Великий и Чёрный Инквизитор - Алексей Завальнюк

– Понятно, – Керин мрачно кивнул и на время задумался. – Сейт, найдите способ связаться с Экзелем. Если он заступиться за меня, как Мастер клинка Империи, у меня появиться шанс. Я его Мантор, помните?

– Я попробую, что-нибудь сделать. Я найду тебе подходящего защитника, который сможет выиграть немного времени.

Дверь камеры скрипнула, и внутрь вошёл Джером, он был мрачнее тучи.

– Джером, ты смог с ним связаться? – с надеждой спросил Керин, но тот отрицательно покачал головой.

– Нет, наставник. Я попытался пробиться, но, видимо, Экзель уже начал работать, меня выбросило, при этом, нагрузка была неслабая. Я думаю, что Экзель применяет боевую магию и ему просто не до меня.

– Проклятье! Экзель, ну почему именно сейчас, когда ты мне так нужен?! – в сердцах крикнул Керин, а Сейт подошёл к Джерому.

– Что значит уже начал действовать? Керин, вы что-то от меня скрываете?

– Император нанял Экзеля на работу по Брандорскому конфликту.

– Вы сумасшедшие? – рявкнул Сейт. – Ты что, Кер, забыл?

– Да всё я помню. Экзеля предупредили, но ты ведь его знаешь, если вбил себе что-то в голову, хрен переубедишь.

– Наставник, Экзель меня сейчас волнует в последнюю очередь. Я получил разрешение защищать вас на завтрашнем суде. В этом деле очень много тёмных моментов, за которые я могу уцепиться. Если вы, конечно, не желаете найти себе другого защитника.

– Джером, я тебе доверяю. Ты единственная гарантия, тебя не подкупит Конклав, хотя, попытки могут быть, так что, будь готов.

– Я учту это, наставник… ох! – Джером схватился за грудь и с тихим стоном упал.

– Джером, что с тобой? Тебе плохо? – обеспокоено спросил Сейти.

– Экзель. Он использует свою силу, свою истинную силу.

– Что?! – Сейт отшатнулся. – Это катастрофа. Если об этом факте узнает Конклав, Экзеля не спасёт сам Император. Вы ведь знаете, из какого источника она исходит.

– Всё будет хорошо, – пробормотал Керин. – Я верю в Экзеля.

Наставник, я буду рассматривать материалы вашего дела. Сегодняшней ночью, я попробую разобраться во всём, а заодно, свяжусь с Экзелем. С вашего позволения, спешу откланяться. Магистр, Сейтиас, леди Янрин. – Джером поклонился и вышел.

***

Я ожидал, что нас будут встречать, но такую радостную встречу устраивать ради скромного меня…

Всё началось с того, что в наши ряды попал первый Файерболл. Это не было нами запланировано, ополчение дрогнуло, и если бы не звучный приказ Рагнора, не покидать позицию, всё, наверное, окончилось бы трагически.

Наши лучники смело выстрелили в сторону приюта, а Рагнор добавил зажигательное заклятье на наконечники. На второй выстрел сидящие внутри не отважились.

Мы с Пенелопой пробрались к замаскированной двери, и я применил лёгкое заклятье, открывающее замки. Дверь тихонько отворилась, и мы вошли внутрь.

Мы стояли в длинном узком коридоре, на стенах висели факелы, освещающие проход. Впереди стояло несколько воинов в чёрных доспехах, на груди которых был выгравирован герб – чёрный дракон. Он показался мне знакомым.

– Кто-то проник внутрь, – произнёс один из них, с тревогой посмотрев на уже закрывшуюся дверь.

– Тебе показалось, – лениво покачал головой второй. Если бы кто-то проник, мы бы его увидели. Здесь негде прятаться.

– Я слышал, что в деревню прилетели какие-то Инквизиторы, а ты знаешь, они на такие штуки доки.

– Да успокойся ты. Мы легко с ними справим… – мой клинок вонзился в основание черепа ленивого болтуна, а стрела Пенелопы вошла аккурат между глаз предусмотрительного.

– Хорошо. Нужно осмотреть все камеры, которые встретятся у нас на пути. Дети ещё здесь, во всяком случае большинство.

– Понятно. Пошли. – Пенелопа всегда была немногословна.

Мы побежали по коридорам, я отмечал наиболее быстрые пути для возможного отступления. За углом, начались камеры, как я и предполагал. Уроки Нильсена и Диамонда о подземной фортификации сооружений не прошли для меня в пустую. Вот только охрана у камер была большая. Всего было двадцать камер, и на каждую приходилось по два стражника.

– Рагнор, ты меня слышишь? – мысленно спросил я.

– Да, Экзель. Эти твари пытались пробиться, но мы их отбросили назад. У тебя там всё в порядке?

– Я нашёл камеры с детьми, но охрана очень большая. Если я спроецирую на тебя наше местонахождение, сможешь устроить небольшое землетрясение, но так, чтобы никто не пострадал, а просто все попадали на пол?

