Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И в этот момент русская артиллерия совсем неожиданно открыла ураганный огонь. На протяжении четырехсот верст, по всему юго-западному фронту русских — от реки Припяти до границ Румынии — одновременно началась мощная артиллерийская подготовка. Вслед за ней русская пехота и кавалерия пошли в атаку.
Австрийцы и германцы были ошеломлены внезапностью нападения. Никто не предполагал, что русские готовятся к наступлению. И главным «героем» этого наступления оказалась русская артиллерия, о которой так пренебрежительно отозвался фельдмаршал Конрад.
Немецкий военный корреспондент при австрийской главной квартире писал в те дни в газете «Штутгартский листок новостей»:
«Надо признать, что в последних боях русские обнаружили неожиданную мощь. В особенности следует отметить необычайную силу артиллерии… Во многих местах победа решалась неприятельской артиллерией».
На французском театре войны германцы вели ожесточенное наступление на крепость Верден — опору всего французского фронта.
В этой «верденской мясорубке» перемалывалось не слыханное количество людей и материальных средств, Франция переживала тяжелые дни.
Итальянцы терпели серьезные неудачи и под ударами австрийской армии панически отходили на последние отроги Альпийских гор.
В Северном море разыгралось крупнейшее в мировой истории морское сражение — Ютландский бой. Здесь, на тяжелых свинцовых водах у пролива Скагеррак, произошло историческое единоборство английского Большого флота с германским, не давшее определенных результатов.
Румыния все еще колебалась: перейти ли ей на сторону Антанты или же сохранять по-прежнему дружественный нейтралитет по отношению к Германии и ее союзникам.
Примерно в эти же дни происходило и другое важное событие, имевшее большие последствия. В небольшом городке Могилеве, известном до того лишь своей полукустарной промышленностью, — здесь выделывались хорошие голенища для сапог, — 14 апреля 1916 года под председательством Николая II состоялся военный совет русской армии.
Обсуждался вопрос чрезвычайной важности. Надо было готовиться к большому наступлению на австро-германцев. На этом настаивали союзники. Не хватало тяжелой артиллерии. Русская промышленность не могла дать тяжелые снаряды, а между тем австро-германцы чрезвычайно сильно укрепились на своих позициях. Но надо было наступать. Надо было отвлечь германские силы от Вердена, а австрийские — с итальянского фронта. После долгих колебаний совет решил, наконец, что военные действия должен начать юго-западный фронт и нанести противнику первый удар. При этом прорыв австро-германского фронта надо осуществить сразу в нескольких пунктах, чтобы неприятель не мог догадаться, где же ему наносится главный удар, и заранее подтянуть к этому месту свои резервы. Командующий юго-западным фронтом генерал Брусилов был единственным на военном совете, кто верил в успех операции и боеспособность русского солдата. Он не просил ничего, — ни лишних орудий, ни лишних снарядов, — а только разрешения наступать.
И когда председательствующий в последний раз посмотрел своими рыбьими бесцветными глазами в рот начальника штаба, руководившего прениями, и молча по его знаку утвердительно кивнул головой, совет закрылся.
Яркое апрельское солнце заливало своими теплыми лучами землю Буковины и Восточной Галиции. Оно освещало невспаханные поля, погорелые деревни и селения, темные линии русских и австро-венгерских укреплений. Легкий пар подымался от влажной почвы, еще не просохшей от весенних дождей и разлившихся многочисленных речек и ручьев. Кружил в воздухе запах прелой земли, гниющих трупов, конского навоза.
В чистом небе послышалось гудение мотора.
— Летит! — сказал один из русских солдат, присевший под козырьком траншеи.
— Наш, — ответил другой.
Самолет шел на небольшой высоте. Летчик-наблюдатель, перегнувшись через борт, внимательно смотрел вниз. Он отчетливо видел расположение своих войск. Вот светлая блестящая полоска. Это ручей Роменцы, вдоль которого тянутся передовые окопы русских. Слева вдали можно разобрать дома в деревне Доброноуц, находящейся в руках австрийцев. А на правом фланге русских позиций хорошо видно в бинокль местечко Онут, расположенное на берегу Днестра, который делает около этого места большую извилину. Здесь, на участке Онут — Доброноуц, расположен одиннадцатый армейский корпус, входящий в состав девятой армии юго-западного фронта.
Летчик-наблюдатель получил только что задание от начальника артиллерии: разведать расположение противника, попытаться обнаружить его новые батареи, новые подъездные пути, месторасположение штабов, складов и т. п.
Австрийская передовая линия шла очень близко от русских окопов — на расстоянии всего трехсот-четырехсот метров. В одном месте неприятельские позиции вдавались широким «языком» в расположение двенадцатого корпуса русских. Именно на этот «язык» и просил обратить особенное внимание начальник артиллерии.
