместителя начальника угро? Хотя… — он сделал многозначительную паузу и выразительно взглянул на собеседника.

— Вы, майор, нашу ориентировку по церковным кражам помните? — спросил Кучеренко.

— Как же, конечно, я лично под своим контролем держу. Работа ведется, но пока ничего… К сожалению, к большому сожалению.

— Ну так вот, между угоном машины и ограблением церквей существует или может существовать прямая связь. Есть такая версия. Не исключено, что преступники местные, оргеевские. — Подполковник ввел Бачу в курс дела и заключил: — Будем вместе работать, сообща.

— Все сделаем, товарищ подполковник, — заверил его майор. — Сейчас вызову капитана Руссу, это начальник отделения уголовного розыска. Он занимался угоном.

Он позвонил, и в кабинет вошел невысокий, плотно сложенный офицер лет тридцати. Бачу и Кучеренко сидели за маленьким столиком, куда хозяин кабинета пересел в знак уважения к гостю, из чего капитан сделал вывод, что незнакомый мужчина в штатском костюме — весьма важное лицо. И потому, приложив руку к фуражке, доложил — на всякий случай:

— Капитан Руссу по вашему приказанию прибыл!

Майор усмехнулся, видимо, разгадав ход рассуждений капитана: официальная форма обращения не была принята среди его ближайших сотрудников.

— Садись, капитан, если прибыл. Есть серьезный разговор. — Он представил подполковника и продолжал: — Расскажи, только подробнее, об этом происшествии с «Волгой», которую из гаража «Межколхозстроя» угнали.

— Да что рассказывать, товарищ майор. — Руссу сделал неопределенный жест. — Угнали, по всей видимости, подростки. Покатались и бросили. Еще повезло строителям, в порядке машина. Бывает и хуже. Может, теперь будут как следует гараж охранять. И шофер этот ихний виноват, кто же ключи от зажигания на панели оставляет. Ротозей. А нам работа.

— Все не так просто, капитан, — вступил в разговор подполковник. — Он снова повторил то, что только что говорил начальнику отдела, и продолжал: — Машину, надеюсь, тщательно осмотрели?

Руссу немного поколебался, прежде чем ответить:

— Как вам сказать, товарищ подполковник. Осмотрели, конечно. Машина целехонькая, я уже докладывал. Ничего особенного не обнаружили. — Он на секунду задумался. — Расческу вот только нашли, старая, зубцы поломаны. Шофер показывает, что не его. Обронили, видно, угонщики.

— Отпечатки пальцев сняли? — без всякой, впрочем, надежды, а так, на всякий случай, спросил Кучеренко.

— Не сняли, товарищ подполковник, — Руссу переводил виноватый взгляд с Бачу на Кучеренко. — Не подумал об этом, рядовое происшествие…

— Ну ладно, теперь уже поздно. Все смазано. Пойдем дальше. Из розыскных материалов следует, что свидетели видели на месте преступления автомобиль марки «Москвич» или «Жигули», причем цвет называют разный. Впрочем, с цветом дело темное, — он улыбнулся случайной игре слов. — Могли и перепутать в темноте. Я о другом. О «Волге» речи не было. И вдруг она появляется. Как это объяснить?

Эта мысль пришла ему в голову только недавно, когда он размышлял над планом операции «Пентиконстарион», и теперь Кучеренко решил посоветоваться с коллегами. Этот простой, казалось бы, вопрос заставил их задуматься.

— Наверное, транспорт был нужен… — произнес наконец капитан.

— Само собой, иначе какой смысл угонять, — подал реплику майор. — А почему угнали, если машина или машины у них, как, известно, были?

— Вот именно, — поддержал его Кучеренко. — Да и управлять «Волгой» сумеет не всякий. Значит, среди преступников есть по крайней мере один опытный водитель. А собственным «Москвичом» или «Жигулями» не воспользовались потому, что машина вышла из строя, поломалась. Отсюда следует, что надо поинтересоваться, кто в последнее время ремонтировал машины в мастерской. Такова элементарная логика, хотя действия преступников далеко не всегда поддаются определению, у них своя логика. А что скажет капитан? — Кучеренко обернулся к хранившему молчание Руссу.

— Я так скажу, товарищ подполковник, — Руссу замялся, не решаясь возразить начальству. — Сколько их, автомобилей, нынче, попробуй проверь… А если ремонтировали машину сами? Или договорились с частником? Слишком широкий круг получается. — Кучеренко и Бачу поняли, что хотел сказать капитан: вся эта, мол, возня с проверкой ляжет на его сотрудников, а у них и без того дел по горло. — А та газета, о которой вы, товарищ подполковник, говорили? Там же адрес указан!

— Положим, не адрес, а только половина.

— Если проверять адреса, круг еще шире станет, — заметил Бачу. — У нас в Оргееве, считай, половина улиц на «ская» кончается: Комсомольская, Пушкинская, Заводская, Октябрьская… — он перечислял названия улиц, подчеркивая интонацией их окончания. — Полгорода перепроверим. И потом, товарищ подполковник, вы же сами говорили: сомнительно, чтобы преступник выписывал газету.

— Говорил, не отрицаю, однако сомневаться — наша обязанность. Разные бывают преступники, и вы это должны знать не хуже меня. А эти, судя по всему, газеты читают. Наша задача облегчается, потому что номера квартиры не указано. Скорее всего, собственный дом. Будем действовать методом исключения.

Бачу и Руссу почти одновременно согласно кивнули.

— Видимо, придется привлечь сотрудников других служб. Задание трудоемкое и малоинтересное. С проверкой машин пока подождем, не стоит распылять силы. А я пока займусь одним человеком. Кто в районной больнице заведует терапевтическим отделением? — Священник селиштской церкви не говорил ему, что человек, назвавшийся врачом, был терапевтом. Однако вспомнив, что Мардарь жаловался на печень, он сделал вывод: предлагавший свои услуги должен быть именно терапевтом.

Майор Бачу, человек в районе сравнительно новый, молчал. Ответил капитан:

— Как не знать. Это человек известный, уважаемый, Борщевский его фамилия, Михаил Самойлович.

— Узнайте, капитан, домашний адрес этого уважаемого человека. Да осторожно, чтобы в больнице не знали.