Козырные тузы - Джордж Мартин

Взгляд Романа наткнулся на темный закуток под кирпичной аркой, где в мрачной задумчивости сидел Несущий Гибель, устремив бездонный взгляд на что-то, видимое лишь ему одному. В другом углу, неподалеку от фонарного столба, нетерпеливо шелестел жестким хитином Кафка. Он просто не мог не шелестеть этим своим мерзким экзоскелетом. Звук был такой, будто надвигается несметное тараканье войско — надкрылье к надкрылью. Роман даже не потрудился скрыть свое отвращение при виде Кафки. Что касается Несущего Гибель, то он вызывал чувство, которое было за гранью отвращения. Порой Роману казалось, что сам Астроном его побаивается. Однако Несущий Гибель и Кафка уже получили свою долю унижений, на которые их обрек вирус дикой карты, в то время как он сам мог лишь догадываться, что уготовил ему Астроном. Он надеялся, что у него будет достаточно времени, чтобы сообразить, как вести себя. Да еще и Элли… Мысль о жене подействовала на него как удар в поддых. Нет, только не надо сейчас об Элли. Он взглянул на бокал с вином и в миллионный раз подавил желание забыться. «Если уж я паду — нет, когда я паду, — то сделаю это в расцвете своих способностей». Астроном внезапно рассмеялся.

— Мелодрама — твоя стихия, Роман. Это все твоя мужественная внешность. Я так и вижу, как ты спасаешь вдов и сирот. — Смешок затих, оставив после себя недобрую улыбку. — Смотри, осторожней с той девчонкой. А не то можешь до срока отправиться к праотцам.

— Могу. — Взгляд Романа устремился на галерею. Итальянские деревянные статуэтки куда-то пропали; он не смог восстановить в памяти их вид, как ни старался. — Но не отправлюсь.

— И отчего же ты так в этом уверен?

— Она — воплощенная добродетель. Пай-девочка. Простушка двадцати с небольшим лет от роду, которая еще не успела запятнать себя убийством.

Он запоздало взглянул на Несущего Гибель — тот буравил его взглядом, который, учитывая некоторые его особенности, не предвещал ничего хорошего.

Роман прижался спиной к обветшалому пьедесталу. Это будет ужасно, но зато продлится совсем недолго. Вечность протяженностью в каких-то несколько секунд. Но тогда он ничем не сможет помочь Элли. «Прости, родная», — подумал он и приготовился к мраку.

Долю секунды спустя старик приподнял палец. Несущий Гибель поник и вновь уставился в пустоту. Роман едва удержался от того, чтобы не выдохнуть.

— Двадцать лет, — протянул Астроном, как будто один из его людей не находился всего мгновение назад на краю гибели от рук его персональной машины для убийств. — Прекрасное время. Столько сил и вся жизнь впереди. Не самый уравновешенный возраст, пора безумств. Ты точно уверен, что совсем не боишься ее безрассудных порывов?

Роман не удержался и исподтишка метнул взгляд на Несущего Гибель, который, казалось, потерял всякий интерес к происходящему.

— Я не прочь рискнуть жизнью ради хорошего человека.

— Жизнью? — Старик хмыкнул. — А чего-нибудь поценнее у тебя нет?

Роман позволил себе улыбнуться в ответ.

— Прошу прощения, сэр, но если бы моя жизнь не представляла для вас никакой ценности, вы давным-давно скормили бы меня Несущему Гибель.

Астроном захохотал — на удивление весело.

— Мозги и мужественная внешность — вот что делает тебя таким полезным для всех нас. Должно быть, именно поэтому твоя жена тебя выбрала. Как думаешь?

Роман продолжал улыбаться.

— Весьма вероятно.

* * *

Ее сны полнились странными образами, существами, которых она никогда прежде не видала. Они тревожили девушку, проплывали в ее сознании с настойчивостью, которая наводила на мысли о том, что кто-то управлял ими, и напоминала ей о требованиях Романа вступить в их ряды. Египетские масоны. Сны рассказали Джейн все о них — и об Астрономе.

Астроном. Щуплый старик, меньше ее ростом, худой — кожа да кости — и с непомерно огромной головой. Глаза, которые Сэл назвал бы тухлыми, и этот его знак — мизинец и указательный палец, выставленные как рога. Лицо Сэла мимолетно промелькнуло в ее спящем сознании и исчезло.

Джейн увидела вход в какое-то здание, похожее на церковь — нет, скорее, храм, но определенно не церковь. Она видела его, но как будто все происходило задолго до ее рождения. Ее бесплотный дух оглядел ночную улицу и взмыл по ступеням храма, мимо стража, который словно застыл на своем посту. Джейн успела увидеть огромный зал, озаренный огнем многочисленных свечей, две колонны и человека в каком-то кричаще-красном одеянии с белым фартуком, стоявшего на помосте. А потом раздался крик.

Не просто крик — вопль души, расстающейся с телом. Этот звук нестерпимо резанул ее слух. Точка обзора вдруг сместилась — как будто развернули камеру, — и она увидела, что кричит маленький человечек, Астроном. Картинки беспорядочно замелькали, сменяя одна другую: шакалья морда, ястребиная голова, вот еще один человек с бледным широким лицом; вот очки маленького человечка отбрасывают странный отблеск, вот какое-то непонятное существо, тварь, похожая на сгусток слизкой массы… мерзость… мерзость… мерзость…

Она очнулась — сидя в кровати с прижатыми к лицу руками.

ТИАМАТ.

Непрошеное, слово вторглось в ее сознание и, нежеланное, повисло там в темноте. Джейн потерла лицо ладонями и снова улеглась.

Сон немедленно вернулся, навалившись с чудовищной силой, затягивая ее в вязкий омут. Маленький человечек с громадной головой улыбался ей… нет, ведь ее там не было, и она была страшно этому рада — никому бы не пожелала увидеть такую улыбку! Точка обзора вновь сместилась, и девушка увидела, что теперь старик стоит на возвышении в окружении нескольких фигур — Романа, краснокожего человека, женщины восточного вида, пугающе худого мужчины, окруженного атмосферой смерти, другой женщины, в лицо которой намертво въелось выражение такой печали, что на нее было больно смотреть (Джейн откуда-то знала, что она медицинская сестра). А еще там был молодой альбинос с лицом старца и существо — пожалуй, мужского пола, — которое больше всего походило на антропоморфного таракана.

«Господь Бог все еще на перерыве, малышка. — Она смотрела в лицо мужчины, который привел ее сюда, — того, кого здесь называли Иудой. Он единственный из всех мог видеть ее. — Нас свел счастливый случай, крошка. Тебе повезло. И мне тоже. Прямо в яблочко!»

Все померкло. Ее охватило ощущение невероятно стремительного движения. Что-то увлекало ее к крошечной искорке света, мерцавшей впереди во мраке.

Внезапно Джейн оказалась там; проблеск света превратился в рдеющую массу, которая неслась на нее со скоростью мысли. Вдруг сияющее пятно разлетелось вдребезги, и девушка мягко упала на мшистый лесной ковер у подножия исполинского дерева.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});