Politics Among Nations. The Struggle for Peace and Power - Hans Morgenthau

не было никакой разницы.

Концепция статус-кво, которая определяла политику России с самого начала, а Австрии, Пруссии и Франции - с конца второго десятилетия XIX века, была неограниченной территориально и по предмету. Согласно этой концепции, сформулированной в более бескомпромиссных выражениях, чем позволяли реализовать реальные политические условия, целью международного правительства Священного союза было сохранение во всем мире территориального статус-кво 1815 года и конституционного статус-кво абсолютной монархии. Инструментом реализации последней цели должно было стать вмешательство во внутренние дела всех стран, где институт абсолютной монархии казался под угрозой.

Неизбежным побочным продуктом такого вмешательства является рост могущества вмешавшихся государств. Чем более широкое распространение получали национальные и либеральные движения, тем больше шансов было у вмешавшегося государства или государств увеличить свою силу и расшириться и, таким образом, снова нарушить баланс власти. Главным виновником такого развития событий была Рсда. На этом этапе Великая Литва и Россия разошлись.

Эти действия Священного союза свидетельствуют о двух фактах. Первый - отсутствие серьезной угрозы войны в любой из этих ситуаций. Неравенство сил между вмешивающимся государством и объектом вмешательства - революционной группой, которой приходилось противостоять не только своим антиреволюционным соотечественникам, но и иностранной армии - было таково, что придавало вмешательству характер карательной экспедиции, а не войны.

Другим фактом является определение политики всех государств их национальными интересами, как бы ни уступал язык дипломатии того периода мистическим пристрастиям русского царя. Это наиболее очевидно в действиях Великобритании. Ни Каслриг, ни Каннинг - который был особенно откровенен и красноречив в этом отношении - не пытались скрыть тот факт, что они руководствовались традиционными интересами Великобритании, ограниченными лишь общим интересом к миру и безопасности. И австрийская интервенция в Италии, и французская интервенция в Испании были продиктованы традиционными интересами нации. Об этой связи свидетельствует сам факт того, что политика вмешательства Австрии и Франции в дела своих соседей на юге пережила Священный союз почти на полвека.

Еще более важным для нашего обсуждения является победа, которую одержали конкретные национальные интересы над общими принципами Священного союза всякий раз, когда они вступали в конфликт. Это произошло дважды, в 1820 и 1822 годах. В обоих случаях Россия предлагала коллективную интервенцию со стороны всех членов союза и с этой целью предлагала направить большую русскую армию в Центральную и Западную Европу. То, что Великобритания выступила бы против такого предложения, очевидно из того, что уже было сказано о возвращении Британии к традиционной политике баланса сил. То, что к Великобритании в этой оппозиции присоединилась Австрия, другая опора Нео-Священного союза, показывает идеологический характер принципов Священного союза. На эти принципы ссылались, когда казалось, что они могут дать моральное оправдание политике, продиктованной национальными интересами. Они отбрасывались, когда от их применения не было никакой пользы для национальных интересов. .

В этом отношении показательна позиция держав, когда в 1821 году греки восстали против турок. Это также единственная ситуация, возникшая в эпоху Священного союза, которая содержала зародыши общей войны и которая в последующее столетие вновь и вновь приводила к фактическому началу войны. Принципы Нео-Священного союза не оставляли его членам выбора в отношении национального восстания против законного правительства: законному правительству должна быть оказана активная поддержка. Однако это не было тем ответом, которого требовали национальные интересы наиболее пострадавшей державы.

Поэтому, когда вспыхнуло греческое восстание, русский царь был склонен, полностью игнорируя принципы Неосвященного союза, объявить войну Турции. Австрия и Великобритания, с другой стороны, могли лишь с опаской наблюдать за расширением российской власти на Балканах и продвижением России к Средиземноморью, как они делали это раньше и как будут делать в течение почти столетия. Таким образом, Каслриг, противник Неосвященного союза, и австрийский канцлер Меттерних, его горячий сторонник, объединили свои усилия, чтобы отговорить Россию от активных действий в поддержку греческих повстанцев. То, что они успешно использовали принципы Неосвященного союза против их автора, является ироничным комментарием к трудностям, с которыми сталкивается внешняя политика, основанная на абстрактных принципах, а не на четком осознании национальных интересов. Как мудро сказал Каслриг: В международных делах достаточно трудно удержать равновесие "между конфликтующими нациями", но еще труднее удержать равновесие "между конфликтующими принципами".

Когда, наконец, в 1826 году возникла опасность войны между Россией и Турцией, ее предотвратил не распавшийся Священный союз, а дерзкий шаг Каннинга, заключившего соглашение с Россией с целью принудить Турцию к уступкам грекам без получения Россией непосредственных выгод от таких внутренних реформ. После смерти Каннинга произошло событие, которое Каннингу удалось предотвратить, и в 1828 году Россия единолично объявила войну Турции, тем самым поставив последнюю под свой удар. Возможно, начало этой войны как-то связано с упадком британского государственного духа после смерти Каннинга. Но она, безусловно, не имела никакого отношения к отсутствию международного правительства Священного союза.

В случае столкновения интересов Альянс мог действовать в унисон как единый коллективный организм. Если эти интересы раздваивались, как это неизбежно должно было происходить время от времени и как это произошло в случае с Великобританией и Россией, Союз переставал существовать.

Священный Альянс не мог снова одержать верх, несмотря на "противодействие" некоторых его членов и народов, находящихся под его властью. В эпоху Каслрига эта двойная оппозиция двигалась по параллельным линиям, причем Каслриг ограничился воздержанием от активного сотрудничества с политикой Нео-Священного Альянса. Великим новшеством Каннинга, которому способствовала растущая сила национальных и либеральных движений и которое позже усовершенствовал его преемник Пальмерстон, было использование этих движений в качестве союзников для целей британской внешней политики, то есть в качестве гирь на весах баланса сил. Этим нововведением Каннинг положил начало британской политике в отношении европейского континента, которая должна была оставаться доминирующей на протяжении всего девятнадцатого века.

Международное правительство Священного Альянса не имело какой-либо постоянной организации и состояло, кроме эфемерных посольских комитетов, упомянутых выше, лишь из ряда международных конгрессов для урегулирования текущих международных дел. Тем не менее, Священный Альянс был международным правительством в истинном смысле этого слова. Неполный перечень вопросов, которые стояли на повестке дня конгресса в Экс-ла-Шапель, проиллюстрирует диапазон его правительственной деятельности: претензии германских князей-медиатистов против злоупотреблений их новых государей, прошение курфюрста Гессенского об обмене его титула на титул короля, просьба матери Наполеона об освобождении ее сына, жалобы народа Монако на своего князя, претензии Баварии и дома Хохбергов на наследство в Бадене, спор между герцогом Ольденбургским и графом Бентинком о владении Кнупенгаузеном, положение евреев в Пруссии и Австрии, рард дипломатических представителей, подавление работорговли и барбарийских пиратов, вопрос об испанских колониях.

Нечто вроде великих держав, заседающих в суде над делами