Джинн из подземки - Людмила Горбенко

– Ты гляди, не успел новую физиономию приклеить, а уже пошлости с языка срываются! – уколол куратор.– Ладно, ступай. Растительность какую-нибудь под носом сочини для некоторого сходства с собой прежним и дуй вниз. Третий уже встречает душеприказчика, поможешь ему. А то как бы слуга закона не занервничал раньше времени.

Коротко кивнув, я прилепил личину и сразу же почувствовал легкое покалывание – искусственная физиономия небезызвестного дона Гуана оказалась не только патологически красивой, но и щедро пропитанной феромонами. Оставалось лишь ненадолго заскочить в свою комнату, отстричь с шевелюры тонкую прядь и прицепить ее над губами вместо усов. Быстро покончив с этой жалкой маскировкой, я побежал вниз.

Скажу сразу: пяти минут хватило, чтобы преисполниться самодовольства и одновременно сочувствия к писаным красавцам, которых время от времени рождает на свет природа. На меня оборачивались все существа женского пола! Все! Включая домашних животных и мелких насекомых.

Анна недоуменно вытаращила глаза и тут же томно их закатила. Пани Катарина, годящаяся мне в матери, совершенно не по-матерински облизнула губы и тяжело задышала. Случайно встреченная посудомойка ахнула и опрокинула поднос с чашками.

Даже мухи замедляли свой полет, чтобы снизиться и присесть на мои сексуально впалые скулы или еще более сексуальный, мужественно очерченный рот. Да что мухи! Вторая, сбегающая по ступенькам, при моем появлении вдруг так занервничала, что запуталась в собственных ногах и с шумом рухнула под перила. Молча, не отрывая глаз от лица прекрасного незнакомца.

Рывком подняв напарницу на ноги, я жалко улыбнулся и поспешил вниз.

Успел как раз вовремя.

Во дворе царила суета. Нотариусы горланили, возмущенно размахивая руками и стараясь перекричать друг друга; слуги деловито разгружали набитые подкаретные полости; Третий мешал им, как мог; а несчастный душеприказчик, затолканный со всех сторон, с отчаянием взирал из окошка и никак не мог выйти из кареты. Характерное выражение позеленевшего лица свидетельствовало о том, что вестибулярный аппарат у душеприказчика покойного графа так себе, долгую дорогу он перенес с трудом, и больше всего на свете сейчас мечтает ступить на твердую землю и укрыться в укромном уголке.

Что ж, поможем.

Бесцеремонно раздвинув приехавших, я отшвырнул в сторону мешающийся под ногами тюк. Под звон бьющейся посуды (кто ж знал, что там внутри) открыл дверь и опустил подножку.

– Приветствую вас, уважаемый пан! Добро пожаловать домой!

– Отличный ход, Пятый! – тут же похвалил куратор.– У мужика здесь никого знакомого, а, судя по характеристике, он должен ценить доброе участие. На редкость высоконравственная личность. Продолжай в том же духе!

Тем временем слуга закона оперся на протянутую мной руку, благодарно улыбаясь, поднял голову и… с негодованием отшатнулся. Попутно из серых глаз на меня вылилось такое, что я застыл неподвижной статуей, преграждая мужчине дорогу.

Изумление. Зависть. Шок. Ненависть. Вполне профессиональная мыслишка засудить на всю катушку – неважно за что. Приблизительный мысленный подсчет расходов на ложные свидетельские показания. И отчетливо читаемое желание немедленно схватить меня обеими руками и делать со мной все, что придет в голову. А фантазия у дяденьки, судя по угрожающему взгляду, была хоть куда…

– Пятый! – крикнули в наушнике.– Тебя не заколдовали? Чего стоишь столбом? Суставы заело?

– Простите,– я отдернул руку с такой поспешностью и ужасом, словно душеприказчик мог меня заразить. Моим замешательством тут же воспользовались слуги. Они подхватили все еще потрясенного красного гостя под руки и бережно повели к воротам. Убедившись, что мужик удален на безопасное расстояние, я раздраженно нахмурил брови и ядовито сказал в наушник: – Товарищ куратор! Насчет высоконравственной личности была шутка? Не смешно! Предупреждать же надо!

– А что такое? – удивился наушник.

– Ваш праведник только что пялился на меня с недвусмысленным желанием оторвать харизму от черепа, скормить собакам и растоптать безголовый труп на месте! Чуть губы собственные не сожрал и кулаки не раздавил, так этого хотел!

– Правда? – оживился куратор.– Странная реакция. А ну гляну…

В голосе вновь появившегося в эфире администратора явственно слышалась тревога.

– Представляешь, Пятый, наш гость как раз муж той самой дамочки, что всю неделю соблазнял Шестой. Как раз позавчера он гнался за тобой дома; не догнал, потому что его спешно одели и усадили в карету. Приезжает в Тор – а тут опять ты. Подаешь ему ручку и улыбаешься. Накладка. Вот именно в такие моменты я и понимаю, у госпожи Судьбы действительно непревзойденное чувство юмора.

– Кошмар,– тихо пробурчал я.

– Никаких кошмаров! Все отлично, сынок! Куй железо, пока горячо! Почаще попадайся ему на дороге! Авось при виде тебя отвлечется от дела и забудет, зачем приехал. Вещички с дороги помоги разобрать, правила проживания в замке зачитай и все такое…

– Товарищ куратор! – гаркнул я.– Вы издеваетесь?!

– Какие уж тут издевательства! – возмутились в наушнике.– Пятый! Да ради исполнения приказа высшего начальства ты должен по первому требованию…

– А предстоящий разрыв бытия? – с отчаянием воззвал я.– Рождение новых реальностей и прочие неотложные события? Разве не вы сами торопили нас?

– Правда,– скис куратор, но тут же оживился: – Слушай! А если ему твоего морока-дубликата подсунуть? Накинуть такую же личину, настроить на нейтраль, и пусть убивает хоть десять раз подряд, а? У вас ведь еще остались болванки для дубликатов? Две штуки?

Я грустно оглянулся на жалкую кучку невидимых обломков, оставшихся от двух весельчаков, которые по-прежнему украшали угол двора.

– К сожалению нет. Простите, товарищ куратор. Не в силах пережить собственного позорного поведения, оба морока выбросились из окна. Восстановлению не подлежат…

– Да что же это такое делается! – взвыл куратор.– Прямо как сглазил кто! Когда назначено открытие сокровищницы? Часа через три?

– Немедленно! – Вкрадчивый голос влез в разговор так непринужденно, что я и удивиться толком не успел.

Ифиторель, как и прежде невозмутимый, отряхнул куртку от дорожных брызг и, помахав перед собой ладошкой, пожаловался:

– Жарковато здесь. Очень сожалею, товарищи сотрудники Организации, но промедление в вопросе спорного наследства смерти подобно. Нотариусы половину дороги изучали все материалы. Наследница одна, и она не хочет уступить из сокровищницы ни одного предмета. Даже за вознаграждение.

– Анна Бипарофф? – уточнил я.

– Именно,– широко улыбнулся демон.– Моя протеже и единственная законная претендентка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});