За крокодилами Севера - Анатолий Онегов

Подобным образом ведут себя и многие ядохимикаты, применяемые в том же сельском хозяйстве… Так что будьте внимательны, когда встретит вас подобное благодушное утверждение: мол, вода в водоеме очень чистая — содержание тяжелых металлов и ядохимикатов здесь никак не выше ПДК… Помните всегда, что любой водоем, вода которого охарактеризована всего лишь как «загрязненная», определенно опасен! Знайте: рыба, обитающая даже в слегка загрязненной воде, не годится в пищу!

Я не знаю точно, как обстоят сейчас дела в той же нашей промышленности, но то, что мне доподлинно известно, никак не добавляет тут оптимизма. Дело в том, что у нас давно и прочно сложилась такая практика: в промышленных стоках определялась концентрация основных (а не всех!) загрязняющих веществ, устанавливалось, что такого-то вещества в стоках, например, в десять раз больше нормы и, чтобы к промышленному предприятия не было ни у кого никаких претензий, промышленные стоки разбавлялись соответственно в десять раз чистой водой, а затем и сбрасывались в реку или в озеро. И в этом случае считалось, что окружающей среде мы не нанесли вроде бы никакого вреда.

Но скажите пожалуйста, слишком ли большая разница принять рюмку концентрированного яда или разбавить этот яд предварительно в десять раз? Да, может случиться так, что разбавленный в десять раз яд не привет мгновенно к смертельному исходу. Очень может быть, что вы как-то избежите тут самого худшего, но доставшийся вам яд, если, конечно, он не обладает способностью очень скоро терять свое коварное свойство, все равно достанется вашему организму и, как правило, оставит после себя очень заметные следы. Все почти точно так происходит и с нашими водоемами, куда мы сливаем и сливаем разбавленные до санитарных норм ядовитые отходы — вспомните тут цепочку накопления живыми организмами тяжелых металлов и сельскохозяйственных ядохимикатов, с которой мы совсем недавно знакомились…

Как правило, никуда быстро не исчезают, не разлагаются на безопасные для нас вещества и радиоактивные отходы. Недалеко от Москве, в городе Обнинске, до сих пор работает первая в мире атомная электростанция. Проезжая мимо Обнинска, вы обязательно обратите внимание на высоченные трубы, которые и выбрасывают в атмосферу газообразные отходы АЭС. Эти отходы не опускаются на сам город науки, а уносятся воздушными потоками куда-то, якобы, в неизвестность. А вот куда поступают жидкие отходы с этой АЭС, известно достаточно точно: их принимает река-красавица Протва. И тут, в Обнинске, действовала и, по-моему, до сих пор действует практика снижения концентрации загрязняющих водоемы отходов в с помощью чистой воды: и тут река вместо рюмки радиоактивной концентрированной грязи получает фужер разбавленного яда… Но сами-то радиоактивные отходы никуда не деваются: они исправно доставались реке Протве и по большей части оседали на дно — накапливались, как говорят, в донных отложениях, в иле.

Я близко знаком с некоторыми учеными и инженерами, имеющими непосредственное отношение к Обнинской АЭС, они-то и рассказали мне, что донные отложения реки Протвы за годы работы атомной станции накопили в себе большое количество чрезвычайно опасных для всего живого веществ, что это стало известно вроде бы совсем недавно, а до этого, мол, контролировали только качество самой воды и благодушно считали, что с рекой все в порядке.

Чтобы вы смогли себе представить, какую опасность для тех же наших рыб таят в себе напичканные различными ядами (в том числе и радиоактивными веществами) придонные отложения (ил) наших водоемов, подскажу, что этот самый ил является местом обитания многих беспозвоночных существ (бентос). Здесь и общеизвестные личинки комаров, ручейников, поденки, бокоплавы… Здесь, в придонной среде, разыскивают себе корм лещи, караси, сиги и все наши осетровые рыбы… Вот и представьте себе, кому из обитателей наших водоемов прежде всего достанутся опаснейшие яды, накопившиеся со временем на дне.

Я вспоминаю сейчас Москву-реку, свои школьные годы. Мы жили тогда на Извозной улице (ныне — Студенческая), рядом с окружной железной дорогой. И стоило перейти Можайское шоссе (теперь — Кутузовский проспект), и ты оказывался на берегу Москвы-реки. Река здесь считалась чистой — никаких промышленных стоков здесь в воду не поступало, и возле железнодорожного моста рыболовы-сторожилы полавливали в то время с лодки в проводку на пареный горох очень приличных язей. Не отставали тут и мы, мальчишки, разыскивая по реке ершей и пескариков. Ловили в то время рыбу и напротив Краснопресненского парка, со стороны будущей гостиницы «Украина». Но дальше, к Дорхимзаводу, наши рыболовы не заглядывали — от Дорхимзавода в Москву-реку приходила по сточной трубе дымящаяся, пузырящаяся грязь-жижа. Эта грязь-жижа пузырилась здесь и по зиме, и возле теплой воды крутилась, видимо, и какая-то несмышленая рыбешка, но этой рыбешкой все наши рыболовы определенно брезговали.

Ловили мы рыбу в Москве-реке и на Филях, ловили на донки на выползка по весне тех же язей-подъязков, по льду разыскивали здесь пузатеньких ершиков и гладеньких пескариков. Ну, а дальше, к Крылатскому, рыба вообще была самая замечательная… Знали мы и дорогу в Рублево — там вода в реке была совсем чистой. И сейчас рыба в Москве-реке, значительно выше столицы, (официальные данные) весьма чиста и вполне пригодна в пищу.

Ну, а какова же рыба в Москве-реке в черте столицы, где водоем принимает все т. н. поверхностные и промышленные стоки?.. Увы, я располагаю тут конкретными данными только за 1993–1994 годы: «Усредненные показатели концентрации тяжелых металлов в теле рыб не превышали санитарных норм (СН), но по отдельным постам наблюдения были значительно выше. Например, содержание цинка в плотве в районе Бесединского моста превышало СН в 32,2 раза, меди — в 7,8 раза, свинца — в 35 раз, а мышьяка — в 2 раза.» (журнал «Вода и экология» № 2 за 2005 год)… Говорят, что сейчас в реке Москве что-то изменилось к лучшему, хотя, как мы с вами узнали из доклада Минприроды РФ: «Вода р. Москва характеризовалась в диапазоне от «грязной» до «очень грязной». В реке выше и ниже д. Нижнее Мячково увеличилось содержание нитритного азота в З раза, достигнув 10–15 ПДК, максимальная концентрация была 80 ПДК. Высокое загрязнение р. Москва наблюдали: у г. Москва, ниже нефтезавода, аммонийным азотом до 10–12 ПДК, нитритным азотом до 11–12 ПДК, нефтепродуктами до 49 ПДК; у г. Коломна фенолами до 32 ПДК.» К сожалению, здесь нет данных по содержанию в водах Москвы-реки тех же тяжелых металлов… И еще: очень хотелось бы попросить нашу московскую науку провести старательный анализ той рыбы, которую добывают и добывают наши лихие спортсмены-спиннингисты на своих соревнованиях в р. Москва в районе Бронниц, а у самих участников соревнований поинтересоваться, как распоряжаются они пойманными судаками и щуками: отпускают ли обратно в воду, потребляют ли сами или, как их коллеги под Ярославлем, дарят опасную для здоровья рыбу, детским домам?