Дверь в декабрь - Дин Кунц

В воздух уже поднимались кресла четвертого ряда. Они летели в сторону изорванного экрана и с грохотом разбивались. Но больше всего шума создавали двери запасных выходов по обе стороны от экрана. Они с диким треском снова и снова открывались и захлопывались. Пневматические доводчики, призванные обеспечить их плавное закрытие, ничего не могли поделать с той силой, что двигала дверьми.

Лаура видела не двери, а голодные пасти, и знала: если она попытается выйти через одну из этих дверей, то окажется не на автомобильной стоянке, а в чреве невообразимо страшного чудовища. Безумная мысль. Безумная. Но Лаура была на грани паники.

А если бы она не стала свидетельницей полтергейста куда меньших пропорций на кухне своего дома, то, наверное, и не смогла бы сдержать охватывающую ее панику. Что все это значит? Опять Неведомое? И почему Оно так хочет добраться до Мелани?

Дэн знал. Если не все, то что-то точно знал.

Но его знания не имели ровно никакого значения, потому что в этот момент он помочь им не мог. И Лаура сомневалась, что когда-нибудь увидит его вновь.

И пусть она едва не впадала в истерику, а запас эмоциональных сил стремительно подходил к концу, мысль о том, что она никогда больше не увидит Холдейна, безмерно ее опечалила.

Она уже добралась до прохода, когда ноги начали подгибаться под двойным весом Мелани и ужаса. Эрл сунул пистолет в плечевую кобуру и взял девочку из рук Лауры.

Лишь несколько человек оставались у дверей в фойе, толкая в спины тех, кто шел впереди. Двое или трое оглядывались, не в силах оторвать глаз от царящего у экрана хаоса.

Лаура и Эрл успели сделать несколько шагов по направлению к спасительной двери в фойе, когда из пола в первых рядах перестало вырывать кресла. Теперь неведомая сила переключилась на задние ряды. Кресла поднялись в воздух, а потом вповалку, друг на друга, их бросило в проход, создавая баррикаду.

Мелани не разрешали выйти из зала.

Держа девочку на руках, Эрл оглядывался, не зная, куда идти.

Внезапно что-то толкнуло его. Сильно. Отбросило назад. Что-то вырвало Мелани из его рук. Девочка покатилась по проходу, пока не уперлась в боковину одного из еще стоявших на месте кресел.

Крича, Лаура подскочила к дочери, перевернула на спину, приложила руку к шее, нащупала пульс.

— Лаура!

Она вскинула голову, услышав свое имя, и почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение, увидев Дэна Холдейна. Он ворвался в зал через заднюю дверь, расталкивая последних, еще не успевших выбежать в фойе зрителей.

Перебрался через кресла, которыми невидимый враг перегородил проход, крича:

— Все так! Обнимайте ее, прижимайте к себе, защищайте! — Он добрался до Лауры, опустился на колени. — Накройте ее своим телом, отгородите ее от Неведомого. Потому что вам Оно вреда не причинит.

— Почему?

— Объясню позже. — Он повернулся к Эрлу, который уже поднялся на четвереньки. — Ты в порядке?

— Да, отделался синяками.

Дэн выпрямился во весь рост.

Лаура лежала в проходе, среди попкорна, бумажных стаканчиков и прочего мусора, обнимая Мелани, стремясь своим телом укрыть ее. Она вдруг поняла, что в зрительном зале воцарилась тишина, что невидимое чудовище перестало крушить все, что попадалось у него на пути. Но воздух оставался холодным, просто ледяным.

Оно составляло им компанию.

Дэн медленно повернулся вокруг своей оси, не зная, с какой стороны начнется новая атака.

Но, поскольку ничто не нарушало тишины, заговорил сам:

— Ты не сможешь покончить с собой, не убив свою мать. Она не позволит тебе, если, конечно, ты не убьешь ее первой.

Глядя на него снизу вверх, Лаура спросила:

— С кем вы говорите? — А потом вскрикнула и сильнее прижалась к Мелани. — Что-то отрывает меня от нее! Дэн, что-то отрывает меня от Мелани!

— Сопротивляйтесь!

Лаура крепко держала Мелани и на какое-то мгновение превратилась в эпилептика, бьющегося и дергающегося на полу в припадке. Но атака прекратилась. Лауру перестало отрывать от дочери.

— Отпустило? — спросил Дэн.

— Да, — в недоумении ответила Лаура.

Дэн заговорил, чувствуя, что астральное тело остается в зрительном зале.

— Мама не позволит тебе утащить ее, чтобы ты смогла забить себя до смерти. Она тебя любит. Если придется, она умрет, чтобы защитить тебя.

Три кресла взлетели в воздух, оторвавшись от пола. С полминуты кружились, ударяя друг о друга, потом упали.

— Что бы ты ни думала, — говорил Дэн психогейсту, — ты не заслуживаешь смерти. То, что ты сделала, ужасно, но тебе не оставили выбора.

Тишина.

Никаких взлетающих кресел.

— Твоя мама любит тебя. Она хочет, чтобы ты жила. Поэтому будет держаться за тебя изо всех сил.

Стон, сорвавшийся с губ Лауры, показал, что до нее наконец-то дошла ужасная правда.

У экрана шевельнулись и приподнялись половины занавеса, словно пытаясь вновь превратиться в крылья, но через несколько секунд упали двумя бесформенными кучами.

Эрл встал. Шагнул к Дэну. Оглядывая пустой зрительный зал, он спросил:

— Так это она?

Дэн кивнул.

Плача от пережитого потрясения, горя, страха, Лаура качала дочь на руках.

Воздух оставался холодным.

Что-то толкнуло Дэна невидимыми ледяными руками, но не так чтобы сильно.

— Ты не сможешь покончить с собой. Мы не позволим тебе покончить с собой, — сказал Дэн невидимому астральному телу. — Мы любим тебя, Мелани. У тебя не было шанса начать новую жизнь, но мы хотим дать тебе этот шанс.

Тишина.

Эрл начал что-то говорить, но в нескольких рядах от них психогейт принялся выламывать кресла, половины занавеса на этот раз поднялись и распрямились, как крылья, захлопали двери обоих запасных выходов, с потолка посыпались плитки звукозащитного материала, возник и начал усиливаться дикий вой, быстро набрав такую громкость, что Эрл и Дэн заткнули уши руками.

Дэн видел, как Лаура кривится от боли, но она не отпустила Мелани, чтобы заткнуть свои уши. Крепко держала дочь, прижимая ее к себе.

Вой поднялся до невыносимого уровня, и Дэн уже подумал, что недооценил девочку и она сейчас обвалит крышу, чтобы убить всех ради того, чтобы покончить с собой. Но вой внезапно стих, поднятые в воздух предметы упали на пол, двери перестали хлопать.

Последняя плитка упала в проход в нескольких ярдах от них, пару раз подпрыгнула, замерла.

Опять никакого шевеления.

Опять тишина.

С минуту они с тревогой ожидали, что же будет, а потом воздух начал теплеть.

Из фойе в зрительный зал зашел какой-то мужчина, скорее всего менеджер, и спросил:

— Что здесь произошло, черт побери?

Сопровождавший его другой мужчина, должно быть, билетер, который, скорее всего, видел начало погрома, попытался что-то объяснить, но не смог.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});