Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Опять попурри с интегралом будет в три люкса? - сердито осведомился голос.
– Нет, я поставил прокладку в синус модерато.
– Не уникурсально. По системе Станиславского там натуральный логарифм в миноре н диссонансы на звонких и шипящих.
Фотограф виновато промолчал и покосился на Василия Степановича: как на него действует столь умная беседа?
– В аллегро-факториале возведем ре-бемоль в квадрат, - решил Ставрогин. - Все?
– Еще вас человек дожидается. Передаю ему.
Миша сунул рацию под нос гостю. Тот не ожидал такого поворота и долго не мог найти что сказать. Тогда Миша отвел руку с аппаратом и сам проинформировал Ставрогина о цели “Васиного” приезда.
– Рад приветствовать вас, Вася, - радушно пророкотало в коробочке. - Направляюсь к вам. Михаил, изготовь портрет гостя для многотиражки и для галереи изобретателей.
Рация треснула и отключилась.
Миша торопливо встал, пряча ее, и сказал: - Пойдем!
Он повел приезжего в другой конец студии.
Повсюду стояли ширмы и штативы, столы с фотографическими ванночками. Хозяин шел быстро, а Василий Степанович в полутьме зацепился ногой за провод. Пока он освобождался, Миша пропал впереди за высокими железными ящиками. Что-то холодное скользнуло по лицу пришельца… Он отпрянул. Это оказалась свисавшая сверху фотопленка.
Возле неясно белевшей стены Миша усадил гостя на табурет. Отошел и с усилием подкатил на тележке что-то круглое и поблескивающее.
– Зажмурься, - предупредил он.
Тотчас слева от Василия Степановича взорвался ослепительным светом громадный прожектор. Вся комната мгновенно утонула во мраке, лишь приезжий остался в центре горящего, расплавленного пространства.
– Другие ретушируют… - объяснил фотограф, в несколько приемов переставляя по полу какую-то тяжесть, громыхающую жестью. - А я считаю, натуру надо как следует осветить. Ведь что такое морщинка? На фотографии это тень. Надо ее убрать…
Спереди в Василия Степановича ударил белым светом юпитер. Справа слабенько загорелась лампочка на штативе. Снизу в лицо вонзился луч “пистолета”. Вверху запылал софит.
– Но тень все же нужна, - добавил Миша. - Для выпуклости. Поэтому такой мощный прожектор. Он все остальное пересиливает.
Гость почувствовал припекание. Постепенно становилось очень тепло.
– Поглядел я:. Ставрогин изобретает… Ну и сам тоже… А ты, наверно, что-нибудь изобрел. Работаешь кем?
– Музыкантом работаю, - отозвался Василий Степанович, изо всех сил стараясь не моргнуть, чтобы не сплоховать на портрете.
– Ну да? - вдруг обрадовался Миша. - На чем играешь?
– Трублю. На трубе.
– А-а… На баяне не можешь…
– Почему не могу? - оскорбился музыкант. - На баяне могу и на гармошке…
– Что ты говоришь!
Завизжали колесики, из тьмы высунулась деревянная фотокамера на скрипучей подставке. Хозяин студии, согнувшись позади нее под черным покрывалом, посоветовал: - Подумай про что-нибудь возвышенное.
Василий Степанович выпятил грудь и, поискав тему для высоких мыслей, вспомнил о переводе. Это денежное явление сильно нарушило его жизнь. Артист уже несколько дней был в опасливом недоумении, и хотя все-таки завел секретную от жены сберкнижку, но раздумывал так глубоко, что во время концерта не заметил бекара в нотах и дул до-диез вместо до, пока дирижер, исчерпавший все способы сигнализации, не кинул в него палочкой. Тогда трубач придумал для оркестра уважительную причину - запой, жене сказал, что едет в командировку за новой сурдиной, и отправился на завод.
– Надо тебе в руки что-нибудь техническое дать! - догадался Миша.
