Рыцарь из рода драконов - Анатолий Бочаров

   Артур обратился к сестре:

   - Чем обязан чести принимать тебя в столь поздний час? - он говорил со светской небрежностью, больше приличествующей званому вечеру, а не этой неудобной сцене.

   Айна обратила на него взгляд своих не имеющих дна зеленых глаз, и под этим взглядом юноша ощутил, как все тело его покрывается гусиными мурашками. Он почувствовал охватившую мускулы знакомую пульсирующую истому - и не мог сказать, что она ему неприятна.

   - Просто так, - сказал Айна. - Мы последнее время совсем редко видимся. Я не могу долго без тебя.

   - Спасибо, - выдавил Айтверн, ощущая себя совершенно растерянным. Тем не менее он постарался загнать растерянность поглубже и принять максимально естественный вид. Широко расправил плечи и с вызовом поднял подбородок.

   - Ты же завтра уезжаешь, - продолжила Айна, мимолетным движением узкой ладони убрав упавшую на глаза прядь цвета подсолнечника, - я не могла к тебе не зайти. Мне страшно, Арчи, очень страшно... Это слишком опасно.

   - Брось, родная моя, никакой опасности мне не грозит. Я еду на переговоры, не на битву. Просто побеседовать с этим... господином. Не переживай, все обойдется. И вздохнуть не успеешь, как мы вернемся. Этот их Гледерик и подумать не сможет, чтобы напасть. Кем он после окажется, в глазах всего мира?

   - Да... Конечно... - Девушка ненадолго замолчала, и Артур воспользовался паузой, чтобы сглотнуть вставший в горле тугой комок. - Послушай, за эти дни... Мы так и не поговорили ни разу по-нормальному... Ты постоянно в делах, у меня и возможности не было с тобой побыть... Хотелось все время, да не выходило, так пусть хотя бы сейчас, напоследок. Тогда, той ночью... когда ты застал нас с Гайвеном... Гайвен... Он... - Айна запнулась, вновь опуская голову. Ее тонкие пальцы бесцельно теребили край одеяла.

   - Его высочество - крайне достойный молодой человек, благородный, умный и незлобивый, - сказал Артур с иссушающей чопорностью. - В тот раз, когда я... когда вы... в тот раз он поступил несколько неразумно, но виной тому был вовсе не его злой умысел, а всего лишь неосторожность. Гайвен отнюдь не желал поставить твою честь под угрозу. Я потом поговорил с ним и понял, что он не имел никаких дурных намерений в отношении тебя. Так что...

   - Да нет, - перебила его Айна. - Все в порядке, я не держу на Гайвена зла. Наоборот...

   - Тем лучше, - сказал Артур с поразившей его самого болью. - Я очень за вас рад. Все обустраивается, как нельзя лучше. Его высочество - крайне достойный кавалер. Если он решит за тобой ухаживать...

   - Ты не понял. Принц... Он очень милый, да, это конечно правда. Но я не люблю его, Арчи. Совсем не люблю. Тогда... Я поцеловалась с ним... просто ради интереса. Глупо, да... но мне хотелось поглядеть, чем все кончится. Я люблю совсем не его. Я люблю тебя, Артур.

   На это Артур так и не смог найти достойного ответа. Вообще никакого ответа. Язык у него как отнялся, потеряв подвижность, а сердце, наоборот, забилось очень быстро, так, что сделалось больно. И перехватило дыхание. Он не знал, что сказать, да и не мог ничего говорить.

   Айна легко поднялась с кровати, ее босые ступни утонули в пушистом ковре. Девушка медленно двинулась к застывшему на середине комнаты Артуру, и на этот раз огонь свечей отразился уже в ее глазах - ставших на один-единственный миг огненными, как драконье пламя. Айтверн вдруг подумал, что Айне, наверно, сейчас очень страшно - куда страшнее, чем ему самому. И все же она шла навстречу своему брату. Каждый шаг давался ей с усилием. Так бывает, если идти сквозь тягучую, плотную, упрямую завезу. Так бывает, если воздух пожелает сделаться стеной. Айна шла - и горела.

