Стилистика русского языка - Ирина Борисовна

В иных случаях обыгрывается значение времени, получающего в контексте особую выразительную функцию, как, например, в эпиграмме С.Я. Маршака:

Начинающему поэту

Мой друг, зачем о молодости лет

Ты объявляешь публике читающей?

Тот, кто еще не начал, - не поэт,

А кто уж начал, - тот не начинающий.

Поскольку из всех причастий наиболее подвержены адъективации страдательные прошедшего времени на -нный, писатели порой предпочитают им «более глагольные» формы, у которых значение времени выражено ярче. Так, показательна стилистическая правка М.Ю. Лермонтова в стихотворении «Русалка»: Русалка плыла по реке голубой, озаряема (первоначально озаренная) полной луной; Он [витязь] спит, - и склонившись (первоначально склоненный) на перси ко мне, он не дышит, не шепчет во сне. В первом примере для лексической замены использовано страдательное причастие настоящего времени, во втором - деепричастие совершенного вида, т. е. формы, у которых глагольность проявляется сильнее, чем у причастий на -нный, употребленных в черновом варианте.

Обращение поэтов к причастиям может быть обусловлено и давней традицией употребления их как источника возвышенного звучания речи: От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови уведи меня в стан погибающих за великое дело любви (Н.).

Однако на эстетическую оценку причастий накладывает отпечаток негативное отношение писателей к неблагозвучным суффиксам -ши, -вши, -ущ-, -ющ-. М. Горький неоднократно высказывал критические замечания по поводу скопления в тексте свистящих и шипящих звуков. В письме к К.А. Треневу как пример неблагозвучных сочетаний он приводит такой: Слезящийся и трясущийся протоиерей, подчеркивая: «Все эти «вши», «щи» и прочие свистящие и шипящие слоги надобно понемножку вытравлять из языка».

Изучение авторедактирования М. Горького убеждает в его стремлении избегать употребления причастий с неблагозвучными суффиксами. Сравним, например, такие строки из рассказа «Челкаш»:

1. ...Море - бесконечное, безмолвное, блестящее и ровно вздыхающее - развернулось перед ними, уходя далеко вдаль, где из его вод выплывали на небо толпы туч, что бросают от себя такие тоскливые, тяжелые тени... угнетающие ум и душу. 1. ...Море - бесконечное, могучее - развернулось перед ними, уходя в синюю даль, где из вод его вздымались в небо горы облаков... что бросают от себя такие тоскливые, тяжелые тени. 2. Сонный шум волн, плескавшихся о суда, грозил чем-то... 2. Сонный шум волн гудел угрюмо и был страшен. 3. Впереди ему [Челкашу] улыбался солидный заработок, требовавший немного труда и много ловкости. 3. Впереди ему улыбался солидный заработок, требуя немного труда и много ловкости.

Писатель или вовсе отказывается от неблагозвучных глагольных форм, сокращая текст, или заменяет их другими, в которых нет «шипящих» суффиксов.

Однако в иных случаях неблагозвучие причастий может стать выразительным средством фоники, если поэт захочет передать средствами звукописи резкие, не ласкающие слух акустические впечатления: ...Гремит плавучих льдин резня и поножовщина обломков. И ни души. Один лишь хрип, тоскливый лязг и стук ножовый, и сталкивающихся глыб скрежещущие пережевы (Паст.). Еще пример: Я счастлив тем, / Что в рушащемся мире / Тебя нашел / И душу сохранил (Брод.).

Употребление причастий требует особого внимания, так как случаи отклонения от нормы в образовании и использовании в речи этих отглагольных форм встречаются довольно часто.

В составе причастий выделяются немногочисленные варианты морфологического просторечия, употребляющиеся в диалектной и просторечной среде: убратый, загнатый, даден, отдаден. Эти варианты, находясь на периферии грамматической системы литературного языка, не вступают в конкурентные отношения с их нейтральными эквивалентами, но всегда экспрессивно окрашены. Такие сниженные причастия встречаются теперь как редкость, однако С.П. Обнорский приводил еще как живые формы: отдата, наслаты, порваты, убрата, сломаты, даденый, брадены, взядены и др..