В темноте шаркнул выдвигаемый ящик стола, загремели железки. Василий Степанович воспользовался моментом и потер кулаками глаза, их пекло. Случайно он дотронулся до пиджака и отдернул руку, обжегшись. Он заопасался: не подпалить бы одежду…
– Во, штангель! - нашел фотограф. Он появился из черноты, неся штангенциркуль. Вся фигура Миши оставалась темной, лишь по краю ее обвело золотистое сияние. Молодой человек сунул инструмент в руки деятелю культуры и вернулся во мрак, сам заслоняя глаза ладонью. Снова завизжали колесики.
– А мы тут со Ставрогиным соорудили баян с проектором, - заговорил Миша, опять вывозя камеру на свет. - С каждой нотой связали какой-нибудь цвет. На клавиатуре исполняется музыка, а на экран летят разные лучи. Выходит цветомузыка.
– А, - отозвался артист, чтобы показать: это слово ему знакомо.
– Выше голову… Тогда верхнюю пуговицу застегни. Или у тебя ее нет? Тогда ниже голову, подбородком закроешь… А может агрегат и наоборот работать, выдавать звуки в соответствии с красками предмета, который перед ним.
Василий Степанович боялся пошевелиться: при движениях раскаленная одежда обжигала. Коленям стало горячо от брюк.
Левую щеку стянул жар.
– Опробуешь нашу машину? А то профессионала не найдем никак.
– А, - утвердительно сказал музыкант. Но уверенности в голосе не было: за баян-то Василий Степанович брался разве только на свадьбах. А там играют не очень виртуозно.
Вдали, за концом света, стукнула дверь, кто-то вошел.
– Сейчас птичка вылетит, - поспешно пообещал Миша.
Артист оцепенел. Штангенциркуль он держал перед собой обеими руками, как трубу, точно собирался в него дунуть.
– При полной иллюминации? - насмешливо произнес вошедший, быстро приближаясь в неразберихе.
Фотограф пробормотал что-то смущенно. Стукнул проэкспонированной фотопластинкой, светильники, кроме лампы, медленно угасли. Вместо птички к музыканту устремился высокий мужчина в сером, идеально сидящем костюме. Ему было, наверное, под сорок. Он лучезарно улыбался и протягивал приезжему руку.
– Здравствуйте, Василий… простите?
– Степанович, - сказал артист, после яркого света слепо глядя на Ставрогина, и потер ладонями обожженные колени.
Инженер решил, что гость вытирает руки перед пожатием, и на всякий случай вежливо тоже посмотрел на свою ладонь.
– Он на баяне может, - подал голос Миша, удаляясь. - Хочет испробовать нашу музыку.
– Весьма обязаны, - признательно произнес Борис Вадимович.
Из красных и синих кругов перед артистом выплыла рука в белой манжете и с золотым кольцом. Он потряс ее: рефлекс - подают, здоровайся. Ставрогин подхватил валявшийся поблизости стул и сел, аккуратно поддернув брюки. Он улыбался, но лицо было холодноватым.
– Вообще-то я трубач… - нерешительно сообщил Василий Степанович. - В оркестре…
Но Миша уже тащил громадный баян с наложенной на него сверху подзорной трубой. Несколько раз споткнулся о кабели, повалил какие-то предметы и опустил агрегат на колени музыканту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Фантастика 1990 год - Владимир Фалеев - Научная Фантастика
- Фэнтези или научная фантастика? (сборник) - Марина Дяченко - Научная Фантастика
- Соната звезд. Аллегро - Ольга Ларионова - Научная Фантастика
- Соната звезд (Аллегро) - Ольга Ларионова - Научная Фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика
- Разрешенная фантастика – 2 - Андрей Мансуров - Научная Фантастика
- Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса - Сборник - Научная Фантастика
- До поворота (Кровавый Крым) - Кирилл Якимец - Научная Фантастика
- Ингурек - Карина Шаинян - Научная Фантастика
- Проект «Красный квадрат» - Константин и Марьяна Емельяновы - Научная Фантастика