Просто Мария 2 - Коллектив авторов

перебил ее вновь:

— Я вижу это сам… Джоанна, я ведь прекрасно знаю, что говорю…

Джоанна искусно улыбнулась.

— А я тебе говорю, что вижу сама…

Молодой Лопес, налив себе в стакан из стоявшей на столе бутылки ямайского рома, тут же залпом выпил его и, утерев рот рукавом, спросил:

— Ну, и что же ты видишь?..

Джоанна повторила:

— Вижу, что ты совсем маленький, совсем глупенький мальчик…

После этих слов девушка отсела чуть поодаль от своего поклонника и сделала выжидательную паузу — что скажет этот олух теперь?..

Некоторое время молодой Лопес молчал. Потом, будто бы спохватившись, поинтересовался:

— Я — дурачок?..

Джоанна с улыбкой поспешила заверить его, что все обстоит именно так.

— Дурачок, конечно же, дурачок…

— Но почему ты меня таким считаешь?.. — Спросил молодой Лопес, наливая себе в стакан очередную порцию ямайского рома.

— Это очевидно, — протянула Джоанна, — это просто и понятно…

— Кому понятно?..

— Всем… И мне — в том числе…

Осушив очередной стакан, Диего отставил его на середину стола.

Диего вопросительно посмотрел на Джоанну — она заметила, что он совершенно пьян.

— Ну, и что же тебе понятно?

Джоанна ответила несколько неопределенно:

— Многое… К сожалению — очень многое…

В голосе ее прозвучало нарочитое разочарование своим поклонником.

— Например?..

Джоанна со вздохом произнесла:

— Ты дурачок, Диего, дурачок хотя бы потому, что просто не понимаешь своего счастья…

Несмотря на очевидное опьянение, молодой Лопес еще не потерял способность соображать.

— Счастья?..

Уверенно кивнув, Маклохлен повторила:

— Да, счастья… Именно так…

— Ну, и в чем же, по-твоему, мое счастье?..

— Неужели ты сам этого не понимаешь?.. — нарочито небрежно спросила его Джоанна. — Кажется, еще недавно ты готов был твердить мне о своем счастье денно и нощно…

Молодой Лопес прекрасно понял, что именно имеет теперь в виду Джоанна.

— Да, — упавшим голосом сказал он, — да, и теперь я также не устану это говорить…

Маклохлен поняла, что теперь настал момент действовать решительней.

— Помнишь, — начала она трагическим голосом, — помнишь, как под этими сводами, за этим же столом ты клялся мне в своей вечной любви, в своей, верности?.. И я, глупая, поверила тебе, я доверилась тебе, Диего, как маленькая девочка… Я знала, что ты — настоящий мужчина, что ты — тот, кого я искала всю свою жизнь, что только на такого мужчину, как ты, я смогу положиться в жизни… И я хотела тебе помочь, чем только могла… Диего, я была готова отдать тебе все, пожертвовать всем… Карьерой артистки, здоровьем… Да, ради тебя я пошла на отчаянный шаг — бросила мужа, Майкла, этого святого человека…

Говоря о доне Мигеле Габриэле столь хвалебно, Джоанна пыталась разжечь в своем обожателе огонь ревности — она ведь прекрасно знала, что Диего способен приревновать ее не только к партнерам по сериалу «В поисках дона Федерико», но даже и к ее же мужу…

Джоанна продолжала свои причитания:

— О да, я доверилась тебе… Я готова была пойти ради тебя на все… Да, Диего, я хотела бросить все, я хотела связать с тобой свою жизнь до гробовой доски… Я даже изменила тебе с мужем — да, Диего, это действительно святой человек, это человек необыкновенной доброты, необыкновенной отзывчивости… Это просто Бог…

Маклохлен словно забыла, какими эпитетами награждала она дона Мигеля Габриэля в беседе с сестрой Диего, Марией Лопес, всего несколько часов назад.

На раскрасневшемся от рома лице молодого Лопеса появилась печать глубокой печали.

— Джоанна…

Маклохлен, отвернувшись, сделала вид, будто бы вот-вот разрыдается. Однако она все время следила за Диего боковым зрением.

— Джоанна…

Девушка негромко, но, тем не менее, очень натурально всхлипнула.

— О, оставь меня, ради всего святого…

Диего позвал ее в третий раз:

— Джоанна…

— Оставь меня ради всего святого, заклинаю тебя… Да, ты предал меня — предал мои высокие чувства, мои душевные порывы…

— Но, послушай…

Маклохлен всхлипнула вторично — правда, теперь не столь удачно, как в первый раз…

— О, оставь меня…

Если бы тут сейчас присутствовал кто-нибудь из актерского колледжа при Голливуде, который Джоанна в свое время закончила довольно посредственно, то наверняка бы поставил девушке по актерскому мастерству самый что ни на есть высший балл… Что ни говори, а актрисой она была замечательной. Кроме этого, Маклохлен в свое время поднаторела в подобных амплуа — брошенных девушек, и ей не приходилось теперь даже задумываться над текстом — она сыпала отрывками фраз из старых ролей безо всякого разбору — тем не менее, без особого труда добиваясь желаемого эффекта.

— Ну, Джоанна, я прошу тебя… — в голосе Диего прозвучали извинительные нотки.

— Не прикасайся ко мне…

— Джоанна…

Диего был настолько недалек и простодушен, что разумеется, воспринимал весь этот дешевый спектакль за чистую монету.

— Но я прошу тебя…

— Диего, ты разбил самое святое, что у меня было — любовь к тебе…

Диего медленно начал трезветь. Поняв это, он открыл стоявшую на столе вторую бутыль и налил себе в стакан новую порцию рома.

Заметив это, Джоанна подумала: «Очень хорошо, пусть напьется… Когда он напивается, он становится плаксивым и безвольным, тогда из него можно вить веревки…»

Скосив глаза в сторону молодого Лопеса, чтобы определить, сколько он уже выпил, Джоанна тихо произнесла:

— Да, Диего, еще недавно ты действительно казался мне настоящим мужчиной…

— Но почему ты все время говоришь о нас с тобой в прошедшем времени?..

Это была единственная осмысленная фраза, сказанная молодым Лопесом до этого момента — с того времени, как к нему за столик подсела Маклохлен.

— Почему ты все время повторяешь — «ты был», «ты казался»…

Джоанна ответила приглушенно:

— Почему?.. Да потому, что теперь это уже в далеком прошлом…

Этот ответ весьма обеспокоил Диего.

— В прошлом?..

Джоанна коротко, но достаточно уверенно, чтобы убедить Диего, кивнула.

— Да… Теперь это в прошлом, — повторила она с легким вздохом.

Оставив свой стакан, молодой Лопес растерянно заморгал.

— Но что я могу теперь сделать?..

«Вот это мне уже нравится, — удовлетворенно подумала Джоанна, — это уже кое-что… А теперь — теперь надо усилить натиск…»

— Что я могу сделать?..

Маклохлен ответила ему с искусно изображенным равнодушием.

— Что сделать?.. А ничего… Для чего тебе что-то делать теперь?..

— Ну как это для чего?..

— Ничего делать не надо… Все идет просто замечательно, — с необыкновенным трагизмом продолжала Джоанна, — все просто великолепно…

Взяв в руку наполненный ромом стакан, Диего залпом осушил его.

«Это уже третий, — просчитала девушка в уме, — и только за то время, что я тут с ним сижу… Интересно — сколько же он успел выпить до того, как я сюда