Ты - моё искушение - Айрин Лакс

Глава 47

После разговора с отцом проходит ещё один день, а от Хана по прежнему нет вестей. Пропал, значит?

Не хочу ни скучать по нему, ни думать о нём, но сама замираю у окон в своей спальни, и папа, проходя мимо по коридору, это замечает. Дверь была приоткрыта, он увидел меня, но прежде чем войти, постучал костяшками по двери. 

— Я войду?

— Ты уже вошёл, папа...

— Грустишь?

Отрицательно качаю головой. Отец подходит ко мне и становится рядом, глубоко вздыхает, крепко выругавшись:

— Не было у бабы проблем, купила баба порося! Только это не про кого-то, а про меня. Прости, что я тебя так подвёл, дочка… — вздыхает, поцеловав в макушку и тянет к себе, обнимая за плечи. — Не думай о Хане, принцесса. За много лет дружбы я ни разу не видел его состоящим в серьёзных отношениях. Даже если он представлял одну девушку друзьям, в запасе у него всегда было ещё несколько баб…. — говорит папа. 

— Люди меняются. Вдруг он тоже изменился? — снова думаю об одном и том же. 

Словно хочу убедить себя прежде отца, что так бывает. Но надежда тает с каждой секундой, и я ничего не могу с этим поделать.

— Не в его возрасте! — возражает отец. — К тому же у Хана появилась привычка просиживать в барах. 

— Хорошего же ты мне опекуна нашёл, папа! — говорю с сарказмом. — Если тебя послушать, получается, что Хан — первый в мире кобель и запойный алкоголик. Тебе было не страшно оставлять меня под его опекой?

— Нет. Я просил его защитить тебя, и он пообещал сделать это. Несмотря ни на что, он выполняет свои обещания. Я был в Темирхане уверен. К тому же взял с него клятву, что он будет держать свои руки далеко от тебя. Хан поклялся, что так и будет, и я был спокоен — мужик своё слово держит! Раньше он не нарушал своих клятв. До сегодняшнего времени. До ситуации с тобой. Поэтому я сейчас не могу ему доверять, как прежде. 

— Но если он…

Внезапно громко звонит папин телефон. Папа достаёт телефон из кармана и, взглянув на экран, выдаёт:

— Помяни чёрта, и он явится! — бранится отец. 

— Темирхан? — спрашиваю со сбившимся дыханием, проклиная себя за слабость. 

Папа отходит в сторону и отвечает на звонок. 

— Поговорить? С Ди?! Послушай, приятель… Я ясно дал тебе понять, что не допущу ваших отношений. Тебе меня убить придётся. Я ни за что и никогда, ни при каких обстоятельствах… — голос отца набирает обороты и крепчает. 

Я понимаю, что он не шутит, говоря о намерениях. Он сделает всё возможное, чтобы не допустить отношений между дочерью и своим старым другом. Но внезапно папа замолкает, потому что Темирхан перебивает отца, говоря что-то в ответ, и выражение лица папы меняется. 

— Ладно, — немного растерянно говорит отец. — Я выйду. 

— Что случилось?! Папа!

Я бегу следом за отцом. Он быстро спускается по лестнице на первый этаж и оборачивается, когда уже находится в гостиной, машет рукой в сторону дивана. 

— Присядь, Диана! Приехал Темирхан. Я выйду на улицу и первый с ним поговорю. Потом он хочет поговорить с тобой. 

— Папа. Только убери оружие. Я вижу, что под рубашкой у тебя пистолет!

Отец с печальным вздохом прячет пистолет в сейф, спрятанный за баром в гостиной, и выходит, попросив меня остаться на месте. 

Несколько минут показались мне вечностью!

Сначала в гостиной появляется отец. Я жду, что он будет в ярости. Но папа странно спокоен. Остановившись на середине комнаты, он прокашливается:

— Ди, я буду в соседней комнате. 

— Ты позволишь мне поговорить с Ханом? — спрашиваю недоверчиво.

— Думаю, так будет лучше для всех.

Отец удаляется. 

Я замираю на самом краешке дивана, слушая звук шагов Темирхана. Моё сердце подстраивается под этот неспешный, но внушительный ритм. 

Едва сдерживаю свои эмоции. Мне хочется и кричать, и плакать, и плясать…

Всё одновременно. 

Хан появляется в гостиной и замирает на пороге. Мы смотрим друг другу в глаза и замираем от напряжения, скользящего в воздухе. 

— Привет. 

Я не могу сказать ничего в ответ. Губы сковало молчанием. 

Хан останавливается напротив меня и садится рядом на диван. Но так, что между нами остаётся не меньше полуметра свободного расстояния. 

Эта дистанция сразу же задаёт тон разговора.

Но я глупо надеюсь, что он будет говорить о другом и лишь из-за уважения к моему отцу держится на расстоянии. 

— Я должен извиниться перед тобой, — говорит густым, низким голосом.

— За что? — еле слышно. 

— За ложные надежды и обещания. Я не смогу их выполнить. Наверное, никогда бы не смог. Мы разные. Слишком. Возраст… Взгляды… Характер…

Хан говорит со мной, но разглядывает свои большие ладони. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