Маскарад или Сколько стоит твоя любовь? - Марина Ночина

   Не хочется об этом думать. И совсем не важно, что у этих двух парней не было отца, а мать, если и выходила из запоя, то только ради того, чтобы раздобыть ещё немного денег и запить снова. У Коли с Ринатом разница почти в десять лет и, судя по их внешности, отцы у них тоже разные. Однако Ринат всегда из кожи вон лез, но обеспечивал брату нормальную жизнь. Демидов рассказывал это с таким обожанием, восхваляя брата, и всё время косился на часы. А порой надолго замолкал, но выражение глаз говорило за него. В них читалось нечто: "Ну, зачем ты опять?". Теперь понимаю, почему. Но это не повод опуститься до похищения людей.

   Замок щёлкнул, дверь открылась, и на пороге застыл Николай. Взъерошенный, с бешеными глазами и...

   Я постаралась слиться со стеной, даже дышать перестала.

   Демидов странно мне улыбнулся и исчез из дверного проёма, вместо него теперь стоял Ринат с фонариком в руках и светил мне в глаза.

   - Встала и подошла, - приказал парень. - И лучше без глупостей, не хочется бить столь красивую девушку.

   Судорожно сглотнула ком, застрявший в горле, стиснула зубы, ухватилась за спинку кровати и рывком поднялась на ноги. И, если бы не опора, тут же села бы обратно. Ноги, словно ватные, отказывались держать.

   - Не трусь, - подбодрил меня Ринат. Он излучал доброжелательность и милосердие. Не понукал и не дёргал, спокойно стоял на месте и подсвечивал фонариком пол.

   - Я...

   - Оксана, расслабься. Я же говорил - мне от тебя ничего не надо. А я своё слово держу.

   "Успокоил!", - ощетинился внутренний голос. Очнулся, мой хороший. Значит, всё хорошо. Я по нему соскучиться успела. Хоть что-то приятное во всём этом...

   С трудом отцепила руку от спинки кровати и сделала первый неуверенный шажок.

   - Умница, девочка, - с удовольствием похвалил Ринат. - Уважаю смелых.

   Остановилась, посмотрела ему в глаза и вздрогнула.

   - До меня были не смелые, да? - нашла в себе храбрости спросить.

   Улыбка Рината стала немного хищной, а глаза чуть прищурились. Кажется, вспоминал...

   А потом всё резко изменилось.

   Луч от фонарика метнулся прямо в глаза, парень в несколько шагов пересёк комнату и больно схватил меня за волосы.

   - Я тебя предупреждал... - прорычал Ринат и толкнул меня к двери. - Шевелись!

   Пришлось идти.

   Дом оказался на удивление большим. Ринат отконвоировал меня через узкий коридорчик с пустыми проёмами дверей в самый конец. Открыл дверь, втолкнул внутрь и замер на пороге.

   Я испуганно осмотрелась - света от двух керосиновых ламп вполне хватало - сглотнула и попятилась.

   - Куда собралась? - поймав меня сзади за плечи, игриво уточнил Ринат.

   - Пожалуйста... - обхватывая живот руками, попросила я.

   - Видишь, я держу своё слово, - Ринат усмехнулся мне в самое ухо и толкнул вперёд. - Я тебя не трону.

   Замахала руками, чтобы не упасть и застыла, не сводя с Николая глаз.

   Он в расслабленной позе полусидел-полулежал на широком старом раскладном диване и глупо улыбался. А в глазах такая дикая жажда.

   - Всё развлекайтесь. А я пойду, займусь делами. Надо же узнать, созрел ли твой папочка для серьёзного разговора...

   И всё это сказано презрительно-надменным голосом. Не понимаю, как можно быть столь... безжалостным.

   Ринат ушёл, заперев за собой дверь, а я осталась наедине с Николаем.

   - Оксана, - пьяным голосом позвал он. - Иди сюда.

   Я вжалась в дверь и несколько раз дёрнула. Может Ринат и запер, но мало ли. Вдруг повезёт?

   Не повезло. Дверь не поддавалась, а Коля, видимо, надоело ждать. Он поднялся и неровной походкой пошёл ко мне.

   Попыталась проскочить мимо него к не заколоченному окну, но Демидов на зависть чётко и быстро перехватил. А свобода была так близка... И пусть я не смогла бы далеко убежать. Хоть что-то...

   - Я так давно мечтал об этом, - обдав перегаром, выдохнул мне в лицо Николай и впился в мои губы жадным поцелуем.

   Попыталась сопротивляться - получила пощёчину.

   - Ты будешь моей! Только я достоин! - хрипло пророкотал он, ухватил меня за волосы и потащил за собой к дивану. Было больно и страшно. А Демидов словно упивался моим беззащитным состоянием. И на каждую попытку отстраниться отвечал хлёстким ударом.

   За окном давно была ночь... или уж скорее раннее утро, но в доме никто не спал. Даже собака заунывно выла где-то за домом.

   Тимофей последние десять минут стоял у окна и пустым взглядом смотрел на освещённый двор, в котором впритык друг к другу ютились дорогие иномарки.

   Максим и тот не усидел на месте, а теперь не знал чем занять себя в доме Родионовых и каждые полчаса названивал своему беременному солнышку. Кто бы мог подумать, что Смольный способен на такие нежности. А вот ведь...

   Тимофей ему в этот момент завидовал самой страшной чёрной завистью. Потому что Макс мог в любой момент позвонить ей, услышать любимый голос, сорваться и поехать к ней.

   А он не мог.

   - Тима, - сзади подошёл Максим. Тимофей не обернулся: так и смотрел во двор. Да и зачем? И без того понятно: друг хочет вернуться к своему солнцу.

   - Езжай, - безразлично сказал Морозов. - Попроси Кента тебя подвезти. Пусть успокоится.

   - Ему в таком состояние не то, что за руль... - неприятно скривился парень. Он ошибся, если думал, что именно Тимофей будет бросаться на людей и буянить. Одного раза хватило. К тому же Кеша отлично справляется с этой ролью. А Тим спокоен, собран и холоден. Так лучше думается.

   Пока только и остаётся, что думать. Ксану ищут все. Станислав Петрович поднял на уши всех своих знакомых. А после того, как Тимофей "поговорил по душам" со своим отцом, к поискам Ксюши присоединился и он.

   Но пока никаких новостей.

   Дом Родионовых превратился в штаб. Везде сновали какие-то люди, шипел рации, ежеминутно поступали новые сообщения и сводки.

   А Тимофей думал.

   - Ладно. Извини, друг. Я поехал. Женька там совсем извелась. А ей сейчас нельзя волноваться, - нерешительно проговорил Максим. Тим даже удивился. Оторвал взгляд от двора и посмотрел на Смольного.

   - Вот вернёшь Ксеньку, заделаешь ей ребёнка, тогда и поговорим! - мрачно сообщил тот, развернулся и ушёл.

   Морозов позволил себе короткую улыбку - порадовался за друга - и, нацепив на лицо маску "Монстра", как любит называть его Ксана, направился в самый эпицентр поисков, где продолжал бушевать Иннокентий.