История Франции т. 2 - Альберт Манфред(Отв.редактор)

В совместном обращении Федерального совета парижских секций Интернационала и Федеральной палаты рабочих обществ к трудящимся Парижа, принятом 23 марта, цели Коммуны были сформулированы в следующих словах: «Мы добиваемся освобождения трудящихся, и коммунальная революция гарантирует его, ибо она должна дать каждому гражданину средства защищать свои права, фактически контролировать действия своих уполномоченных, обязанных блюсти его интересы, и наметить постепенное проведение социальных реформ». За этими словами шел перечень реформ, которые намечали руководители рабочих организаций Парижа: «Организация кредита, обмена, кооперации, дабы обеспечить трудящимся полную стоимость их труда; бесплатное, светское, всестороннее образование; право собраний и ассоциаций, полная свобода печати и личности; организация на муниципальных началах полицейской службы, вооруженной силы, гигиены, статистики и пр.»[666]

Прудонистские формулировки, в которые были облечены многие из этих требований, не могли все же затушевать тот факт, что коммунальная автономия рассматривалась в этом документе как политическая форма самоуправления трудящихся, как орудие проведения социальных преобразований в интересах широких масс.

Видный социалистический публицист Мильер доказывал в газете «Коммуна», что «господствующий класс загнивает, и, если французская цивилизация и далее останется в руках этой выродившейся олигархии, она обречена на верную гибель». «Кто же может спасти нас?» — спрашивал Мильер и отвечал: «Пролетариат. Подобно тому как 80 лет тому назад капиталистический строй сменил феодальный, так теперь труд должен поглотить капитал… Два старых класса, дворянство и третье сословие, соединились, чтобы составить буржуазию. В свою очередь буржуазия должна слиться с пролетариатом, чтобы составить один класс — народ»[667]. Отдельные верные замечания о ходе исторического развития Франции сочетались в этой статье с неопределенным и утопическим тезисом о «слиянии» буржуазии с пролетариатом.

Коммунальное самоуправление, доказывал левопрудонистский публицист Жорж Дюшен, есть не более, как «орудие, рычаг» революции, «форма, но не сущность, не глубокая сущность дела». Сущностью Коммуны Дюшен считал борьбу за свержение господства «каст», т. е. привилегированной верхушки чиновничества, судебного ведомства, духовенства, военного командования, монопольных компаний и т. п.[668] Ближайшую задачу революции Дюшен видел в выработке «муниципальной конституции» или «коммунальной хартии»; обоснованию сущности ее он посвятил большую статью, которая была опубликована в трех номерах газеты «Коммуна»[669].

Сильное влияние оказывали на идеологию и фразеологию парижских коммунаров традиции Великой французской революции XVIII в. Влияние это сказывалось, в частности, в том, что некоторые революционные газеты 1871 г. пользовались республиканским календарем, введенным в 1792 г. Начиная с 5 мая (16 флореаля) этот календарь применяло и правительство Коммуны.

Особенно широко понятия и термины той эпохи применялись неоякобинцами и бланкистами, видевшими в Коммуне 1871 г. продолжение и завершение революции 1789–1794 гг.[670] Такой вывод был, разумеется, ошибочным, так как затушевывал коренное отличие пролетарской революции 1871 г. от буржуазно-демократической революции конца XVIII в. Использование лучших революционных традиций 1793–1794 гг. являлось сильной стороной Коммуны, хотя некоторым ее деятелям явно недоставало понимания различия между двумя эпохами.

Демократические и социалистические стремления сочетались в программных документах Коммуны с идеями революционного патриотизма и идеями пролетарского интернационализма. Лозунг «Да здравствует всемирная республика» (или «Да здравствует всемирная социальная республика!») фигурировал во многих воззваниях Коммуны, во многих речах ее деятелей[671]. Ратуя за полное согласие людей, где бы они ни жили — «под голубым небом Африки или под небом покрытой снегами России», — газета «Пер-Дюшен» писала: «Народы для нас братья. Создадим священный союз, истинный союз наций, осуществим согласие, а не слияние рас (что невозможно), федерацию»[672]. «Судьба каждого человека, будь он бельгиец, поляк или француз, решается сегодня на улицах Парижа», — писала в дни последних боев другая революционная газета [673].