Самолет пролетел над узлом трех лощин — хороший, знакомый ориентир на этой местности. Вот заблестели два небольших пятна — два маленьких озера. Недалеко от них видна группа строений. Это винокуренный завод. Летчик-наблюдатель стал внимательно всматриваться. Там внизу, по дороге от хутора Влайко к винокуренному заводу, он увидел движущийся предмет. Несомненно, это был автомобиль. Наблюдатель сделал знак пилоту, чтобы тот спустился возможно ниже. Самолет сделал круг. Теперь наблюдатель увидел двух всадников, которые выехали с территории завода и не спеша направились к передовым позициям. Явилась мысль, что на заводе разместился штаб какой-то неприятельской части. Наблюдатель удовлетворенно усмехнулся и поставил на карте жирный крестик.
Самолет стал опять забирать вверх. Вот он пролетает над голой местностью, где стоят также хорошо знакомые по предыдущим полетам береза и тополь. Но почему около дерева вырос вдруг такой большой куст? В прошлый раз его не было. А вон там появился и другой куст, не отмеченный ранее на карте. Наблюдатель наклонился к фотоаппарату, укрепленному в полу фюзеляжа. Щелкнул затвор, еще и еще раз.
В этот момент в воздухе недалеко от самолета появилось небольшое белое облачко, затем другое такое же облачко возникло несколько выше, справа от самолета, третье было еще ближе. В борт стукнуло несколько раз железным пальцем. Самолет сделал крутой вираж и, повернув резко влево, пошел по направлению к деревне Доброноуц.
Пролетев мимо желтого глинистого поля, летчик взял курс несколько на запад, опять в глубь расположения противника. Вскоре показалась длинная извилистая полоска. Это была аллейная дорога, ведшая из деревни Хорошоуц к Доброноуц. Между деревьями этой дороги наблюдатель заметил какое-то движение. Казалось, что по дороге медленно ползет длинный червяк. Опять самолет пошел кругами вниз, опять щелкнул затвор фотоаппарата, фиксируя на пластинку движущуюся колонну войск.
Пилот сделал знак наблюдателю и указал ему на запад. Наблюдатель увидел в небе три быстро приближающиеся точки. Это были немецкие «фоккеры». Надо было уходить.
В начале мая в расположении войск одиннадцатого армейского корпуса появились незнакомые люди. Большинство их было одето в артиллерийскую форму. Они появлялись всюду — в передовых караулах, во всех окопах, в различных тыловых пунктах. Они привезли с собой карты, планы, схемы, какие-то таблицы. Они не принимали участия в той ленивой и случайной перестрелке, которая ведется обычно в периоды так называемого затишья, когда противники стоят неподвижно месяцами друг против друга, основательно окопавшись, уйдя глубоко в землю, спрятавшись в блиндажи, землянки, лисьи норы. Внимательно и подолгу рассматривали они в бинокль и трубы видимые позиции австрийцев. Все замеченное ими заносилось на карты и планы: ход сообщения, пулеметное гнездо, дерево, куст, блиндаж, какое-нибудь строение. Особо интересные участки и предметы снимались фотоаппаратами. Самым тщательным образом обшаривали эти люди весь район расположения своих войск. Изучали дороги, мосты, возвышенности, овраги.
Первые четыре дня новые люди обходили местность всей группой. Потом они разделились. Они рассеялись в местности, как бы пропали среди бугров, кустарников, лесных массивов. Но незаметная, скрытая от посторонних взоров работа продолжалась. То одного, то другого из них можно было случайно увидеть в самых неожиданных местах. Вы видели такого артиллериста то стоящим на каком-нибудь высоком холме в тылу, то сидящим на дереве у опушки леса, то лежащим на крыше домика, который каким-то образом уцелел в передовой полосе фронта.
Вот он разглядывает в бинокль район расположения противника, отмечает на своем планшете основные местные предметы. Но какие-то участки не видны артиллеристу с его пункта наблюдения. Он покрывает их на карте продольными и поперечными линиями. На планшете появляются густо заштрихованные площади неправильной формы, темные, как непроглядная ночь. На артиллерийском языке это называется «зачерчизание полей видимости». Каждое такое пятно говорит о том, что нужно искать какое-то другое место, откуда можно было бы хорошо наблюдать скрытый участок неприятельской местности, снять с этого участка покрывало невидимости.
- Война. Krieg. 1941—1945. Произведения русских и немецких писателей - Константин Воробьёв - О войне
- Сто великих тайн Первой мировой - Борис Соколов - О войне
- Маршал Италии Мессе: война на Русском фронте 1941-1942 - Александр Аркадьевич Тихомиров - История / О войне
- Оскал «Тигра». Немецкие танки на Курской дуге - Юрий Стукалин - О войне
- «И на Тихом океане…». К 100-летию завершения Гражданской войны в России - Александр Борисович Широкорад - Прочая документальная литература / История / О войне
- Штрафники не кричали «Ура!» - Роман Кожухаров - О войне
- Крепость Рущук. Репетиция разгрома Наполеона - Пётр Владимирович Станев - Историческая проза / О войне
- Письма русского офицера. Воспоминания о войне 1812 года - Федор Николаевич Глинка - Биографии и Мемуары / Историческая проза / О войне
- Пункт назначения – Прага - Александр Валерьевич Усовский - Исторические приключения / О войне / Периодические издания
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне