Поднимается ветер… - Татьяна Апраксина

— Вы уронили платок, — сказала пепельноволосая.

— Нет, помилуйте, — улыбнулся Флэль. — Мой платок при мне, вот он, а на этом вышит ваш герб. Вы ошиблись.

— Неужели? Да, вы правы, — серьезно кивнула девушка. Прикосновение к руке, когда Флэль возвращал девице Къела «потерю», заставило его вспыхнуть. Даже через две перчатки и на краткое мгновение, но этого было достаточно. Юная дама прекрасно знала, что не роняла платок, но не стала спорить и упираться, а спрятала его в кошелечек на поясе.

Флэль коротко поклонился на прощание и отправился в дом. Скорого ответа он не ожидал, но когда визит подошел к концу и он проходил под лестницей на первом этаже, мимо просвистело нечто ярко-красное. Кертор едва не подпрыгнул, но это оказался всего лишь клубок шелка.

— Ах, — раздался голос сверху. — Я уронила нитки… простите!

— Вы чудом не убили меня, так что я заберу ваше орудие на память, — с нарочитой небрежностью откликнулся Флэль, поднимая туго смотанный клубок. Слуга неодобрительно хмыкнул, но ничего не сказал. Жонглируя клубком и даже дважды уронив его, Кертор удалился. Дома он размотал нитки и обнаружил внутри клочок бумаги, сложенный вчетверо. Ничего особенного в записке не содержалось — не больше, чем в письме на платке, где Флэль написал, что с первого взгляда был очарован и хотел бы иметь надежду на встречу, присовокупив к вышесказанному изящное четверостишие Эллерна. Ответили ему примерно тем же: «Господин Кертор, ваше послание, в котором вы столь явно желаете добра юной изгнаннице, было весьма любезным. Надеюсь, мы сумеем стать друзьями! Керо Къела». Доберись до этой записки герцог или его слуги, ничего крамольного о девице Къела нельзя было бы сказать, разве что поставить ей в вину тайную переписку, но Флэль надеялся, что герцог — человек разумный, а уж если Керо ему не любовница, а воспитанница — не слишком ревнивый. Нужно было что-то делать, дабы развить неожиданный успех. Следующий номер с клубками и платками уже не удался бы, а второй раз увидев секретаря Гоэллона, керторец понял, что этот ему не помощник. Даже если и согласится передать записку, так отдаст ее не Керо, а герцогу. Пришлось потрудиться: нанять трех мальчишек, чтобы следили за домом герцога. На следующую седмицу Керо в своем обычном окружении отправилась на прогулку в город и зашла в галантерейную лавку. К сожалению, ее сопровождал секретарь, знавший Флэля в лицо, но помог очередной мальчишка-посыльный, согласившийся за золотой втихаря передать девушке записку. Он не попался, и очередное послание перекочевало в муфту Керо.

Ответа пришлось ждать еще седмицу, но он был получен тем же образом — на этот раз уличный мальчишка принял очередное письмо и принес его Кертору. Следующий тур переписки Флэль провернул с еще большим изяществом: он зашел в ту же книжную лавку, что и девица с секретарем, небрежно поприветствовал их и сделал вид, что поглощен изучением свитков, сам же постепенно продвигался к копавшейся в картах Керо. В руке он держал сборник Эллерна. Двигаясь спиной вперед, он неминуемо должен был налететь на свою пассию, что и случилось.

— Ах… — пискнула та.

— О, простите мою неловкость, — развернулся Кертор. — М-мм, кажется, мы знакомы? Он очень, очень надеялся, что на его лице не отображается ничего, кроме вежливой скуки и легкого смущения после того, как он толкнул благородную девицу и, кажется, даже отдавил ей ногу.

— Вероятно, вы бывали в доме герцога Гоэллона, — так же равнодушно ответила северянка и отвернулась к картам, потом глянула через плечо. — Жаль, что вы меня опередили, я давно хотела найти сонеты Эллерна.

