Игра на грани - Мирослава Кащей

Пришлось согласиться и взять его ладонь, в том, что Эльдар может так поступить, я не сомневалась. Мы, кстати, не ошиблись, мой светловолосый друг сидел на пне, вертя в руках травинку, и явно поджидал Кристофера. Как только услышал наши шаги обернулся, посмотрел первым делом на меня, как будто проверял, не плачу ли я, потом заметил, что мы держимся за руки и он как-то устало вздохнул.

-Ками, ты как ребенок, право слово.

-Что ты имеешь в виду, - тут же настороженно спросил Крис, Эльдар поднялся и стал напротив него, улыбнулся, правда, не так, как мне, а хищно, жестко.

-Неважно, когда-нибудь она сама поймет, а ты впредь думай что делаешь...- мне показалось, что мой друг хотел сказать, что-то другое, но сдержался из последних сил, и первым ушел с полянки, мы тоже не стали задерживаться. Так началось короткое перемирье. Следующая декада прошла спокойно, можно сказать даже в дружеской обстановке, мы особо не спешили, поэтому времени на разговоры было предостаточно. Мои одногрупники все так же спорили между собой, на ходу экспериментируя над каким-то артефактом. Однажды я заметила, что магистр Дэйр поглядывает в их сторону снисходительно, насмешливо, мне даже обидно за них стало, захотелось подойти к ним и помочь, вот только моя помощь сейчас бесполезна я даже схему разглядеть не в силах. Потому вздохнула, отвернулась, стала прислушиваться к разговору остальных. Странно, Рэндольфу не надоело при каждом удобном случае подкалывать Кристофера, а тот после нашего разговора пришел в прекрасное расположение духа и с достоинством и былым ехидством отвечал некроманту, может быть, мне показалось, но удовольствие от перепалки получали оба.

А не так давно мне удалось даже Онемира разговорить, он, как и прежде, сторонился остальных, но со мной разговаривал, даже на некоторые вопросы отвечал, когда я спросила почему, он ответил, что понимает мое желание восстановить то, что потеряно. Тогда я смутилась и теперь уже я сторонилась его. Было очень неуютно оттого, что посторонний человек знает о моей проблеме. Остальные ничего вроде бы не замечали. А вот Алану и Силь игнорировали абсолютно все, за эту декаду они своей болтовней настолько всех достали, что мы замолкали, стоило им к нам приблизиться и продолжали разговор только, когда они, хмурясь, оставляли нас. Несколько раз эти две змеи пытались прицепиться ко мне, но на выручку подобно рыцарю приходил Кристофер и часто всего двумя словами ставил обнаглевших выскочек на место. А я во время поездки много внимания уделяла несложным тренировкам для возврата силы. Одного только не пойму, каким образом магистры остались в неведенье, касательно моего бессилия в магическом плане?

Вот так ложился наш путь, но больше всего меня удивляли отношения моей подруги и Эльдара, не знаю, может быть, мне показалось, но я вроде бы видела, как они целовались, но потом я решила, что это не мое дело и не лезла с вопросами.

А вот на следующий день мы прибыли в Лютиан, город в котором я родилась, его еще часто называют торговой столицей Алатеи. Такое название очень справедливо, даже в славном Мердарионе меньше торговых лавок. "В Лютиане есть все!" - гордо восклицают торговцы предлагая и расхваливая свой товар, это действительно правда, но кроится она не столько в большом количестве товара, сколько в сотрудничестве купцов, если чего-то нету у них, то они определенно знают у кого она есть и могут необходимую вещь достать при этом цена не будет сильно завышена. Ведь в Лютиане торговцы даже торгуются для порядка. В те редкие дни, когда няня брала меня с собой на прогулку по лавкам, я замечала, что взрослые люди улыбаются так счастливо после долгих споров о цене, что могут затмить те редкие улыбки после продажи очень дорогого товара. Бытует мнение, о том, что лучший способ задобрить лютианского торговца это поспорить с ним о цене. С гордостью могу подтвердить, что это так и есть.

Но был и другой не слишком приятный момент, как только мы прибыли в город, я вспомнила, что в это время проходит знаменитая декада торговли. Это такие десять дней, когда город наводняют желающие чего-нибудь приобрести, на что-то поглазеть или просто от души поторговаться, да-да последних тоже не мало. И нам не посчастливилось попасть именно в такой день. Хранитель после недолгого отсутствия вернулся к отряду злой и очень недовольный, мест в тавернах и на постоялых домах не было. И тут Яра вспомнила, что я родом из этого города, пришлось улыбнуться и всех пригласить к себе. Я провела отряд по знакомым с детства улицам к моему немалому поместью. Я улыбалась, но руки тряслись, я крепче сжимала уздечку и мечтала о том, чтобы моего испуганного вида никто не заметил.

Огромные, кованые ворота встретили нас закрытой калиткой, пришлось долго стучать, на крыльцо вышел недовольный дворецкий, это был новый человек, его нанял отчим, сразу после смерти мамы, я его терпеть не могла, он меня тоже. Слуга осмотрел меня с ног до головы и только потом сдержанно поклонился:

-Добро пожаловать, леди, - сказал он, вот только презрение ко мне скрывать не стал даже перед моими друзьями.

-Сообщите Лютеру, что я и мои гости намерены остаться здесь сегодня, и прикажите открыть ворота, - коротко потребовала я, ведь тоже являюсь хозяйкой этого дома.

Слуга снова сдержанно поклонился, приказал открыть ворота и быстрым ходом направился к дому, наверняка сообщить отчиму о моем прибытии. Вздохнув первой, переступила порог фамильного дома. Особняк, как и прежде роскошью, радовал глаз. Двор был наполнен цветами, не удивлюсь, если здесь все согласно последней моде, отчим любит выставлять богатство напоказ. Возле порога уже ожидали конюхи, которые должны были переправить лошадей в конюшню. Пока я отдавала короткие распоряжения о подготовке гостевых покоев, на пороге появился Лютер, собственной персоной, за время прошедшее с последней встречи он несколько изменился, стал еще полнее. Щеки теперь обвисли, а каре-серые глаза метали искры, зато улыбка была широкой, со стороны, наверное, казалась искренней, для всех кроме меня. Одет он был в дорогой камзол, щедро украшенный золотой вышивкой и даже драгоценными камнями и это при том, что носить подобные одеяния дома считалось признаком дурного вкуса и вульгарность. Всем остальным может быть и понравилось роскошное одеяние, а вот Крис презрительно скривил губы, и этим ограничился, он ведь аристократ и ему не пристало демонстрировать в чужом доме недостаточно изысканные манеры.

-Доченька! - воскликнул Лютер, широко расставив руки. - Как же я рад тебя видеть, иди сюда хочу обнять тебя поскорее.

С трудом нашла силы, чтобы подойти, меня тут же меня крепко обняли, чтобы на ухо с шипением змеи спросить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});