Кот, проходящий сквозь стены - Роберт Хайнлайн

Мы уже засыпали в обнимку, погасив свет. Ее голова покоилась на моем плече, котенок тоже расположился где-то поблизости. Мы уже почти спали, когда она прошептала:

– Ричард… забыла… Эзра…

– Что забыла?

– Его ноги… Когда он впервые пошел… с костылями… через три дня, а для меня – через три месяца. Мы его поздравили, а Ксия – еще и в горизонтали.

– Наилучшие поздравления!

– Она уложила его в постель, сама раздела…

– Славные девочки! Что еще новенького?

Мне показалось, что она совсем проснулась, но она сонно пробормотала:

– Вайоминг…

– Что, дорогая?

– Вайо, моя дочь. Маленькая девочка, игравшая в фонтане… Ты помнишь?

– Да, да! Твоя? Ох, бабуля!

– Ее назвали в честь моей мамы Вайо. Лазарус…

– Она дочь Лазаруса?

– Кажется, да. Иштар говорит, что так. У девочки много хороших генов. Я попытался представить себе лицо девчушки. Маленький эльф с ярко-рыжими волосами.

– Она очень похожа на тебя.

Хэйзел не ответила. Ее дыхание стало медленным и ровным.

Я почувствовал коготки на своей груди и щекотку в подбородке.

– Мурр-р!

– Тише, малыш! Мама спит.

Котенок сполз пониже и приготовился спать. Итак, этот день завершился так же, как и начался – маленьким зверенышем на моей груди.

Это был очень наполненный делами день!

Глава 27

Бедна та память, которая имеет дело лишь с прошлым.

Чарльз Лютвидж Доджсон (1832-1898)

– Гвендолин, любовь моя!

Хэйзел замерла с зубной щеткой в руке и испуганно обернулась:

– Что, Ричард?

– Сегодня у нас юбилей. Мы должны его отпраздновать.

– Я всегда готова праздновать, хотя не очень понимаю твою арифметику.

И как отпраздновать? Изысканным завтраком? Или возвращением в постель?

– И тем и другим. Плюс специальное мероприятие. Но еда – в первую очередь. А что касается арифметики, то сама посуди: у нас юбилей, поскольку мы женаты ровно неделю. Ну да, я знаю, что ты считаешь его двухлетним…

– Да не считаю! Не будем считать. Как время, «проведенное в Бруклине».

– Ты утверждаешь, что я здесь тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять дней – чуть больше или чуть меньше. Но я сам эти дни не почувствовал, Гвен-Хэйзел, и если Аллаху неугодно вычесть их изо всех дней, мне отпущенных, то и я их не вычту. Да я и не верил бы в них, если бы не проснулся с двумя ногами…

– Ты этим недоволен?

– О нет! Просто мне теперь надо стричь вдвое больше ногтей.

– Мурр-р!

– А тебе-то, котяра, что об этом известно? У тебя не ногти, а когти, и ты их не стрижешь! И между прочим, царапаешь меня ночью. Да, да, царапаешь – нечего прикидываться паинькой! Так вот, вечером в понедельник 30 июня 2188 года (не знаю, как это пересчитывается на здешнее время) мы с тобой посетили спектакль балетной труппы Галифакса и любовались Луэнной Паулин в роли Титании.

– Да, не правда ли, она восхитительна?

– Еще бы! Но надо говорить была восхитительна, милая. Ибо, судя по вашим выкладкам, ее дивная красота рассыпалась в прах не менее двух тысяч лет назад. Луэнна почила с миром… Затем мы посетили «Рейнбоус Энд», чтобы вкусить поздний ужин, и там какой-то чужак имел наглость умереть за нашим столиком. После этого ты меня изнасиловала.

– Но не за столом же?

– Нет, в моем собственном холостяцком жилище.

– К тому же то было вовсе не изнасилование, по крайней мере с моей стороны!

