Крысиная башня - Павел Дартс

— Толя, что случилось?…

Она села, простыня открыла ее до пояса. Ого, ниче у нее сиськи! — не мог не отметить я, хотя, понятно, голова была занята другим. Она заметила мой взгляд, — ох уж эти бабы! Они могут не заметить валяющиеся под ногами деньги или не отличить револьвер от пистолета, но уж взгляд на себя заметят хоть со спины, — и потянула простыню, укрываясь.

— Здрасьте! — вспомнив, что мы еще не виделись, ляпнул я.

— Здрась… Толя! А что случилось?

— Нормально все. Тут будь. Запрись. — появился из другой комнаты уже полностью экипированный Толик.

Когда мы выбежали в подъезд, батя уже оценил ситуацию, выглядывая через разбитое окно с помощью нашего самодельного перископа.

— Толя, это не гопники. Не их стиль. Это… Бомжары какие-то, что ли.

Толик осторожно выглянул в окно.

— Они не в подъезд ломятся. Они стараются в подвал магазина пробраться.

— Мммдааа… Нам еще такого соседства не хватало…

Снизу раздавались удары, скрежетание железа и приглушенная матерщина.

— Что они там ломают-то хоть? Там же открыто все было?

— Не. Я как раз вчера решетку, что там стояла, закрепил толстой проволокой. Это помимо замка.

— Ну, накаркал. Наверно подсмотрели и решили, что что-то ценное прячем.

— Да уж.

Я стребовал у бати перископ и тоже всмотрелся в происходящее. Их было человек пять. Мужики непонять какого возраста, заросшие и неопрятные. Нет, не в рубище каком, не в обносках. Одеты они были как раз в относительно чистое, хотя и мятое, и почти не рваное; но как-то… Как-то было видно, что одежда эта не их, что носят они ее случайно и непривычно. Странно было видеть заросшего до самых бровей бородой кряжистого мужика в мятых серых брюках, сохранивших стрелки, в босоножках и в белой футболке с эмблемой какого-то западного университета на груди. Прикрывал все это длинный, и, видимо, дорогой синий плащ — это летом-то. И все они были одеты кто во что горазд. Ну, оно и понятно, — поживились в разбитых магазинах и в разграбленных квартирах. Администрация много раз объявляла по местному радио, что борется с мародерством; что кого-то ловят и даже расстреливают, — но на самом деле патрули не совались вглубь жилых районов, ограничиваясь центральными улицами. А вычислить нежилые квартиры и дома было проще простого — по отсутствию света вечером.

— Новая генерация, блин. Нью-бомжи. Не удивлюсь, если от них и хорошим одеколоном пахнет… — батя несколько расслабился, поняв, что нам не предстоит схватка с озверелой обкуренной толпой гоблинов.

Это всего лишь бомжики…

— Э!! Э, бля!!! Съ…али быстро отсюда нах, быстра-а!!! — высунувшись в окно, во всю мощь легких заорал вниз Толик.

Дальше произошло непонятное. Вместо того, чтобы броситься врассыпную, бомжики высыпали из-под дома и уставились на наше окно в подъезде, из которого орал Толик. А один, как раз тот, в белой футболке и синем плаще, напротив, сунулся под дом, что-то там поднимая с асфальта. Камень, что ли, ищет?…

— Что не поняли, што ли??? Щас я спущусь, щас я с вами… — тут Толик, недокричав фразу, резко отпрянул за стену, выдохнув нам:

— Ложись!!..

И тут же снизу грохотом простучала автоматная очередь.

Мы успели отпрянуть от окна, пригнуться и вжаться в стены; несколько пуль ударило в стену дома снаружи, несколько влетели в разбитое окно, наполнив подъезд опасным щелканьем рикошетов и облачками известки и штукатурки, выбитой из стен пулями.

— О, ляяя… — только и сказал батя, сидя на полу, — Серый, ты цел?…

Я лежал под подоконником, рядом с батареей, вжимаясь в нее; рядом валялся раздавленный в сутолоке перископ. Такого никто не ожидал. Уж больно неожиданно. Это даже не гоблиновская картечь по окнам, это посерьезнее будет… Эта очередь в окно — это реально нас… взбодрило… Как говорится, «ничто так не бодрит утром, как спросонья удар локтем об угол». Я, кстати, плюхнулся на пол еще до крика Толика, инстинктивно. Начинают вырабатываться «боевые инстинкты», что ли?… Во всем надо находить положительный момент…

Снизу раздался хриплый смех и ругательства. Если так можно выразиться, «веселая матерщина», — бомжары толпились напротив подъезда, показывали на наше окно пальцами и скалили зубы. У одного в руках был «калашников».

— Ребята, с вами ничего не случилось?… — сверху, в щели нашей двери, появилось испуганное мамино лицо.

— Ничего. Дверь закрой и не показывайся, пока не скажем. А лучше — уйди в ванную. — скомандовал ей батя. Дверь захлопнулась.

— Бля, ща еще Элеоноры тут не хватало… — пробормотал Толик и с экспрессией обратился к бате: — Чо,…, братец, допрыгались?? У бомжар, у поганых бомжар — автоматы, а мы как целки, с пестиками крутимся… А все ты, ты, бл…: «Подождем, не надо, не станем рискова-а-ать!!» Дождались, бля!

Батя молчал.

Толян осторожно выглянул на улицу — бомж с автоматом ткнул в сторону окна стволом и крикнул «Бах!», снова вызвав снизу взрыв дебильного смеха.

— Сссссукааа… — бессильно прошипел Толик и достал из-за пояса наган, — Ща поржет у меня…

— Погодь… — остановил его батя, — Только засветим возможности. Против автомата наши стволы слабо катят, да…

— Ясен пень! — вызверился опять Толик, — Хули я тебе всегда и говорил!! Стволы надо, нормальные ство-лы, автоматические, армейские, а не херней страдать! А ты…

— Может, ты заткнешься?…

— Че ты меня затыкаешь, брателло?? Из-за тебя как олени на весенней охоте, и ты, бля, еще мне будешь предлагать заткнуться?? — окончательно стал выходить из себя Толик.

Батя демонстративно отвернулся к нему спиной. В наступившей тишине опять послышался снизу, со двора, скрежет металла и пропитые голоса.

— Может, черт с ним?… — стал рассуждать вслух вполголоса батя. Ну, сломают решетку и дверь. Ну, залезут в подвал… Брать там особо нечего. Свалят в конце концов…

— Может, их еще в подъезд пустить, пусть здесь пошарят?? — язвительно вставил Толик, — Тоже в конце концов уйдут. Ну, может, поднасрут слегка; но, если им не понравится — уйдут. А мы пока в туалете посидим, ага??

Батя промолчал.

— А может, и не уйдут. Может, они тут свою штаб-квартиру устроить решат? А мы будем у них разрешения на улицу выйти спрашивать, — как вариант??

— Нет, — после раздумья сказал батя, — Не вариант. Гнать их надо, по-любому. Во-первых, нельзя поважать, слабость свою показывать. Во-вторых, в подвале полно картона от упаковок, от товарных ящиков. Они, если и уйдут, пожар нам тут точно организуют. Надышимся. Нет. Гнать их надо.

— Гна-а-ать! — передразнил Толик, — Чем их гнать?? Этим, что ли? — он сунул бате под нос свой наган-переделку. Как будто батя был кровно виноват в нашей слабой оснащенности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});