– Я попробую. Это основная стихия нашего братца Нильсена, мне немного непривычно с ней работать.

– Я на тебя надеюсь.

Некоторое время ничего не происходило, но вскоре, земля ощутима задрожала.

– Приготовься, – скомандовал я и Пенелопа встала в стойку.

– Я беру тех, что упадут первыми, – шепнула Пенелопа, и тут, мощный толчок сотряс стены и пол.

Мы едва удержались на ногах, бандиты рухнули как подрубленные, и тогда Пенелопа вступила в дело. Она держала в руках небольшие метательные ножи, которые незамедлительно отправились в цель. Я подключился и вскоре, перед нами лежало четыре десятка трупов.

– Пенелопа, помоги мне открыть двери.

– Я займусь правым рядом, – кивнула она.

За дверью действительно нашлись искомые дети. Чумазые, голодные, некоторые избитые, но, живые.

– Ребята, мы пришли за вами. Мы из Великой Инквизиции Равновесия. Не бойтесь, всё худшее позади.

Многие дети зарыдали, оглушительно зарыдали, некоторые посмотрели на меня пустыми глазами, в которых уже давно умерла надежда, а несколько, наиболее крепких вцепились мне в ногу, шепча, что-то утешающее.

– Экзель! – крик Пенелопы заставил выйти меня из оцепенения и посмотреть на неё.

– Что случилось? – Пенелопа была бледна и не могла говорить, лишь показала мне знаком, войти в камеру. Я понял её и подойдя, вошёл внутрь.

Я застыл, ибо, то что я увидел, было слишком ужасно. На узкой и холодной койке лежал полуобнажённый Литас. Его голубые глаза были полны боли и безумия, он смотрел в потолок, но пред его внутренним взором проносилось какое-то ужасное видение. На пол стекали капли крови, перевернув его на живот, я понял почему и грязно выругался. Его жестоко высекли кнутом, при этом, кто-то намеренно не дал ему умереть, или потерять сознание от боли.

– Не может быть. Кто посмел это сделать? – внезапно, мне вспомнилось страшное воспоминание Джерома, о том дне, когда его изнасиловали. Всё было примерно также, боль, кнут, безумие. – О нет.

– Экзель, – голос Пенелопы дрожал, – Кто мог сотворить такое?

В камеру вошёл один из детей, его равнодушные глаза остановились на Литасе.

– У чёрного мага есть Хозяин. Отвратительный, жестокий толстяк. Этот парень не первый. Многие из нас попали в его… постель, – на секунду, в глазах парня мелькнул гнев. – Я был одним из тех, кто попал сюда первым.

– Как тебя зовут? – тихо спросил я, понимая, что случилось худшее.

– Ричард. Мне одиннадцать лет, я родом из Антигорска.

– Литаса изнасиловали? – напрямик спросил я.

– Он всегда насиловал тех кого порол, – бедный ребёнок, видимо, он уже привык к подобному обращению, так равнодушно и буднично это прозвучало.

Я сел рядом с Литасом и положив руку ему на лоб, тихо позвал: – Литас, отзовись.

Чужое видение, полное боли и ненависти вошло в мой мозг и стало заполнять моё сознание. Смех, кнут, слова ненависти, растление, ненависть, ярость, призыв о помощи – одна огромная бессвязная картина, которая опустошала разум Литаса. Он ежесекундно видел эти кадры и сходил с ума. Я не мог помочь ему, он был обречён, но я вспомнил, какими глазами на меня смотрел Рагнор и решился на риск.

– Прости меня, Литас, – прошептал я и начал читать литанию, которой меня научил Магистр Крисстас.

– Экзель, что ты делаешь?! Это запрещено! Ты можешь погубить его дар! – закричала Пенелопа, но я не стал её слушать. Я накрыл ладонью лицо Литаса, пальцами закрывая его глаза от света. Моя сила потекла в глаза Литаса, и тот дико закричал. То что я делал, было ужасно больно для него, но так было нужно.

– Слушай внимательно Литас, – вещал я, заставляя мои слова огнём запечатлеться в его сознание. – Этого никогда не происходило с тобой. Всё что ты видел, всего лишь мираж. Ты забудешь о случившемся, как о кошмарном сне и никогда более не вспомнишь об этом, даже если очень захочешь. Ты не был опорочен, ты не был опозорен. Ты не один. Запоминай мои слова, Литас Настелл: ТЫ

НЕ ОДИН!!!

Литас последний раз закричал, но процесс уничтожения памяти был завершён, Литас дёрнулся и затих. Ближайший день или два он должен был спать как убитый.

– Экзель, что ты наделал? – Пенелопа смотрела на меня расширенными от ужаса глазами. – Это запрещено законом. Тебя могут казнить за это.

– Пенелопа, ты знаешь, какое видение терзало Литаса? – мрачно спросил я и посмотрел ей в глаза. Пенелопа увидела достаточно, дальнейших расспросов не последовало.