Возвышение Криспа - Гарри Тертлдав

Не придумав ничего лучшего, он улегся в постель. Среди ночи в спальне зазвенел маленький серебряный колокольчик. Кто бы это мог быть? Анфим или Дара? В любом случае, мрачно подумал Крисп, одеваясь и протирая сонные глаза, ему придется повиноваться и угождать.

Вызвала его Дара; император по-прежнему развлекался. Но даже тепло ее тела не могло развеять обиду Криспа на давешнее поведение императрицы. Как и для Танилиды, он не хотел быть для Дары лишь постельной грелкой. От того, что она порой обращалась с ним как с личностью, легче не становилось. Наоборот, это лишь усугубляло боль в те минуты, когда Дара видела в нем только слугу. Надо будет когда-нибудь поговорить с ней об этом, решил Крисп. Придумать бы только – как?

* * *

Крисп отнес поднос с последними тарелками, оставшимися от завтрака, на кухню, а потом вернулся в столовую. Анфим, развалясь в кресле, лениво потягивал первую утреннюю чашу с вином. По утрам, как уже давно заметил Крисп, император был более расположен заниматься делами, нежели в другое время суток. Хотя «более» отнюдь не означало «действительно расположен». День на день не приходился. «Что ж, сейчас увидим», – подумал Крисп.

– Ваше величество! – промолвил он.

– А? В чем дело? – То ли Анфим был не в духе, то ли мучался похмельем. Скорее всего, последнее: император не так легко оправлялся от ночных дебошей, как раньше, когда Крисп только стал вестиарием. Удивляться этому не приходилось. Человек менее выносливый давно бы отдал концы от столь безудержных загулов.

В таком настроении Автократор, естественно, менее всего был склонен заниматься делами государственной важности. Однако Крисп обещал Даре попробовать – к тому же, если Анфим хочет удержаться на троне, ему и впрямь необходимо уделять внимание стране.

– Ваше величество! – повторил Крисп. – Главный логофет из казначейства просил меня довести до вашего сведения некоторые вопросы.

Улыбка, еще минуту назад хоть и вымученная, но живая, застыла на губах Анфима.

– В данный момент меня не интересует, чем озабочен главный логофет.

– Он считает, что это важно, ваше величество. И я с ним согласен, – настаивал Крисп.

Анфим прикончил первую чашу. Его подвижные черты изобразили мученическую гримасу:

– Ладно, валяй, выкладывай!

– Благодарю вас, ваше величество! Логофет жалуется, что некоторые аристократы из наиболее удаленных от города Видесса провинций собирают подати исключительно для себя, ничего не отдавая в казну. Кроме того, они скупают крестьян, живущих по соседству, увеличивая таким образом свои поместья и попутно лишая армию ее основного источника, ибо хребет ее всегда составляли свободные землепашцы.

– Это не радует, – довольно-таки равнодушно проворчал император.

– Главный логофет просит вас издать закон, который пресек бы подобные попытки и установил суровую меру наказания, чтобы даже самый закоренелый вор задумался над тем, стоит ли ему грабить казну. Логофет просит решить этот вопрос безотлагательно, тем более что ваше величество таким образом лишается тех денег, которые вы могли бы потратить на развлечения. Он набросал проект закона и хотел, чтобы вы просмотрели его…

– Как-нибудь просмотрю, когда будет время, – ответил Анфим, что означало нечто среднее между «позже» и «никогда». Он глянул на дно пустой чаши и протянул ее Криспу:

– Налей мне еще, пожалуйста, будь умничкой!

Крисп налил вина:

– Ваше величество, главный логофет дал мне свой проект. Он у меня, и я могу вам его показать…

– Когда будет время, я сказал!

– Но когда оно у, вас будет, ваше величество? Сегодня вечером? Завтра? Через месяц? Или годика через три? – У Криспа лопнуло терпение. Он понимал, что это опасно, но не мог с собой совладать. Отчасти его вывело из себя вечное нежелание Анфима заняться хоть чем-то полезным, но еще большее раздражение он испытывал оттого, что не нашел в себе сил послать Дару с ее нелепой просьбой куда подальше.

– Ты хочешь всучить мне этот дурацкий закон, который выдумал твой зануда-бюрократ?

Анфим тоже рассвирепел; даже Петроний не позволял себе говорить с Криспом в таком тоне.

– Давай же его сюда немедля! – тяжело дыша, рявкнул император. – Клянусь Фосом, я покажу тебе, что я о нем думаю!

Крисп так обрадовался, что упустил из виду интонацию, с которой Автократор дал свое согласие.

– Благодарю вас, ваше величество я принесу проект сию же минуту. – Он поспешил в свою спальню и принес Анфиму пергамент. – Прошу, ваше величество!

Анфим развернул документ и бросил на него быстрый презрительный взгляд. Потом разорвал пергамент на две части, на четыре и на восемь. А после, с таким усердием, какого никогда не проявлял по отношению к делам государственным, разодрал каждый клочок на множество крохотных кусочков, швыряя их в воздух, пока Криспу не показалось, что по залу пронеслась снежная буря.

– Вот что я думаю о твоем дурацком законе! – крикнул император.

– Ах ты!.. – Крисп непроизвольно сжал кулак и замахнулся. Будь Анфим не тем, кем он был, кулак непременно бы врезался в эту нагло ухмыляющуюся физиономию. Но инстинкт самосохранения заставил Криспа сдержаться. Очень спокойно, точно чью-то чужую конечность, он заставил руку опуститься и разжал пальцы. И еще более спокойно проговорил:

– Это глупо, ваше величество.

– Ну и что? Тебе-то какое дело? – И, не дав Криспу ответить, Анфим добавил:

– Давай-ка притащи сюда совок и щетку, вымети все эти идиотские клочки и утопи их в сортире. Там им самое место.

Крисп уставился на него, не говоря ни слова.

– Пошевеливайся, лед бы тебя побрал! – рявкнул Анфим. – Я приказываю! – Вел он себя, конечно, не по-императорски, но тон у него был императивный. Криспу пришлось подчиниться. Ненавидя и себя, и Анфима, он подмел пол. Автократор ходил за ним по пятам, проверяя, не завалялся ли где-нибудь еще клочок. И наконец, удовлетворенный, произнес:

– А теперь вышвырни их вон.

Как правило, Крисп не замечал сортирной вони; вонь и отхожее место были неразделимы в его сознании. Но на сей раз, поскольку зашел он в сортир не по естественной нужде, резкий смрад ударил в ноздри. Глядя, как кусочки разорванного проекта исчезают в черной дыре, Крисп с отчаянием подумал, что Анфим сделал бы то же самое со всей империей, если бы мог взять ее в руки и разорвать.

* * *

Крисп был упрям. Это качество всю жизнь помогало ему. И теперь он сделал Анфима жертвой своего упрямства. Любые предложенные кем-то проекты законов или же вопросы, требовавшие императорского решения, Крисп упорно подсовывал Анфиму в надежде сломить его и постепенно приучить к выполнению обязанностей правителя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});