Игра по расписанию - Дэвид Балдаччи

Забравшись в кокпит и дождавшись, когда судно полностью окажется в воде, он нажал кнопку на пульте и выключил лифт. На пристани вновь установилась полная тишина. Эдди подумал, что включит фары только тогда, когда окажется на большой воде, и лишь в случае крайней необходимости. Ему повезло, что в семье никто, кроме него, не интересовался скоростными катерами и гонками по воде. По этой причине около эллинга не оказалось ни одной живой души. Что ж, его домашним в этом смысле повезло, поскольку Бэттлом владела жажда убийства и в этот миг он не пожалел бы и родственников. Убийство как наркотик: стоит только начать убивать, и потом уже не остановишься.

Некоторое время Эдди ждал, когда природа придет ему на помощь, и нажал на стартер тогда, когда в небе громыхнул первый оглушительный раскат грома. В ту же секунду заработали оба мощных мотора марки «мерседес», и беглец впервые по-настоящему осознал, что в его подчинении более тысячи лошадиных сил. Нажав на тумблер на приборной доске и передвинув рукоять газа в рабочее положение, убийца направился на самом малом ходу к горловине бухты. Потом, оказавшись за ее пределами, увеличил скорость до десяти узлов. Палуба содрогалась под ногами, и катер напоминал чистокровного жеребца, злившегося на хозяина за то, что тот не позволял сразу взять с места в карьер. Похлопав ладонью по штурвалу, Эдди улыбнулся:

— Позже я дам тебе волю. Обещаю.

Когда усилившееся волнение сообщило, что он вошел в канал, Бэттл включил двигатели на половинную мощность и без туда развил тридцать пять узлов. Моторы все еще недовольно подрагивали, но уже не так сильно, как прежде. Бросив взгляд на Джи-пи-эс, беглец крутанул штурвал и взял на сто пятьдесят градусов к юго-востоку. Он хорошо знал акваторию и не сомневался, что в такой поздний час других лодок и катеров в этой части водохранилища нет. Помимо отсутствия водного транспорта ему помогали идти большим ходом в темноте многочисленные бакены. Красные со вспыхивающими номерами указывали путь по течению реки, зеленые — против течения, а ослепительно белые предупреждали о камнях и мелях. Впрочем, он и без бакенов мог бы едва не наизусть перечислись все здешние мели и непригодные для плавания места. Наибольшую опасность представляли крохотные островки, обмелевшие заливчики и узкие проходы с камнями и мелями, ведшие в скрытые зарослями бухточки, не отмеченные из-за их отдаленности, заброшенности или редкой посещаемости. Но на случай непредвиденных встреч с выступавшими из воды камнями и участками суши у Эдди имелся установленный отцом небольшой радар, позволявший заблаговременно обходить опасное место.

Так и не включив фары, беглец увеличил скорость до пятидесяти узлов. Он то вглядывался в темное пространство озера по ходу судна, то бросал взгляд на дисплей навигатора, то вслушивался в рокот двигателей. Теперь, когда катер шел на пятидесяти узлах, моторы сменили гнев на милость и, издавая ровный мощный гул, уже почти не вибрировали. Хотя обещанный метеорологами шторм наконец разразился и постепенно набирал силу, убийца летел на катере как на крыльях, совершенно не ощущая качки. Через некоторое время он включил радио и прослушал очередной метеорологический прогноз. Погода все ухудшалась, и водная полиция предлагала всем небольшим судам в срочном порядке вернуться в доки или встать на якорь в каком-нибудь тихом месте и задраить все люки и иллюминаторы. Судя по всему, шторм обещал быть нешуточным.

«Спасибо тебе Господи, — подумал Эдди. — Я один буду наблюдать мятущуюся природу во всей ее красе». Бэттл снова изменил курс, когда вошел в главный канал, и стал держать на юго-запад на двести двадцать градусов по компасу. Как выяснилось, до места, куда он намеревался попасть, по воде было куда ближе, чем по суше. На машине ехал бы целую вечность, не говоря уже о том, что большинство дорог находится сейчас под контролем полиции. А у водной полиции на этом озере всего один катер, да и тот бороздит его просторы только по выходным, когда здесь особенно много народу. Так что в эту ночь на озере опасаться некого.

Он стоял за штурвалом катера в полный рост, позволяя ветру овевать разгоряченное лицо и ерошить волосы. Волны на поверхности воды становились все выше, а некоторые уже украсились белыми пенными гребнями, но катер без усилий резал их словно масло, и Эдди по-прежнему не ощущал никакой качки. Беглец поднял голову и посмотрел в черное грозовое небо. Ему всегда нравилось жить на природе — ездить на лошадях, ночевать под россыпью звезд на огромном небосводе, а по утрам писать прекрасные розовые рассветы. А еще он любил охотиться и рыбачить, проникаясь мыслями о том, как все в природе разумно устроено и как одни твари живут за счет других, пожирая их.