   Когда юношу и девушку разделял всего один шаг, Айна повторила:

   - Я люблю тебя. Я давно хотела сказать, но боялась, а теперь больше не боюсь. Я больше не хочу бояться. Я не умею бояться. Я разучилась бояться. Знаешь, когда все, что было раньше, погибло или почти погибло, или скоро погибнет, тут уже не до страха, перестаешь его помнить. Остается только одно, лишь бы воздуха немного хлебнуть. Пожить. Коснуться звезды. Я больше так не могу, ты мне веришь? Я же не живу совсем, когда тебя нету рядом. Когда ты появляешься - я все надеюсь, что ты подойдешь ко мне и что-то скажешь... а ты не говоришь. То есть говоришь, но не то самое. А потом уходишь, а я все надеюсь, что вернешься, возьмешь и уже не отпустишь. Я мечтаю о тебе, когда тебя нет. Я так от всего этого устала, невыразимо... от молчания, ожидания, от всего... легче в петлю залезть. Я же тебя люблю, Артур. Понимаешь... Я люблю тебя не как брата. Отец сказал бы, что это грех, и священники сказали бы, только, знаешь, мне все равно, пропадай оно все пропадом. Если б можно было... я хочу быть твоей женой. Ты понимаешь, что я чувствую? Мир рухнул. От этого мира - от этого проклятого мира - совсем ничего не осталось. Короли умирают, умирают рыцари, умирают отцы. А еще они убивают. Я знаю, как они убивают. Убивают короли, убивают рыцари и убивают отцы. Все уходит. Есть только мы, ты и я, но я не знаю, сколько мы еще будем. Когда все упадет - наверно, упадем и мы. Пока этого не случилось - дай мне жить. Я хочу жить. Я не мужчина. Я никогда не смогу жить, как ты. Я не создана ни для мечей, ни для власти. Любовь - только так я могу чувствовать себя живой. Так дай мне это. Дай мне себя. А я отдам себя тебе. И это будет честно. Просто были ты и я, а будем мы. Одно. Ты все, что у меня осталось живого, так будь же со мной.

   Артур вновь не ответил.

   Айна подняла руку, такую тонкую и хрупкую, будто сделанную из восточного фарфора, и провела ей по волосам Артура, рассыпавшимся у него по плечам - таким же густым и светлым, как ее собственные. Намотала одну из прядей на палец, потом отпустила. Коснулась его выпирающих ключиц, обозначила их контур. Опустила руку юноше на грудь, прижалась к его коже тыльной стороной ладони. Сердце заколотилось, как бешеное.

   - Ты тоже любишь меня, я вижу, - сказала Айна, - такое не спрятать. Просто ты вбил себе в голову, что не имеешь права, не можешь. Ты хочешь стать... даже не отцом, лучше отца. Каким-то героем из сказки, чтобы никаких упреков и пятен на чести. Но это не пятно, правда. Разве любовь может быть пятном? Я не верю.

   - Я тоже не верю, - хрипло, через силу выговорил Артур. Он понимал, что немедленно должен сбросить руку сестры со своей груди, одеться и уйти, но - не мог. - Я не верю... но знаю. Если я... если это... как мы потом будем смотреть Богу в глаза?

   - Раньше тебя это не волновало... как смотреть другим в глаза. Даже Богу. Зачем же сейчас... играть? Я хочу быть твоей. Я бы сочеталась с тобой браком... но понимаю, что нам не позволят. Мне бы совсем немного. Ты же уезжаешь... а пока не уехал, подари мне немного радости. Побудь со мной, как мужчина... Пожалуйста. Я же вижу, ты хочешь меня. Хочешь. Так возьми.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});