Коммуна — государство нового типа

Все политические перевороты, совершавшиеся во Франции до Коммуны 1871 г., оставляли нетронутой военно-полицейскую и бюрократическую машину, сложившуюся при Наполеоне I, и передавали ее из рук в руки, сохраняя ее реакционную, угнетательскую сущность. Так было и в 1830 г., и в 1848 г., и в 1870 г. Совершенно иной была в этом вопросе политика Парижской Коммуны. Она приступила к разрушению старой буржуазной государственной машины и строительству государства нового типа, подлинно демократического.

Уже постановление Центрального комитета национальной гвардии от 22 марта, объявлявшего национальную гвардию единственной вооруженной силой, было актом уничтожения постоянной армии и замены ее вооруженным народом. 29 марта Коммуна приняла знаменитый декрет об отмене рекрутского набора, об упразднении постоянной армии и о замене ее вооруженным народом в лице национальной гвардии[674]. Принятие этого декрета означало осуществление одного из важнейших пунктов программы демократических преобразований, выдвинутой в 1866 г. на Женевском конгрессе I Интернационала. Исторический опыт убедительно показал антинародную сущность милитаристской системы, при которой армия отрывается от народа и используется против интересов трудящихся для защиты привилегий господствующих классов, для подавления народных волнении и ведения захватнических войн.

Бойцы-коммунары

1 апреля Коммуна приняла декрет об установлении максимального оклада государственных служащих (включая и членов Коммуны) в размере 6 тыс. фр. в год, что равнялось заработной плате квалифицированного рабочего. Этот декрет означал полный разрыв с практикой всех буржуазных революций, не решавшихся ограничить огромные оклады высшего чиновничества. Мотивировался декрет указанием на то, что «в истинно демократической республике не должно быть места ни синекурам, ни завышенным окладам»[675].

Большое принципиальное значение имел принятый 2 апреля декрет об отделении церкви от государства, об отмене бюджета культов и о передаче имущества религиозных конгрегаций в собственность государства. В мотивировочной части декрета говорилось, что «свобода совести есть важнейшая из всех свобод», что «духовенство фактически являлось соучастником преступлений монархии против свободы»[676]. Этот декрет давал удовлетворение давним требованиям демократических слоев французского общества.

Важной мерой Коммуны была ликвидация префектуры полиции, издавна являвшейся орудием всех реакционных правительств в их борьбе против революционного движения народных масс. Обязанности обеспечения порядка и безопасности граждан, выполнявшиеся ранее полицией, были возложены на резервные батальоны национальной гвардии.

Совокупность этих мер и означала слом старой буржуазной военно-бюрократической государственной машины. Ломая старый аппарат власти, Коммуна строила государство нового типа, еще неведомого в истории. То была власть рабочего класса, первый опыт диктатуры пролетариата, означавшей в то же время новую, высшую форму демократии — демократии пролетарской, демократии для большинства. Выборность, ответственность и сменяемость всех должностных лиц, коллегиальность управления — таковы были демократические принципы, положенные в основу государственного аппарата Коммуны. Коммуна покончила с буржуазным парламентаризмом, с буржуазным принципом разделения властей (законодательной, исполнительной, судебной). Декреты и постановления, которые принимались на заседаниях Коммуны, проводились затем в жизнь членами или уполномоченными Коммуны, руководившими тем или иным из ее органов.

29 марта для руководства различными отраслями управления были образованы десять комиссий: Исполнительная комиссия, Комиссия финансов, Военная комиссия, Комиссия юстиции, Комиссия общей безопасности, Комиссия продовольствия, Комиссия труда, промышленности и обмена, Комиссия внешних сношений, Комиссия общественных служб, Комиссия просвещения[677].

20 апреля для упорядочения и централизации работы комиссий было решено реорганизовать Исполнительную комиссию, включив в нее «делегатов» (руководителей) всех девяти специальных комиссий. Военным делегатом был избран генерал Клюзере, делегатом финансов — Журд, делегатом продовольствия — Виар, делегатом внешних сношений — Паскаль Груссе, делегатом просвещения — Эдуар Вайян, делегатом юстиции — Эжен Прото, делегатом общей безопасности — Рауль Риго, делегатом общественных служб — Жюль Андриё, делегатом труда, промышленности и обмена — Лео Френкель [678].