В просторечии у причастий, образованных от возвратных глаголов, опускается постфикс -ся: «небьющая посуда», вместо небьющаяся; ср. у Б. Лавренева: На заре в путь... потому, товарищи, революция вить... За трудящих всего мира! Происходит своеобразная контаминация форм причастий на -ущ-, -ющ- и превосходной степени прилагательных: первеющее дело, важнеющие картошки (Л. Т.); Самый что ни на есть, первеющий барин (Эрт.); наблюдается совмещение причастного оборота и придаточной определительной части сложноподчиненного предложения: Люди, которые знающие ...; ср. у А.П. Чехова: В городе Москве... жило одно... семейство, которое всеми любимое .

В книжных стилях при употреблении причастий возникают иные трудности. Вместо страдательного причастия иногда употребляют действительно с постфиксом -ся: нации, прежде угнетавшиеся царизмом (вместо угнетенные). Использование возвратной формы действительного причастия для выражения страдательного залога возможно лишь в том случае, когда страдательное причастие не образуется: строящийся дом (нет причастия «строимый»), но построенный дом (а не «построившийся»).

Замена страдательного причастия действительным, образованным от возвратного глагола, может привести к искажению смысла в результате изменения оттенков залоговых значений: Посылки, отправляющиеся в Москву на самолетах, прибывают туда в тот же день (на страдательное причастие наслаивается общевозвратное).

В подобных случаях может возникнуть двусмысленность и в результате неправильного восприятия времени причастия. У действительных причастия в силу их подчеркнутой глагольности это грамматическое значение выражено особенно четко. Причастие действительное настоящего времени указывает на действие, совпадающее по времени с действием, названным глаголом-сказуемым; ср.: Разъясняющий свою мысль лектор привел пример... - оба действия имели место в прошлом; Разъясняющий свою мысль лектор рисует диаграмму... - действие совпадает с моментом речи или совершается постоянно при определенных условиях (возможно и значение настоящего исторического времени). А вот пример неправильного употребления причастия: К автобусу бежала одевающаяся модно женщина и аккуратно бреющийся мужчина. В таких случаях стилистическая правка заключается в замене действительного причастия настоящего времени страдательным прошедшего времени: ...одетая модно женщина и аккуратно выбритый мужчина.

Как нарушение литературной нормы воспринимается образование отглагольных форм на -но, -то от непереходных глаголов: приступить - приступлено, поступить - поступлено. В законодательных документах 20-х годов нашего столетия такие отглагольные формы еще употреблялись: С нарушителями будет поступлено со всей строгостью; В городе приступлено к устройству парка, теперь подобные конструкции неприемлемы.

5.5.5.3.

Деепричастие

Деепричастия в современном русском языке по стилистической окраске распадаются на две диаметрально противоположные группы: книжные формы с суффиксами -а, -я, -в: дыша, зная, сказав и разговорно-просторечные с суффиксами -вши, -ши: сказавши, пришедши.

В литературном языке прошлого и начала нынешнего столетия использование деепричастий на -вши, -ши было стилистически не ограничено, мы находим их у писателей-классиков (Пушкин, Карамзин, по свидетельству В.И. Чернышева, употребляли почти исключительно эти формы, у Тургенева они преобладают), и у советских авторов, например у В. Катаева: И, сказавши эти приятные слова... пошел и сел в автомобиль, и в газетах первых десятилетий после революции: Мысль... которая, дошедши до сознания широких масс, неизбежно должна будет стать решающим фактором в борьбе народа...

Однако с годами все больше проявляется стилистическое переосмысление этих вариантов деепричастий, и в наше время «они используются как яркое стилистическое средство. Возродилась их былая народная и разговорно-просторечная окраска. Теперь они служат целям создания речевых масок людей «из народа», из крестьянской, пролетарской и мещанской среды». В то же время неверно было бы утверждать, что абсолютно все деепричастия на -вши, -ши стилистически маркированы. Возвратные глаголы образуют нейтральные деепричастия: закрасневшись, наплакавшись, оставшись, улыбнувшись. Стилистически нейтральны и те немногие деепричастия невозвратных глаголов, которые без -ши не могут быть образованы: выросши, легши, простерши, разжегши.

Есть среди деепричастий и «реликтовые» формы - осколки старой грамматической системы. Так, архаизовались деепричастия на -учи, -ючи, которые в пушкинскую эпоху еще употреблялись, но воспринимались как элемент народно-поэтической речи: идучи, стоючи, скакучи и др.; ср.: Смотрит в поле. Инда очи разболелись глядючи с белой зори до ночи (П.).