Если бы я знал (ЛП) - Уайт Рейн

― Димкиного друга ты, мам, кстати, знаешь, ― сообщил

он.

Раздался писк домофона. Мама кивнула, мол, продолжай, а

сама выпорхнула в коридор, открывать дверь.

― Помнишь Ники? Высокого такого, темноволосого, школьного его приятеля? ― продолжил Джой, последовав за

ней.

― Да? ― прощебетала мама с домофон. ― Ох, Никиточка, заходи. ― И уже к Джою: ― Помню конечно. Ты почему

раньше не сказал? Я бы вам пирог испекла. Он же, как ты, любит рыбный пирог.

― Ага, ― согласился Джой.

Затем глубоко вздохнул, собираясь с силами. Этаж у них

был не самый высокий, так что в подъезде уже слышались шаги

Ники, решать стоило быстрей. Быть или не быть?

― И твоего старшего сына, ― выпалил Джой.

Мама опешила, складывая в голове мозаику:

― Что?

― Любит. Рыбный пирог… и твоего старшего сына.

Дверь скрипнула, открываясь. Ники смущённо переступил

порог, мило улыбаясь маме:

― Валентина Петровна, спасибо, что согласились…

Но его заткнул поцелуй, которым Джой всё же нахально

встретил своего парня. Парня. Не друга брата. И точка. А самое

смешное, что Ники рефлекторно ответил. Господи, три с

лишним года! Конечно, он привык отвечать на поцелуи Джоя, не думая. Но когда понял…

― Джой, блять, ты чего творишь? ― В тот же миг вскинул

голову, встречаясь взглядом с матерью, и резко побледнел. ―

Валентина Петровна, это не то, что вы подумали. Я просто…

Я… Димке пришёл помочь.

Мать Дериглазовых смотрела на него во все глаза.

Оглядывала так, словно видела впервые. Она многое

воспринимала спокойно, даже новость об ориентации старшего

сына пугала, скорее, отсутствием внуков, но сейчас Джой вдруг

засомневался, что правильно поступил, вывалив на неё такую

информацию. Может, Никита был прав: не стоило? Ну как

хватит сейчас маму хватит инфаркт, и ухаживать уже придётся

не только за Димкой в депрессии.

― И вы молчали? ― наконец отмерла она, всплёскивая

руками.

Джой вздрогнул ― и выдохнул. Оказалось, это у него

сердце готово было взорваться, а мама… его мама ― самая

потрясающая на свете. Самая. Лучшая. На свете.

― Ты же в гости приходил, Никитушка, и обманывал? ―

продолжила причитать она, но в противовес собственных слов

распахнула руки и заключила в объятия одновременно сына и

его нового-старого парня. Стиснула так крепко, словно

собиралась выдавить все внутренности, а у Ники ещё и сумку с

вещами.

― Что стоите? Проходим, рассказываем, едим. Там же

борщ сварился! И пирогов ещё партия почти поспела, ― вновь

защебетала она, отпуская их и убегая на кухню.

Никита с Джоем остались в коридоре одни.

― Значит, ты рассказал, ― выдохнул Ники.

― Хочешь, злись, но я бы сдох, если бы ещё хоть сутки

промолчал, ― огрызнулся Джой. ― Тебе лучше было дальше

скрывать, но позволить мне умереть?

Он сложил руки на груди, отвернулся и уставился на дверь

в комнату Димы. Если Ники сейчас собирался обижаться, он сам

планировал надуть тот самый матрас и ночевать в комнате

брата. Почему бы нет? Но тут крепкая рука обхватила его за

плечи, на уровне ключиц, притягивая спиной к тёплому телу.

Пальцы погладили кожу, нос уткнулся в макушку, шевеля

дыханием волосы.

― Я боялся, ― прошептал Ники.

― Насколько видишь, зря. Давно стоило так поступить.

Никита промолчал, лишь крепче прижал Джоя к себе. То

ли капитулировал, то ли затаился. Но одно Джой знал точно: это

его парень. Самый дорогой человек, самый близкий и важный.

Тот, без кого ему бессмысленно существовать. И пусть весь мир

об этом знает, ему плевать!

Настолько плевать, что недавно он даже купил кольцо.

Так, просто, в дань глупым традициям и собственной

романтичности. Чтобы лежало. Джой прятал его среди запаса

сладостей, в который Ники никогда не лез. Лучшее место, чтобы

хранить очередную мечту.

Там, где ее не найдут, но, возможно, когда-нибудь примут.