Впрочем, приходилось констатировать, что его собственное существование приближается к концу. Бэттл отлично понимал, что это его последняя гонка по воде, и только удивлялся тому, как быстро пролетела жизнь. Он ведь такой большой и сильный, но тем не менее должен умереть, едва переступив сорокалетний рубеж. Однако когда дело будет сделано, он сможет сказать, что не коптил зря небо и умер, совершив все, что задумано. А многие ли могут похвастаться этим? Прожил жизнь так, как хотел, а не по указке отца, матери или кого-либо еще.

Ложь, которую он денно и нощно внушал себе.

Открыв переносной холодильник, Эдди вынул единственную находившуюся в нем банку пива, которую успел положить туда до ареста. Тогда он еще не знал, что ему понадобится катер, — считал лишь, что может понадобиться.

Пиво, разумеется, было теплым, так как лед в холодильнике давно растаял, но все равно показалось очень вкусным. Припав к банке, он до отказа надавил на ручку подачи топлива. Оба двигателя радостно взревели, высвобождая заключенную в них мощь, и выложились полностью, развив семьдесят морских миль в час, а возможно, и больше. Черные силуэты холмов на суше замелькали со скоростью путевых столбов, деревья же казались беглецу солдатами, выстроившимися на берегу, чтобы наблюдать и приветствовать последнюю атаку.

«Неудержимый натиск Эдди Ли Бэттла и его непобедимой легкой бригады!..»

Эдди будто снова оказался в своей стихии.

— Я опять иду на прорыв! — прокричал он, подняв голову к черному небу, прорезаемому вспышками молний. Потом, облизав стекавшие по щекам дождевые капли, добавил: — Высшая доблесть мужчины заключается в его способности в одиночку броситься на целую армию. И когда сгустится тьма, одинокий герой всегда сумеет рассеять ее пламенем сердца, пусть даже для этого ему придется вырвать его из груди! — Бэттл цитировал почти совершенно забытого поэта времен Гражданской войны, который, весьма возможно, и мушкета в руках никогда не держал. Словно в подтверждение его слов полыхнула молния такой силы, что можно было подумать, будто на небосводе зажглась лампа в миллион свечей. Чуть позже оглушительно прогрохотал гром. Шторм продолжал набирать силу.

Рев моторов словно прибавлял децибелов к грозным звукам матери-природы. Между тем ярость последней все набирала обороты и по поверхности озера ходили уже отнюдь не озерные штормовые валы. Но Эдди все было нипочем. Он продолжал как на крыльях нестись вперед на породистом судне, корпус которого почти натри четверти скользил над водой, рассекая кипевшую белой пеной волну. Бэттл чувствовал себя полубогом, оседлавшим бурю. Кто может остановить его в этом свободном полете, сбросить с небес на землю?

Нет такого человека!

Глава 94

Мишель ходила из стороны в сторону по своей комнате в Каса-Бэттл как посаженный в клетку дикий зверь, стремящийся найти хотя бы небольшую щель, чтобы вырваться на свободу. Кинг уехал к Сильвии обедать, и Максвелл с тех пор не находила себе места от беспокойства, хотя и не понимала до конца, почему так волнуется. Быть может, все дело в том, что ее на этот обед не пригласили? Но с какой стати Диас, жаждавшей побыть наедине с Шоном, звать ее к себе?

Не выдержав одиночества, Мишель вышла наконец из комнаты и спустилась на первый этаж, в гостиную. Она не видела Ремми весь день. Доротея тоже не показывалась, так как почти все время спала. Что ж, если бы Мишель злоупотребляла наркотиками, находилась на грани разорения, считалась подозреваемой в убийстве Кайла Монтгомери и состояла в браке с находившимся в бегах серийным убийцей, вполне возможно, предпочла бы пребывать в состоянии сонного забытья до конца своих дней.

Максвелл замерла от неожиданности при виде входившей в гостиную Саванны. Странное дело, одежда последней на этот раз отнюдь не копировала наряд ее матери. Возможно, Ремми по причине обрушившихся на нее несчастий уже не оказывала прежнего доминирующего воздействия на обитателей дома. Как бы то ни было, в этот вечер девушка надела джинсы, сидевшие на талии так низко, что из-за пояса выглядывала верхняя кромка черных трусов, и короткую, соскальзывавшую с плеч блузку. Обуви не было вовсе, зато ступни украшал кроваво-красный педикюр.