Я не робот 'Служу себе' - Сергей Валентинович Хабаров

пытались спасти своих родственников из нумеризованного рабства, после такого нарушения закона обратного пути им нет. Но в подземельях есть умельцы, способные разладить работу нейросети и нумер начинал жить заново. Воспоминания вернуть не получалось даже у меня. Я не однократно задавался вопросом, почему изгои не организуются и не поднимут восстание. Да, их борьба была бы обречена на провал — слишком велик технологический разрыв, но они даже не пытались. Неужели сады Нургла, давящие снизу, охотники, давящие сверху, и банды, давящие изнутри оказывали такое большое деморализующие влияние? Или я слишком много от них жду?

— Пол, — окликнул меня охранник, возящийся с замком моей клетки, — Босс Калигула хочет с тобой поговорить.

Вот тут уже я, чуть не засмеялся.

— Ну, веди меня, Вергилий.

Вообще-то охранника звали по-другому, просто я иногда развлекаю моих надзирателей различными историями. Те слушают, открыв рот, ну, как дети. Историю о Прометее я пересказывал на бис три раза, правда, интересен им не только греческий эпос, всё зависит от того, кто сегодня надзиратель. Так вчера я пересказывал приключения Винипуха и Пяточка, а позавчера ставил сценки из Звёздных Воинов. Когда на моменте признания Дарта Вейдора в отцовстве Люку один из охранников заплакал, я понял, что переигрываю. В общем, с охраной я сдружился, и даже Агата в момент моих выступлений переставала источать яд.

— Пол, а как это жить на поверхности? — спросил охранник.

Я посмотрел на охранника — это был ещё совсем молодой человек. Лет восемнадцать или девятнадцать на вид. Хотя с продолжительностью жителей Крита он мог так выглядеть и на сорок.

— А ты там никогда не был?

— Нет, я родился здесь. Моя мать уже была беременна, когда оказалась здесь.

— А почему она сбежала?

— Когда отца нумеризовали за дерзость по отношению к аристократу, она выкрала его из секций нумеров и сбежала с ним сюда.

— Нейросеть?

— Отключили уже здесь.

— Ты изгой в первом поколении. Тяжело, когда твоих близких нумеризируют.

— Не знаю. Мать говорила, что они полностью стёрли ему память, но чувства стереть невозможно. Когда она вытащила его из секций, он всё ещё любил её.

— Красивая история. И что с ними стало?

— Ничего, живы здоровы, поселились недалеко отсюда в небольшом посёлке.

— А почему ты вступил в банду Калигулы?

— Тут много стреляют и я решил, что проживу больше если у меня будет оружие. Ну, так как там на поверхности?

— Хорошо. Синее небо, зелёная трава, много деревьев.

— Таких, как на нижних уровнях?

— Нет, других, более красивых. На поверхности нет таких деревьев, которые могут откусить тебе голову. А ещё на поверхности есть моря.

Увидев непонимание в глазах надзирателя, я понял, что он понятия не имеет о море.

— Ну, это как местные водяные озёра, только значительно больше.

— Насколько больше.

— Сколько хватает глаз.

— Хотел бы я оказаться на поверхности и увидеть всё это.

— Не советую.

— Почему?

— Жители полисов. Они охотятся на изгоев поверхности.

— Они и здесь на нас охотятся. Только тут мы вынуждены жить как слепые крысы.

— Однако же тут легче спрятаться, или ты хочешь прожить жизнь крысой зрячей? На моей родине есть поговорка: «У соседа трава зеленее». Означает, что тебе всегда кажется, что у тебя хуже, чем у соседа. Ты мечтаешь попасть на поверхность и увидеть небо, море и траву. Изгои поверхности мечтают попасть в подземный мир потому, что тут безопаснее. Каждый из вас по-своему прав, но оба вы не правы.

— Почему?

— Потому что принимаете всё как должное и не пытаетесь ничего изменить.

Надзиратель задумался. Жизнь до этого казалась ему лёгкой и простой, жить одним днём на средних уровнях раньше казалось ему нормальным, у него было безопасное место, оружие и женщина на ночь. День прошёл, он жив, начинается новый день. А теперь появился я, потихоньку заражаю его мозг странными идеями. Мозг пробудился, принял первый кусочек, пережевал, распробовал вкус и, кажется, захотел ещё. Мне даже стало интересно смогу ли я как Ло вдохновлять этих людей на сплочение ради идеи, а не ради выживания.

— Но, есть другой способ увидеть поверхность.

— Какой?

— В нескольких днях пути отсюда есть город Мар. С их помощью ты сможешь увидеть всё, что пожелаешь.

— Мар? Первый раз слышу.

— Он на нижних уровнях.

— Это город мутантов? — на лице надзирателя отразились чувства отвращения и страха.

— Угу. У них есть контакт с поверхностью, просто скажи им, кто тебе о них рассказал, — сказал я и про себя добавил: «Всё остальное они из тебя уже сами выдавят».

— Ну, не знаю, подземные джунгли и болота очень опасны.

— Никто не обещал тебе безопасного пути. И я слыхал, что на нижних уровнях последнее время монстров стало значительно меньше.

Надзиратель задумался.

— В любом случае выбор за тобой. Но это в разы безопаснее, чем тащиться на поверхность самостоятельно, не имея никаких прав.

— Я подумаю.

Надзиратель вёл меня по тоннелям и коридорам. База банды, так называемые тропы, когда-то была жилым комплексом, на десятки тысяч человек, а ещё переборкой между секторами и колонной между уровнями. Сейчас в ней было значительно меньше народу, довольно-таки сильная группировка, зарабатывающая собиранием дани, гладиаторскими боями, наркотиками и торговлей. Хоть людей в банде насчитывалось около полутора тысяч и места в комплексе было полно, но всех «посторонних» жителей Калигула велел выгнать. До него дошли слухи о новой банде, щёлкающую другие банды как орешки. Вероятнее всего — это Нэнси, выполняющая программу объединения, наша старая база стала теперь чем-то вроде перевалочного пункта между Маром и средними уровнями. Поэтому остальные банды очень сильно напряглись. Калигула со своими людьми вовсю занялся обороной. Какие-то туннели были заминированы, а кое где установлены блокпосты. Всё это было бесполезно для бойцов Нэнси. Собакины просто проделывали новые проходы, обходя ловушки и укрепления.

Надзиратель провёл меня в роскошный большой зал, вместо трона на возвышении была кровать и несколько неубранных камер. Видимо этот зал ещё использовали как порностудию. Но Калигулы здесь не было, да и не это место было целью нашего пути. В стене зала была скромненькая дверца, где за канцелярским столом сидел ничем не примечательный мужчина интеллигентного вида в очках, он с интересом смотрел что-то в планшете, а потом перевёл взгляд на меня. Я поздоровался, в ответ на это он кивнул.

— Аякс, — представился человек, — Заместитель Калигулы, бухгалтер и начальник отдела кадров.

— Пол, — в ответ представился я, — узник.

— Да вы садитесь. В ногах правды нет, — показал рукой на стул Аякс.

Я сел и вдохнул запах этого кабинета. Он пах бюрократией и