Ради тебя - Татия Суботина

– Почему?

– Думаешь, перед тем, как Анисья создавала проклятье, она бы не подстраховалась от его воздействия и не защитила бы себя и своих прямых потомков?! Или тебе бы хотелось, чтобы было по-другому?

– Нет! Что ты… Просто, – я стыдливо замолчала, кусая губу. Ну, вот и как объяснить все, что чувствую? Столько противоречий… – Прости. Я совершенно не то имела в виду. Просто мне нужно переварить это все. Наверное, я еще не готова к такого рода откровенности. Это страшно.

– Поздно, детка, – покачал головой Ян. – Процесс уже запущен. Я должен тебе многое о себе рассказать, если мы вообще еще рассчитываем на доверие.

– Не сегодня, Ян.

Меня настигло отчетливое осознание, что еще больше грязи и гадости я просто не выдержу. Сорвусь. Сломаюсь.

Я направилась к выходу из кабинета.

– Даша! – почти отчаянно вскричал Ян.

– Пожалуйста. Не сейчас. Я больше не могу.

– Даша! Останься.

От продолжения неприятного разговора меня спас звонок мобильного. Первое время я остановилась и просто ошарашено прислушивалась, не до конца осознавая, что это за звук. После того, как я вернулась из портала и ускоренно пошла на поправку, Ян подарил мне телефон. Он сказал, что это необходимо для того, чтобы я постоянно находилась на связи. Позвонить кому-нибудь самостоятельно я по-прежнему не могла. В адресной книге был только номер телефона Кенгерлинского, а воспроизвести по памяти мобильник Ритки, как тогда на автобусной остановке, не получалось. Когда я осознала, что этот звук принадлежит рингтону моего мобильника, который сунула в кармашек платья по привычке, задалась вопросом, кто мог звонить на этот номер, если его знал только Ян?

– Алло…

– Даша? – послышался знакомый, но сильно взволнованный голос.

– Федор Иванович?

– Дашенька, мне очень нужно с тобой поговорить! – Они что сегодня все сговорились? – Ты сможешь сейчас со мной встретиться?

– Зачем?

– Это срочно! – настаивал Брагин.

Я перевела взгляд на мрачное и тревожное лицо Кенгерлинского и рассеяно проговорила в трубку:

– Нет, не думаю, что…

– Это важно! Если не приедешь, пострадают твои близкие. И не смей никому говорить о нашей встрече!

Все внутри меня похолодело от страха.

– Ну ладно… Где?

– Пустырь, где раньше был старый корпус центральной больницы, знаешь?

– Да.

– Я там буду через полчаса.

– Хорошо. Я приеду.

– Спасибо, – Брагин замялся, а потом с большей теплотой в голосе продолжил. – Спасибо тебе, девочка.

Перед тем, как положить трубку я еще несколько секунд молча стояла, слушая тишину в динамике, а потом отключила вызов и решительным шагом вышла в коридор.

– Кто звонил? Ты куда? Стой! Даша! – нагнал меня встревоженный Ян.

Сначала я сжалась, собираясь ничего не говорить, но потом передумала, поняла, что Кенгерлинский просто так не оставит меня в покое. Значит, необходимо было ему рассказать правду. Или же хотя бы часть ее.

– Мне надо встретиться с Брагиным.

– Что? Нет! Я не разрешаю!

– А что, похоже, будто я спрашиваю твоего разрешения?

– Даша! – прорычал он. – Не глупи! Ты никуда не пойдешь! Это может быть ловушкой!

– Эмма Эдуардовна, вызовите мне, пожалуйста, такси! – игнорируя Кенгерлинского, прокричала домоуправительнице, что как раз вытирала пыль с деревянных поручней лестницы.

Женщина прервала занятие, невозмутимо кивнула, а после скрылась в столовой.

– Даша! Ты не можешь так уйти! Не после того, как я тебе все рассказал! – Ян схватил меня за руки у самой входной двери, притягивая к себе, точно пытался оплести собственным телом.

– Перестань! Мне нужно подумать, Ян. Господи, да отойди ты! – вскричала я, сильно пихнув его в грудь. Кенгерлинский отскочил на несколько шагов, растерянно потирая место удара. Шарф соскользнул с моей шеи, оставшись в руках Яна. – Ты давишь на меня! Отступись! Дай мне время подумать!

– Черта с два я отступлюсь! Особенно тогда, когда ты принадлежишь мне по праву!

– По какому такому праву?

– Я выиграл тебя у Зверя. Теперь ты моя.

– Ты хоть понимаешь, что несешь? Я что, по-твоему, вещь? С ума сошел?

Он обвел меня диким взглядом:

– Нет! Как ты не понимаешь, что эта встреча может быть опасной?! Почему он не пришел ко мне в особняк? Почему решил вызвать тебя на открытое пространство? Где он назначил встречу? Я не могу так рисковать!

– Беспокоишься, что твоя месть может сорваться?

– Дура!

– Конечно дура, раз повелась на все то, что ты мне вешал! Ложь! Тебе просто выгодно приручить меня, вот ты и стараешься!

– Что ты несешь? – всплеснул руками Ян. – Ты хоть сама слышишь?

Я тяжело дышала, так же, как и Кенгерлинский. Еле сдерживалась от порыва подправить ему физиономию своими ногтями. Весь шок трансформировался в неконтролируемую агрессию, которой необходимо было дать выход.

– Я не отпущу тебя одну!

– Хорошо, – выдохнула я, глуша эмоции. – Поехали вместе со мной.

– Что?

– Давай только быстрее. Меньше разговоров, Ян, больше дела!

– Ты предлагаешь мне поехать вместе? – непонимающе нахмурился Кенгерлинский.

– Ты оглох или стал плохо соображать? – язвительно сыпала я. – Только захвати мне, пожалуйста, кофту из спальни, боюсь, что в одном платьице мне будет слишком прохладно.

Некоторое время Ян внимательно изучал меня взглядом. Точно сканировал.

– И ты меня дождешься? – с сомнением спросил он.

Я кивнула.

– Две минуты, детка, – улыбнулся Кенгерлинский и кинулся вверх по лестнице.

Как только его широкая спина скрылась за поворотом лестницы на втором этаже, я осторожно открыла дверь и выглянула наружу. Желтобокое такси уже стояло почти у порога. Я должна была обезопасить Яна от последствий того, что могла принести эта встреча. Даже если выглядело это как нельзя глупо. Брагин сказал, что пострадают мои близкие. А кроме Риты, Яна и Эммы Эдуардовны я не считала таковыми больше никого.

Тихо закрыв за собой дверь, я быстро преодолела необходимое расстояние и заскочила в салон.

– Поехали! – решительно скомандовала таксисту.

Эта неожиданная встреча подвернулась как нельзя кстати. После всего того, что вывалил Ян в кабинете, мне остро необходимо было отвлечься. Свежий воздух подействовал отрезвляюще. Я пообещала себе подумать обо всем позже, но именно сейчас мне требовалось хоть немножко свободы. Слишком тесно было в объятьях Кенгерлинского, слишком приятно и слишком опасно для моего душевного спокойствия.

Я обязательно вернусь и мы обо всем поговорим, после этой передышки. Наверняка, она пойдет на пользу нам обоим.