— Я виноват перед вами и уступлю вам книгу, — томик с золотым обрезом, отпечатанный на огандской бумаге, перекочевал в руки Керо.

— Благодарю, — бросила девушка. — Вы очень любезны. Черноволосый секретарь повернулся в их сторону, вежливо кивнул Флэлю и отвернулся, должно быть, не заметив ничего лишнего. Кертор ушел, даже не затруднив себя вежливым прощанием. Напоследок он прикупил совершенно ненужный ему свиток с благочестивыми рассказами для юных девиц. Это тоже могло пригодиться впоследствии. Теперь нужно было выждать: слишком многие случайные встречи могли бы насторожить секретаря или высокого светловолосого алларца, который служил капитаном охраны герцога. Если секретарь казался развесистым лопухом, то капитан был человеком серьезным и с ним Флэль связываться не хотел. Такая разлука оказалась нестерпима. Кертор обнаружил, что у него пропал аппетит, потом бессонница стала его близкой подругой, а когда он отказался от вина, Эмиль Далорн опешил и принялся выпытывать, в чем беда. Краснея и стыдясь своей глупости, Флэль сознался во всем, но друг смеяться не стал, а сочувственно покивал.

— Я не вхож в дом герцога, но знаю, кто в силах помочь твоему горю. Герцог Алларэ передаст и письмо, и ответ. Да что там, он и украсть эту девицу для тебя сможет, — усмехнулся Эмиль.

— Мы не настолько близки, чтобы просить его о подобной услуге, — печально вздохнул Флэль.

— Передай письмо мне, а я отдам его Алларэ.

На этот раз Кертор расстарался, написал длинное и проникновенное послание. На треть оно состояло из стихов, на треть из комплиментов и на треть — из рассказа о чувствах Флэля и его терзаниях в разлуке. Он очень надеялся, что послание попадет к Керо, а не к Гоэллону: Реми отличался престранным чувством юмора, но за подобное могло крепко влететь обоим — и Керо, и ему самому. Кертор отлично представлял действия герцога Гоэллона в случае, если тот обнаружит, что гость состоит в любовной переписке с его воспитанницей, но готов был рискнуть. Все прошло успешно. Правда, ответ юной дамы был куда менее страстным, чем надеялся Флэль, но зато длинным, не то что короткие записочки, которые он хранил в шкатулке. Каждую строку каждой записки Кертор выучил наизусть, а теперь получил целое настоящее письмо, написанное прекрасным изящным почерком. Отправляясь в третий раз в дом Гоэллона, Флэль подготовил очередную записку. К сожалению, опять пришлось воспользоваться услугами писца: сам он не мог вывести чернилами по накрахмаленной ткани ни строчки, а коварный писец отказывался выдавать тайну, вместо этого просил за каждое письмо по десять золотых. Кертор очень надеялся, что возлюбленная простит ему то, что записка написана чужой рукой. В этот раз Флэля не стали провожать до кабинета герцога. Слуга забрал у него плащ и шляпу, а потом кивнул на лестницу:

— Вас ждут. Кертор обрадовался: если у Керо хватит догадливости ненароком пройти по лестнице или по третьему этажу — комнаты ее находились там же, где и кабинет, — то очередное послание попадет ей в руки. Оно и попало. Этаж был совершенно пуст, зато девушка выходила из кабинета Гоэллона. Она уже притворила за собой дверь, так что Флэль протянул ей платок и удостоился рукопожатия. Мгновение случайной встречи хотелось растянуть надолго. Маленькая прохладная ручка лежала в его ладони, девушка стояла совсем близко, и Флэль уже понадеялся, что сможет прикоснуться губами к ее щеке… Тут дверь распахнулась, и на пороге показался хозяин дома. Керо вспыхнула до ушей и отдернула руку, но было поздно. К тому же, в левой руке был зажат злополучный платок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});