100 кратких жизнеописаний геев и лесбиянок - Пол Рассел

А эти прекрасные стансы из поэмы «Оринда Лукасии» ставились современниками Филипс в один ряд с самыми лучшими поздними метафизическими виршами:

Ты, моя Лукасия, значишь для меня гораздо больше,Чем он мог бы быть для целого мира;Ты меня греешь и наполняешь светом,Твое отсутствие превращает все в ночь.Но ах! Мой друг, эта ночь слишком длинна,Печаль тяжела, а темнота беспросветна:Мои слезы (вызванные этим) текут по щекам,И все же сердце трепетно жаждет тебя,И к тебе оно взывает,Если я буду ждать слишком долго,Даже ты не сможешь меня спасти,И не восстановишь мою жизнь, а закроешь мои глаза.

Спустя более века после ее смерти поэмы Филипс продолжали восхищать не меньше, чем поэзия Джона Китса.

В 1662 году Филипс переехала в Дублин в Ирландию, и, пока жила там, перевела драму «Помпеи» Пьера Корнеля, которая была поставлена в театре Смок-Элли и с успехом шла в 1662–1663 годах. Пьеса была опубликована в Дублине в 1663 году и еще двумя издательствами в Лондоне. В 1664 году лондонский издатель выпустил неавторизированное издание ее поэм, чем так рассердил Филипс, что в конце концов 18 января 1664 года этот издатель принес публичные извинения в лондонской газете «Intelligencer» за это самовольное издание и изъял весь тираж из продажи.

Находясь на высоте успеха и популярности, Кэтрин Филипс заразилась ветрянкой и умерла 22 июня 1664 года в Лондоне. Ее стихи были собраны и опубликованы в 1667 году, включая версию пьесы Корнелия «Горацио», незавершенную из-за ее смерти.

Кэтрин Филипс была одной из тех немногих женщин, которым удалось достигнуть того, что Вирджиния Вульф называла «жизненное пространство» — личное пространство, в котором женщина, несмотря на все предрассудки общества, может проявить свои способности, занимаясь какой-либо деятельностью. Как одна из немногих женщин-писательниц (лесбиянок или нет), достигших широкой известности в XVII веке, Филипс является не просто историческим курьезом: ее поэзия обладает настоящими достоинствами, а то, что в ней воспеты любовь и дружба женщин того века, служит значительным подтверждением существования влечения женщины к женщине, которое иначе осталось бы незафиксированным. Как и другие значительные представительницы поэтесс-лесбиянок в этом сборнике — Адриана Рич, Одри Лорд, Х.Д. и Джуди Гран, она заслужила место на страницах этой книги.

94. Этель Смит

1858–1944

Этель Смит родилась 22 апреля 1858 года в Мерилбоунс в Англии. Ее отец был генералом британской армии, а мать, француженка, занималась домашним хозяйством. Этель росла в богатой семье. В 1877 году она поступила в Лейпцигскую консерваторию, но скоро была разочарована преподаванием и начала брать частные уроки у Хайнрика фон Херцогенберга. Первые камерные работы Смит были приняты благосклонно, и ее поддерживали такие известные композиторы, как Брамс, Григ, Чайковский, Клара Шуман — все они серьезно относились к ее работе. Ее первое крупное произведение, мощная и экспансивная «Mass in D Major» («Mecca в до-мажоре») произвела глубокое впечатление на аудиторию во время премьеры в январе 1893 года в Лондоне. В то время считалось, что женщины не способны писать музыку такой глубины и уровня.

Самого большого успеха Смит добилась в опере. Ее первая опера «Фантазия», для которой она сама написала либретто на немецком языке, была неудачно поставлена в Веймаре в 1898 году, а ее постановка в Карлсруэ в 1901 году была более успешной. Позднее Смит пришла к заключению, что эта работа ей не удалась, и в 1916 году она уничтожила почти все напечатанные партитуры. Более удачной оказалась ее претенциозная одноактная опера «Der Wald» («Лес»), поставленная в Берлине в 1902 году, в «Ковент Гардене» — в 1902 и в Нью-Йорке — в 1903 году.

Третьей оперой, возможно, шедевром Смит, стала опера «The Wreckers» («Вредители») по ее собственному либретто, написанному на французском языке, которая была поставлена впервые в Лейпциге в 1906 году под названием «Strandrecht». Ее также поставили в Праге в 1906 году, а в Лондоне — в 1909 году, где она заслужила шумный успех.

В первом десятилетии XX века Смит стала все больше интересоваться движением за женские права в Британии и сочинила для этого движения «Марш женщин», который часто пели на уличных демонстрациях. Ее следующая опера «The Boatswain's Mate» (1916) с сильными женскими характерами была навеяна ее политической активностью и получила широкое одобрение публики, войдя в постоянный репертуар «Олд Вик» — театра. Яркая, неординарная женщина, она без устали сражалась за равноправие женщин в творчестве. Она получила почетную степень от университета Дурама в 1910 году и титул Леди Британской империи в 1922 году.

Среди ее поздних работ: оперы «Fete Galante» (1923) и «Entente Cordiale» (1925), «Концерт для виолончели, рожка и оркестра» (1927) и «Тюрьма» (1931) — симфония для сопрано, бас-баритона, хора и оркестра.

Хотя нарастающая глухота вынудила ее в последние годы прекратить занятия композицией, она продолжала писать прозу. Ее двухтомная автобиография «Впечатления, которые остались» была принята с энтузиазмом, когда она вышла в свет в 1919 году. Затем последовали еще восемь книг, которые стали известны благодаря обезоруживающей открытости автора и легкому стилю изложения.

Обладая неуемной энергией и непомерной самовлюбленностью («Я самая интересная личность из всех, кого я знаю, и мне все равно, согласен ли кто-нибудь со мной», — заявила она в 1935 году), она была личностью, которая не вмещалась в окружающую ее среду. За свою жизнь Смит неоднократно влюблялась в разных женщин. Прочитав «Жизненное пространство» Вирджинии Вульф, она загорелась желанием встретиться с ее автором, что ей удалось в 1930 году. К тому времени Смит был уже семьдесят один год, но она все равно влюбилась, записав в своем дневнике: «Я не думаю, что я когда-нибудь была привязана к кому-либо так глубоко. Целых восемнадцать месяцев я едва могла думать о чем-нибудь еще». Она стала одной из самых преданных — и самых требовательных — подруг Вульф и посвятила ей сборник «Когда проходит время» (1936). Что касается Вульф, мы читаем ее запись от февраля 1933 года, сделанную после визита к ней почти совсем глухой к тому времени Смит: «Вчерашний день тянулся черепашьим шагом и был настоящим адом, пока ее зычный голос не вывел меня из отупения. Я всегда говорю «Бедная старая Леди!» Потому что я склонна думать, что она проделала путь от Уокинга ради того, чтобы провести со мной всего лишь час… А сейчас она уезжает в Бат на пять недель — к моему собственному облегчению, потому что я не могу вынести роль панциря черепахи, а она так настойчива. Быть Этелью так привычно для нее». Тем не менее Вульф говорила, что ее тронула «сумасшедшая страсть» Смит.