День вампира (сборник) - Олег Дивов

– А я?! – через силу возмутился Большой. – Думаешь, мне нравится ходить в Больших?

– А ты что, Мелкий, что ли?! – прохохотал Цыган.

– Вот как дам сейчас! По шее!

Белый нашел силы оторваться от шкафа и повернуться к гостиной лицом. Оказалось это лицо совсем не веселое.

– Знаешь, Гош, – сказал он негромко. – Знаешь, чего я боюсь давно и упорно? С того момента, как тебя увидел. Нет, ты ни в чем не виноват, конечно. Но как бы ты не принес в этот дом беду.

– Эй, Регуляторы! – позвал вдруг Костя. – А куда это Сан Сеич исчез?

– Плачет на заднем дворе, – сказал Гош очень жестко. Он сидел, неестественно выпрямившись, уперев руки в бока, и глазами ел Белого.

– Не придуривайся! – рыкнул на него Белый. – Тебе же снизили агрессию, разве нет? И подняли критику. Знаешь, чего тебе не хватает? Попроси Сан Сеича, чтобы на завтрашнем сеансе немножко опустил тебе самооценку. Понял?! Никто тебя не обижал, ты! И не собирался даже! Я просто честно сказал!.. И теперь ты знаешь, что я думаю! Не о тебе, ясно?! Не-о-те-бе! А обо всей этой безумной жизни!

– А я, значит, самое плохое, что в этой жизни есть, – негромко, но с угрозой заметил Гош.

– Нет, друг мой Гошка, ты не самое плохое. Но ты самое опасное.

– Да почему же?! – искренне расстроился Гош. Видно было, что он уже не злится, а именно расстраивается. Только очень уж агрессивно это у него получалось.

– Потому что мы живем этой жизнью, – объяснил Белый, тоже немного успокаиваясь. – А ты в нее играешь. Балуешься. Ты уверен, что она пройдет, как сон. И значит, можно пока немного развлечься. Заодно – поиграть на нервах четверых молодых идиотов и одного старого дурака… А я тебе говорю – не пройдет эта жизнь! И она еще тебя поставит на четвереньки, может, даже похуже, чем нас. Это я так… Не пугаю. И в мыслях нет. Я просто очень хочу, чтобы ты очнулся по-настоящему. Так, как мы.

– Жизнь есть сон, – ухмыльнулся Гош. – Кальдерон. Н-да. Я в нокауте.

– Пирамидон, – срифмовал Цыган. – Что такое?

В наступившей тишине раздался характерный клацающий звук. Четверо обернулись на него резко, как ужаленные. Костя ловко провернул свой «макаров» на пальце и убрал в наплечную кобуру.

– Сдурел?! – в глубоком изумлении спросил Белый.

– Я в потолок собирался, – объяснил Костя. – В случае чего. Так, для отрезвляющего эффекта.

– Если ты в прошлой жизни действительно воевал, – сообщил Белый, – то армию твою били все кому не лень.

– Остынь, а? – попросил Костя. – Ты бы себя видел минуту назад. Я думал, сейчас на самом деле война начнется.

– Ни малейшего шанса, – отрезал Белый. – Я себя контролирую. Я просто за Сан Сеича обиделся.

– Почему? – удивился Костя. – Мало ли, зачем он ушел… Может, еще вернется.

– Пирамидон – это таблетки, – вступил Гош невпопад, но примирительным тоном. – Кажется, анальгетик, то есть от боли. А Кальдерон – это такой очень старый европейский автор, прославившийся небольшой пьесой с символическим названием «Жизнь есть сон». Вот. Если кто-то хочет послушать лекцию про анальгетики – милости прошу. Ну и что, мне теперь застрелиться? Белый, ну как ты не можешь понять…

– Блюма Вульфовна, – попросил Белый, – заткните фонтан. Хотя бы на время. Ну, зачем ты это сказал, дурачина? Ты что, забыл, кто такой Сан Сеич? Или ты нарочно – проверить хотел?

Гош на секунду задумался, потом глянул через плечо в сторону двери, за которой исчез пожилой мужчина. И вздохнул. Подумал о том, что вздыхает теперь ежеминутно – столько поводов для этого находится.

– Само вырвалось, – признался Гош. – У меня всегда само вырывается. У тебя – нет?

– У меня и не такое вырывается. А ты бы мог хоть немного думать прежде, чем молоть языком.

– Да может, он этой книги в принципе не читал!

– Это учебник-то? «Психопатология»?

– Не так. «Патопсихология». М-да. Нехорошо получилось. Вот обида, я ведь на самом деле хотел вам про Евлампия Феофилактовича Говно рассказать…

Объездчики коротко хохотнули, но уже без огонька. То ли Евлампий Говно показался им персонажем менее ярким, чем Блюма Вульфовна, то ли разговор подошел слишком близко к тому, что составляло главную проблему каждого.

Кроме Георгия Дымова, который, похоже, с именем своим уже свыкся.

* * *

На утренней дойке заспанный Гош работал вяло. Но на вечерней проявил усердие и неожиданно почти догнал объездчиков.

– Немного еще подучишься и обставишь любого из нас, – заверил его Цыган. – И не забывай, что старый опытный цыганский дояр всегда готов с тобой поделиться секретами мастерства. Всего за десять баксов. Молодец, Гошка. Умелые руки… – О последние два слова он запнулся языком, и на лице его вдруг заиграла мечтательная улыбка.

– Слушайте, Регуляторы! – повернулся он к объездчикам, переливающим молоко из ведер в бидоны. – Мы, конечно, не настоящие индейцы, а даже совсем наоборот. Но! Что нам стоит учинить набег на близлежащие вигвамы и умыкнуть себе по хорошенькой скво?

Большой от неожиданности чуть не уронил ведро.

– Цыган, – сказал он. – Ты не Цыган. Ты Чингачгук. Ты мудр, как Великий Змей.

– Ага, как гадюка, – ехидно поддакнул ему Костя. – А пулю в голову не хочешь?

– За что? – удивился Большой.

– Где ты ее возьмешь, эту скво, так, чтобы без кровопролития? Да с тобой еще и не каждая пойдет…

– Это почему же? – На этот раз Большой даже обиделся. Ведро нехорошо задрожало в его могучей лапе.

– Потому что ты – не-нор-маль-ный! – объяснил Костя.

Большой выразительно сплюнул под ноги и снова занялся молоком.

– Забыл, – признался он. – Каждую ночь девчонки снятся. Какие – непонятно. Но очень хорошие.

– От души соболезную. Нереально это, брат.

– Если правильно себя повести, – сказал Цыган, – можно сойти и за нормального.

– Это на первые десять минут, – помотал головой Костя. – А потом обязательно что-нибудь не то брякнешь или посмотришь как-нибудь не так…

– За десять минут управиться можно, – мечтательно проворковал Цыган.

– Их всех давно поделили, – сказал Костя. – Держат на коротком поводке. Как ты с ней познакомишься, хотя бы и на десять минут? На квартиру же не зайдешь – братва рога отвинтит. Рынок? Тоже сомнительно. А нас к тому же, с нашими безумными рожами, вся Тула знает.

– Зачем нам Тула? – не унимался Цыган. – К чему нам этот злобный городишко? Надо пошарить по тем местам, где мы еще не успели засветиться. Регуляторы! Даешь экспедицию! Разведку боем! По белым пятнам на карте родины!

– Новомосковск! – оживился Большой. – Заодно упрем трейлер стирального порошка!

– Кровь с простыней отстирывать!!! – взревел Цыган.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});