– Не будем добиваться слишком точных определений, поскольку на следующее утро ты стерла пятно с моей репутации. Утро нашей свадьбы, моя несравненная! Миссис Гвендолин Новак и доктор Ричард Эймс объявили о своем браке во вторник 1 июля 2188 года. Засеки эту дату.

– Ты думаешь, я ее забыла? Вряд ли такое возможно.

– И для меня тоже. Вечером того же дня мы поспешно смылись из города, когда шерифские борзые почти уже хватали нас за пятки. Ночевали мы в «Иссохших костях», в капсуле. Верно?

– Ну, верно.

– На следующий день, в среду второго июля, Гретхен отвезла нас в капсулу «Счастливый Дракон», и мы переночевали у доктора Чана. Через день, в четверг, тетушка направила свою колымагу к Гонконгу Лунному, и по дороге мы застряли, схватившись с некими ретивыми «аграриями-реформаторами».

Остаток дороги колымагу вела ты, и мы так поздно добрались до отеля Ксии, что почти уже не имело смысла ложиться в постель. Но мы все же это сделали, после чего перенеслись в пятницу четвертого июля, в День Независимости. Ты следишь за точностью хронологии?

– Слежу.

– Мы встали… вернее, встал я (поскольку ты уже упорхнула!), и встал слишком рано, обнаружив, что не нравлюсь городским властям. Но ты бросилась (кинулась?) мне на помощь вместе с тетушкой в роли тяжелой артиллерии, после чего мы улепетнули в Луна-Сити так быстро, что мой шиньон остался висеть в воздухе Конга.

– Вот уж чего у тебя нет, так это шиньона!

– Потому что он все еще висит там! Мы прибыли в Луна-Сити около шестнадцати ноль-ноль той же пятницы. Тут мы с тобой разошлись во взглядах…

– Ричард, пожалуйста, не попрекай меня былыми грехами!

– …но все-таки вскоре стало ясно, что не прав я. Ну я и стал молить о прощении и получил его. В ту ночь мы спали в «Раффлзе» – когда ложились, еще была пятница четвертого июля, начавшаяся для нас за много километров к западу от места нашего ночлега и знаменовавшаяся оружейными играми «свободолюбивых стрелков». Ты все еще следишь за хронологией?

– Слежу, конечно. Но мне это кажется гораздо более долгим.

– Медовый месяц не должен казаться долгим, тем более что у нас с тобой он выдался таким хлопотным! На следующий день, в субботу, мы наняли Эзру в качестве поверенного и посетили Правительственный Комплекс, после чего на обратном пути у входа в «Раффлз» попали в засаду. Мы поспешно покинули отель, усеянный трупами, благодаря любезному содействию Гэй Десейвер и Корпуса Времени. Невероятно скоро мы очутились на земле моей юности, в Айове, где такая высокая кукуруза. Потом мы махнули на Тертиус.

Любимая, с этого мгновения мой земной календарь начинает барахлить. Мы покинули Луну в субботу пятого, вечером. Через несколько минут мы оказались сперва в Айове, потом почти сразу же – на Тертиусе, поэтому я полагаю, что мне все еще следует исчислять время с той же субботы 5 июля 2188 года. Условно примем эту дату, независимо от того как течет время на Тертиусе, тем более что иначе я совсем запутаюсь. Ты все еще контролируешь мои хронологические вехи?

– Ну да… конечно.

– Благодарю. Итак, я проснулся на следующее утро, то есть в воскресенье шестого июля. Проснулся с двумя ногами! Для Тертиуса, допустим, отрезок времени составил тридцать семь дней. Для тебя – около двух лет, для Гретхен – пять или шесть, чему мне пришлось поверить, исходя из ее вида восемнадцати или даже девятнадцатилетней (да еще «нокаутированной») девицы. И все же для меня прошла всего одна ночь – с субботы на воскресенье! Вечером того же дня я заснул вместе с Ксией и Гретхен, ночь провел с Минервой и Галахадом (чуть не забыл про Пикселя!), а еще, возможно, и с Томом, Дином, Гарри и их девицами – Эгнес, Мэйбел, Бекки. И не знаю с кем еще!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});